Путин хочет вывести Россию из изоляции

Уполномоченный правительства ФРГ по межобщественному сотрудничеству с Россией Гернот Эрлер (Gernot Erler) ездил в середине сентября в Москву. Он принял участие в церемонии по случаю десятилетнего юбилея Германского исторического института в российской столице и в заседании рабочей группы «Гражданское общество» форума «Петербургский диалог», а также встретился с российскими парламентариями. В интервью DW Гернот Эрлер поделился своей оценкой политики России в Сирии и на Украине.

Deutsche Welle: Господин Эрлер, вы только что вернулись из Москвы. О каких темах шла речь в ваших беседах, в частности, с депутатами Государственной думы и членами Совета Федерации?

Гернот Эрлер:Мы говорили на актуальные политические темы — о положении в Сирии, о ситуации на Украине.

— Давайте с Сирии и начнем. На Западе строят догадки о целях президента Владимира Путина в этой стране. У вас теперь появилось представление на этот счет?

— Думаю, все уже поняли, что у российского президента есть некий большой план, и 28 сентября он выступит с ним на Генеральной ассамблее ООН. Речь эта готовится, и кое-что уже известно, в частности, его идея создать широкий антитеррористический альянс, международную коалицию с привлечением к ней сирийского президента Башара Асада. Путин говорит, что без Асада нет шансов дать отпор «Исламскому государству» и другим экстремистским исламистам.

Другой вопрос — о чем свидетельствуют поставки Россией оружия и полеты транспортной авиации в Сирию? Есть разные сведения на этот счет, в том числе у американцев. Но в Москве меня заверили, что у России нет планов создания там новой военной базы, что речь, как и прежде, идет о военной помощи, включающей обучение военнослужащих армии сирийского президента.

— А что вы сами думаете о целях Москвы в этом регионе? Удержать у власти Асада? Расправиться с «Исламским государством»? Укрепить позиции России на Ближнем Востоке? Утереть нос Америке?

— Речь, наверняка, идет не только об одной цели. Но как мне представляется, президент Путин — и этот аспект интересен для нас с точки зрения перспектив преодоления конфликта на Украине — видит сейчас шанс вырваться из кольца международной политической изоляции, в которой Россия оказалась вследствие этого конфликта. Он хочет добиться этого, применяя более конструктивный подход к проблеме реализации минских договоренностей и выступая на тему, которая всех нас очень беспокоит. Вы же знаете, сколько беженцев из Сирии сейчас прибывают в Европу и, прежде всего, в Германию. Путин старается вернуться на геополитическую арену, преодолеть изоляцию минувших месяцев.

— И как, с вашей точки зрения, должен реагировать Запад? Может быть, следует принять предложение Путина и отнестись к Асаду хотя бы как к временному союзнику в борьбе с Исламским государством?

— Я думаю, что попытка таким путем придать своего рода легитимность режиму Асада, представив его борцом с террористами, не будет успешной. Но для нас интересна очевидно имеющаяся в России готовность к политическому процессу. Этим следует воспользоваться. Министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) также видит шанс в том, что теперь, после успешного завершения переговоров по проблеме иранской ядерной программы, можно воспользоваться накопленным в них позитивным опытом для начала политического процесса в отношении Сирии.

Штайнмайер поддерживает идею спецпредставителя ООН Стаффана де Мистуры создать четыре рабочие группы для этого региона в рамках контактной группы. То есть речь идет о варианте, похожем на тот, который старается использовать ОБСЕ на Украине. В любом случае ясно: успешный политический процесс на Среднем и Ближнем Востоке без участия и конструктивной роли России невозможен.

— В ваших словах сквозит определенный оптимизм в отношении перспектив урегулирования конфликта на Украине. Или я ошибаюсь?

— Если мой анализ верен, если речь и в самом деле идет о попытке Путина выйти из не очень комфортной для него ситуации на мировой арене, то определенная надежда есть. И в том, что касается Сирии, и в отношении востока Украины.

— Но ведь сепаратисты на Украине твердо намерены провести 18 октября на подконтрольных им территориях выборы по своим правилам. И это при том, что всего несколько дней назад на встрече министров иностранных дел в «нормандском формате» говорилось об отмене голосования. Может быть, у Кремля больше нет рычагов воздействия на них?

— Я думаю, что Кремль имеет на них внушительное влияние. Это проявилось и в том, что с 1 сентября, то есть с третьей попытки, установлен режим прекращения огня, который в общем и целом соблюдается. В поведении сепаратистов, как, впрочем, и украинских силовиков, произошли изменения. И мы объясняем это воздействием России, которая заинтересована в том, чтобы эта третья попытка оказалась успешной. И вы правы, на встрече министров 12 сентября было ясно выражено пожелание, чтобы Россия постаралась воздействовать на сепаратистов и в политическом процессе, предотвратила его срыв. Если же сепаратисты не изменят своих планов, то это поставит под угрозу минский процесс.

— Значит, если выборы все-таки состоятся…

— … возникнет серьезная проблема. В таком случае и украинская сторона наверняка заявит, что раз сепаратисты не соблюдают минские договоренности, то и Киев может не торопиться с выполнением других условий минского протокола. Весь процесс тогда затормозится. Но Россия знает, что в результате будет продлен и режим санкций.

— В Москве вас наверняка расспрашивали о притоке беженцев, который Кремль называет «проблемой ЕС». Вы не считаете такую оценку циничной?

— Меня подход Москвы не очень удивляет. В России истоки этой проблемы видят во вторжении в Ирак в 2003 году, в поддержке групп сопротивления режиму Асада, и теперь поток беженцев преподносят как расплату европейцев за ошибки американцев. Не хочу сказать, что в Москве злорадствуют, но вину за возникновение этой проблемы возлагают на Запад. Однако, и в Москве понимают, что с этим надо что-то делать. В противном случае Путин не проявлял бы такой активности с его идеей антитеррористической коалиции и поставками оружия в Сирию.

— А как вы относитесь к тому, что в российских СМИ беженцев теперь несколько пренебрежительно называют нелегалами?

— Это — фрагмент общей картины, когда, находясь в неудобной ситуации из-за Украины, эта тема используется Россией для перехода в наступление, для обвинения других, тоже совершивших ошибки с российской точки зрения. Но все это не должно отвлечь нашего внимания от шанса предпринять политические усилия по сирийской проблеме и остановить гражданскую войну.