СУХОЙ ЗАПОЙ

Узнав, что доцент с простой фамилией Москалев осуществил многовековую мечту русского человека — изобрел сухую водку, редакция «РП» скоростным поездом командировала коррес­пондента Александра Рохлина на родину выдающегося изобретателя в город Санкт-Петербург с целью выяснить рецепт и привезти образцы.

Кто-то скажет, что снегопад, засыпавший Санкт-Петербург перед Новым годом не имеет никакого отношения к истории, приключившейся с жителем этого города Евгением Владимировичем Москалевым. Однако, как это часто случается, связь между ними очевидна. А вся история приобретает глубокий и, на мой взгляд, печальный философский смысл.

Говорили, что такого снегопада не случалось в городе на Неве уже сто тридцать лет. И не верилось. Просто за последние тридцать лет мы отвыкли от сугробов на тротуарах. А Евгений Владимирович Москалев, доцент-химик и кандидат технических наук, придумал новую… водку. Не рецепт и не способ изготовления, а новую форму, способную изменить и суть. Он изобрел сухую водку. Порошкообразную. Патент № 3211953. Кого из россиян не взволнует подобное сообщение? Даже самый законченный трезвенник, и тот задумается. А почему? Алкоголь страшная, но живая и трепетная тема нашей жизни. Водка для нас больше чем напиток. Разговоры о ней всегда носят религиозный оттенок. Водка уверенно возглавляет список национальных символов. Ей присвоен статус легенды. Она во многом определяет наше отношение к мирозданию и, еще чаще, способ его осмысления.

И тут на тебе: из квинтэссенции души — свободно сыпучий порошок. Как относиться к этому, думал я, направляясь с Московского вокзала вглубь заснеженного Петербурга, и не знал, что ответить. А доцент оказался человеком пожилым, невысоким, но в свои шестьдесят два сохранившим подвижность и преподавательскую привычку превращать беседу в научно-популярную лекцию. По пути меня ненавязчиво знакомили с достопримечательностями Загородного проспекта и тактично жаловались на безнадежное будущее отечественной науки. Мы двигались неспешно, гуськом, по протоптанным тропинкам. Сугробы лежали на тротуарах девственно чистые и белые. Переходя дороги на светофорах, питерцы высоко поднимали ноги, словно цапли увязая в снежном месиве. Машины стояли на обочинах, как стога сена, застигнутые зимой врасплох. Все это сообщало городу какую-то дореволюционную красоту. Не хватало только дворников в белых фартуках с бляхами и городового на перекрестке. Зато мы великолепно вписывались в картину — профессор химии и студент мирно беседуют о науке по пути в лабораторию. Еще весной Евгений Владимирович Москалев преподавал в Санкт-Петербургском технологическом университете, в том самом, где Дмитрий Иванович Менделеев написал свою знаменитую работу о соотношении воды и спирта. То есть о водке.

Так мы прошли по Звенигородской улице, пересекли улицу Марата и, двигаясь к Лиговскому проспекту, вышли к зданию с огромными окнами и парадной — чтобы увидеть ее всю, мне пришлось задрать голову к небу. К моему удивлению, здание не являлось кузницей химических открытий, а служило типографией имени Ивана Федорова. Впрочем, и типографии, кажется, уже не было. Под сводами корпусов ютились сотни торговых и обслуживающих конторок и офисов. Но они не могли наполнить жизнью здание.

Мерзость запустения чувствовались на этажах и лестничных маршах. Все это, конечно, снижало градус моего научно-познавательного настроя. Как-то не вязалось открытие подобного масштаба с тем местом, где мы находились. Евгений Владимирович открыл неприметную железную дверь и пригласил меня в лабораторию. И тут я окончательно пал духом. На столах лежали ярко-синие пластмассовые щиты, а на щитах, аккуратными рядками, белоснежные кремовые розочки.

— Что это? — дрогнувшим голосом поинтересовался я.

— В наше время только в пищевой промышленности и удается прокормиться, — невозмутимо отвечал химик Москалев. — Приходится разрабатывать новые рецепты розочек из растительных сливок. Подбираем так, чтобы они были устойчивы во времени и сохраняли внешний вид в нетронутом виде не менее трех суток при комнатной температуре.

«Как же после розочек о водке говорить?» — подумал я с тоской.

Евгений Владимирович усадил меня за стол, разложил с десяток пакетиков и склянок с разноцветными порошками и сказал:
— Все началось в тот день, когда ко мне обратились ветеринары и попросили придумать новый способ ввода лекарств больным животным.

«Час от часу не легче», — подумал я.

— Как вы догадываетесь, — продолжал Москалев, — собаки водку не пьют. Спирт имеет отталкивающий запах, сомнительный вкус и к тому же раздражает слизистую оболочку. Как же заставить животное принять спиртосодержащее лекарство? Технология микрокапсулирования! Для получения микрокапсул размером с мелкую соль в расплавленный воск при перемешивании добавляют любой спиртосодержащий продукт. От коньяка до пива, между прочим. Затем этот расплав распыляют на специальной установке в полиэтиленовый рукав, капли воска в полете застывают, удерживая внутри себя капли жидкости. Порошок легко насыпается в собачью или кошачью еду. А если добавить в рецепт немного мела, то можно и в питье.

И доцент Москалев победно посмотрел на меня. А ведь когда-то этот человек разрабатывал термореактивный пленочный клей для работы в криогенных условиях открытого космоса. И герметики для устранения течей на атомных подводных лодках.

— По этой технологии я могу закатать в порошок совершенно любое лекарство. Теперь не надо отсчитывать капли кoрвалола, горький антибиотик становится сладким, если к нему в капсуле добавить сахар. Да что лекарства? Мед в порошке значительно легче распределять в тортах — на радость кондитерам. Представьте себе морские мидии в виде биодобавок, соевый соус в порошке, красители зубной пасты с полирующим эффектом. Я закапсулировал уже более трехсот продуктов! Масло, жидкость, пасту, любые смеси с твердыми компонентами…

Я стараюсь не быть безучастным к открытию уважаемого химика.

Но не получается. Смущают дурацкие розочки из непортящихся сливок на столах. Национальный символ меркнет, низведенный до уровня пищевой добавки. А тысячелетняя мечта человечества о…

— Но вы, кажется, меня не слышите. О водке думаете? — восклицает профессор.

— Но… не только… — лепечу я, задетый за живое.

И здесь Евгений Владимирович произносит жестокую фразу.

— Поймите, порошкообразная водка всего лишь частный случай. Это рекламный ход для продвижения технологии микрокапсулирования, если хотите…

Я не хочу!

— Но и Менделеев не открывал водки! — настаивает доцент. — Растворенный в воде C2H5OH прекрасно существовал до него с известными стандартами и пропорциями. Рассказываю байку. К Дмитрию Ивановичу обратился один из торговцев с просьбой проверить, чист ли на руку один из его служащих. Купец заметил, что при производстве — смешивании спирта и воды — изчезала часть продукта. Менделеев проверил опыт в лабораторных условиях. Сто грамм спирта смешал со ста граммами воды — получилось не двести, а сто девяносто граммов жидкости. Более того, колба с жидкостью нагрелась. Купеческий приказчик не был вором. А открытие ученого состояло в обнаружении физической, а не химической реакции при смешивании спирта и воды. Молекулы воды притягивали молекулы спирта. Они почти слипались друг с другом, отчего и общий объем жидкости уменьшался. При этом выделялась энергия в виде тепла. Менделеев определил, что при сорокапроцентном содержании спирта в воде наблюдается максимальное уменьшение объема жидкости… Вот и все! А дальнейшая история с Менделеевым и стандартом русской горькой — чистый рекламный ход того самого купца. Он просто использовал громкое имя ученого.

— Дайте мне немедленно ее попробовать! — потребовал я.

— Вы имеете в виду водку? — уточнил ученый. — В смысле… насыпать?

Земля уходила из под ног. Я не злоупотребляю алкоголем. Но чту традиции. Водка не просто символ. В известном смысле она часть народной души. Москалев достал пакетик с порошком характерного белого цвета.

— Может быть, в рюмку? — спросил он

— Нет, в жменьку, — сказал я и подставил ладонь.

Что еще, кроме зимы и водки, с той же очевидностью определяет характер моего отечества? Разве история наша не растворена в алкоголе? Не смешана со снегом, не настоена на пшенице, не испытана холодом, не отравлена спиртом, не побеждает врагов морозом? И тут вдруг все это рушится, легенды превращаются в рекламные ходы, а символы в иллюзии. Порошок источал еле слышный слабый запах спиртного. Как же гадостен он был на вкус! Это не было водкой. Это было чистым обманом. С тем же успехом можно было зажевать стеариновую свечку.

— Чтобы распробовать, надо съесть грамм триста, — добавил безжалостный доцент. — А если таблетками брать, то штук тридцать. Для мало-мальского эффекта.

— И у этого тоже есть какая-то формула?

— Нет. Мы имеем дело не с органической химией а сложной смесью пищевых продуктов, — ответил кандидат технических наук.

Изобретение не принесло успеха своему творцу. В институте Москалева обвинили в пропаганде алкоголя в тот момент, как вся стране во главе с президентом борется с пьянством. С ним не продлили контракт, и с осени он больше не преподавал в Техноложке. Более того, я звонил в институт и разговаривал с проректором по учебной работе. Он вообще отказался признавать существование такого ученого, как доцент Москалев. Но и микрокапсулирование как метод не продвинулось дальше изготовления образцов. Пробиться в фармацевтику кандидату технических наук не дают чиновничьи барьеры. Корвалолом в порошке пока пользуется только сам автор. Остается кулинария. Отсюда и розочки из малайзийских растительных сливок. Которые никогда не портятся, а высыхая, превращаются в безе. И вот я покидаю лабораторию, а Евгений Владимирович остается, чтобы подвергнуть сливки обработке ультразвуком. Таким образом он пытается сохранить их белизну и привлекательность хотя бы еще на несколько часов…

«Все это очень, очень печально», — думал я, идя по заснеженной Северной столице куда глаза глядят.
Конечно, порошковую, стеариновую горькую легче перевозить, хранить и даже использовать. Но в такой водке нет главного — обещания праздника. Вот картина: вы приходите домой с улицы, где валит снег и к сумеркам холодает до минус двадцати. А дома тепло, дети ссорятся в дальних комнатах, жена втолковывает по телефону подружке, как носить послеродовое утягивающее белье. И во всем доме нестерпимо пахнет борщом. Вы нарезаете черный хлеб толстыми ломтями, а сало длинными брусочками. Открываете тещины помидорчики с потрескавшейся от сока кожицей. Режете дольками сладкий мячковский лук. Достаете из морозилки пузатый шкалик, купленный по случаю, за 50 рэ в одном из райцентров Архангельской области, граненую рюмочку на тонкой ножке. Наливаете водку. Благодарите бога за то, что у вас все это есть. И в этот момент кто-то звонит в дверь. Вы идете открывать, а на пороге стоит гость. И даже незваному вы говорите от полноты сердца:
— Заходи, друг. Будем обедать. Выпьем под горячее?


Рецепт приготовления сухой водки «Москалевка Питерская. Особая» в домашних условиях

Взять стеариновую свечку.

Разогреть в кастрюльке до 60–70 градусов.

Влить спирт, перемешать до прозрачной консистенции.

Растянуть на столе полиэтиленовую пленку.

Разлить или разбрызгать тонким слоем стеариново-спиртовой раствор.

Дать застыть.

Свернуть и положить в морозилку.

Застывший продукт раздробить до порошка пестиком в ступке.

Добавить любой ароматизатор — лимон, апельсин, гвоздику и сахарную пуд­ру.

Рассыпать по рюмкам.

Употребить…