Цикл статей по истории Спартака. Год 1922...

В XVII – начале XVIII века на территории современной Красной Пресни располагались Патриаршая и Псаренная, Грузинская слободы, села Воскресенское и Кудрино, царский зверинец (ныне – Московский зоопарк). Особенно быстрыми темпами район стал развиваться после постройки в 1742 году Камер-Коллежского вала, который находился в ведении Камер-коллегии и являлся фактической таможенной, а с 1806 года и официальной полицейской границей Москвы. С конца XVIII века Пресня (район получил название от протекавшей здесь одноименной реки, ныне скрытой в коллекторе) постепенно стала превращаться в крупнейший промышленный центр Москвы. В начале XX века здесь проживали свыше 135 тысяч жителей и функционировали более 70 предприятий. В том числе Даниловский сахарорафинадный завод, мебельная фабрика Шмита, Александровские (Брестские) железнодорожные мастерские (ныне з-д «Памяти революции 1905 года»), винтодельный з-д «Тильманс» (ныне з-д «Пролетарский труд»), кондитерская и парфюмерная ф-ка товарищества «Сид А. и Ко» (ныне ф-ка «Большевик»). Но главным предприятием района, являлась одна из старейших и крупнейших текстильных фабрик России «Прохоровская мануфактура», в 1918 году она была национализирована и получила название Московский хлопчатобумажный комбинат «Трехгорная мануфактура». Основали мастерскую по набивке ситцев, переросшую впоследствии в комбинат, в июле 1799 года московский купец Василий Иванович Прохоров и сын солдата Стрелецкой слободы города Зарайска Рязанской губернии Федор Иванович Резанов. А в 1816 году сын основателя мануфактуры – Тимофей Васильевич Прохоров – учредил первую в России мануфактурную ремесленную школу, впоследствии – мануфактурно-техническое училище.
Именно на Прохоровской мануфактуре и созданном при ней училище берет свое начало «Спартак», а точнее его прародитель – Московский кружок спорта.
Вот как описывала историю создания МКС газета «Красный Спорт» 14 сентября 1924 года: «Осенью 1921 года при прохоровском техническом училище создалась инициативная группа для создания спортивного клуба на поле «Физички», как его тогда называли. Но для того, чтобы создать клуб, нужны были средства. И вот при содействии ячейки РКСМ прохоровской школы начали устраивать вечера в школе, и на вырученные деньги был приобретен некоторый материал. По ходатайству инициативной группы в ее распоряжение поступил ветхий дом для слома в Среднем Трехгорном переулке. Много стоило трудов прохоровцам сломать и перевезти этот дом. Но вот беда:плотники строят, достраивают, а платить нечем. И здесь нашлись ребята – по-товарищески собрали средства, коими и расплатились. Так, на картофельном поле и пастбище для скота был возведен молодежью павильон, где занимается физвоспитанием рабочий молодняк Красной Пресни».
«Физичкой» в то время называли небольшую спортивную площадку у Пресненской заставы, на месте, где сегодня расположен издательский комплекс «Московская правда». Хотя «физичка» и носила статус спортивной площадки, фактически это был неухоженный пустырь.
Одним из главных инициаторов создания нового рабочего клуба на Красной Пресне был Иван Тимофеевич Артемьев – старший брат из династии Артемьевых, не только спортсмен и футболист, но и настоящий подвижник футбола. К набирающей популярность игре пресненский рабочий-сапожник Иван Артемьев пристрастился еще до Первой мировой войны. Играл он до революции за клуб «Новогиреево», после – за КФС, входил в сборную Москвы и был неоднократным чемпионом столицы.
В 1922 году тон в московском футболе продолжали задавать старые дореволюционные клубы, и именно тогда Иван Артемьев решил, что необходимо создать новый рабочий клуб, который смог бы объединить спортсменов (МКС задумывался не только как футбольная команда), проживающих на Красной Пресне и вблизи нее. Одновременно было решено, что новому клубу необходим и свой стадион. На идею Ивана Артемьева откликнулись многие известные футболисты того времени. Из КФС пришли Мизгер, Тикстон, братья Артемьевы и Канунниковы, в том числе и один из лучших форвардов России 10 – 20-х годов – Павел, из РГО – братья Старостины, Квашнин, Хайдин, Маслов, из СКЗ – Прокофьев... В скором времени Артемьев сумел добиться от Краснопресненского райкома комсомола разрешения на создание клуба и выделения земли под строительство спортивной площадки. Единственное, чего не было – денег. Практически постройка футбольного поля, трибун и павильона велась на средства спортсменов и ими самими. Правда, райком отдал новаторам два здания, идущих под снос, чтобы их можно было разобрать на стройматериалы. По инициативе все того же Артемьева спортсмены устраивали платные концерты, в которых участвовали братья Канунниковы, Леута, Артемьевы, Квашнин... Все средства шли в общий котел, туда же, иной раз, попадали и личные сбережения.
Вот как в 50-е годы вспоминал события тех дней стоявший у истоков команды Иван Артемьев:
«Мой брат Петр, второй по старшинству в семье, работал в Пресненском райкоме комсомола. Он всегда был в курсе всех спортивных событий района и Москвы и уж конечно отлично знал все наши нужды: он играл левого крайнего во второй команде КФС. Поэтому отнюдь не случайно в один прекрасный осенний день я появился в Пресненском райкоме комсомола и попросил помочь отвести в полное наше, футболистов, владение площадку у Пресненской заставы, заброшенную и запущенную.
К этому отнеслись с энтузиазмом. А вот когда я начал просить денег, чтобы оборудовать футбольное поле с раздевалкой (с павильоном!), трибунами и оградой, «как у них» (то есть у лиговых команд), мне начисто отказали.
– Просите чего хотите, а денег нет. И не скоро будут.
– Тогда дайте дом. Бревенчатый. Чей-нибудь. Мы его разберем, перенесем к себе и оборудуем все, что нужно.
– Домов берите хоть пять.
– Дайте еще мандат.
– Зачем?
– Чтобы устраивать благотворительные концерты. На вырученные деньги наймем плотников. Копать, носить будем сами. А построить павильон – тут уж  плотники нужны. В тот же день мне был выдан мандат:
«Дано сие товарищу Артемьеву Ивану в том, что он является представителем от райкома комсомола по созданию спортивного клуба, а поэтому просьба к организациям культпросветработы оказывать ему всяческое содействие в устройстве вечеров для сбора средств на постройку площадки».
И началась страдная пора!
Подходящий дом мы нашли быстро: двухэтажный, из добротных бревен, не старый и не новый, дом купца Лапина, покинутый его хозяином.
С концертами дело обстояло сложнее. Мы не были настолько самонадеянны, чтобы рассчитывать на полные сборы в концертах, обеспеченных только собственными силами. Поэтому решили привлекать профессиональных артистов. Нам очень помогал Иван Петрович Евдокимов – музыкант по образованию, удачно представлявший в своем лице посредрабис тех времен в районном масштабе.
Я не зря говорю «удачно»: приглашать тогда артистов из центра на окраины было довольно трудно из-за транспортных неурядиц и вечных опозданий на концерты. Но Евдокимов справлялся с этой работой, и мы знали, что «его» актеры не подведут.
Самым популярным местом на Пресне для митингов, собраний, вечеров и концертов была, так называемая, Большая кухня Прохоровской фабрики – то самое помещение, где перед пресненскими рабочими выступал Владимир Ильич Ленин, и где сейчас в реконструированном здании находится театр его имени. Вот эту большую кухню мы и облюбовали для своих вечеров.
За день до концерта мы расклеили афиши на самых бойких перекрестках, а в день «премьеры» – и у ворот фабрики. Как раз к тому времени, когда кончала работать одна смена и начинала другая, Павел Канунников, наш казначей и кассир, стал продавать билеты. Торговля шла бойко: Павел уже гремел на всю Москву как знаменитый форвард, и каждому было лестно получить билет из рук «самого» Канунникова!
К началу концерта зал был полон. Вперемежку с профессиональными чтецами-декламаторами, жанровыми певицами и авторами-куплетистами выступали тяжелоатлеты – Ян Спарре, Иван Хайдин и Михаил Таборко; Константин Квашнин играл на балалайке, боролся и разбивал на голове кирпичи – в точности так, как это описано в книге Андрея Старостина «Большой футбол».
Я посильно выполнял обязанности распорядителя и даже один раз – чего не сделаешь ради будущего пресненского футбола! – выступил сам. Я спел «Уж вечер, облаков померкнули края...» (пригодились «уроки пения»). И хотя то был дуэт, а я пел соло, разгоряченная и довольная всем концертом публика не пожалела ладоней...
Сбор был хороший. После расчетов со всеми актерами мы увидели, что у нас на руках осталась порядочная сумма. Значит – мы на верном пути! Если так вести дело, то к весне будут и павильон, и настоящее футбольное поле!
Несмотря на то, что времени не хватало – мы работали, играли в футбол, потом в хоккей в календарных матчах, тренировались, занимались физкультурой с допризывниками, – все же мы развили бешеную организационно-концертную деятельность. Благодаря стараниям Евдокимова на наших концертах перебывало довольно много тогдашних знаменитостей, и среди них –  молодой, но уже популярный автор-куплетист Ник. Смирнов-Сокольский.
Однажды, обдумывая очередную программу, Евдокимов спросил:
 – Лошадь у вас есть, Иван Тимофеевич?
 – А что?
 – Медведя надо из цирка привезти. Объявим борьбу человека с медведем. Вот народу привалит...
Вопрос о лошади был задан не спроста. До Евдокимова дошли слухи, что ко мне из деревни после пожара приехал младший братишка и привез с собой все, что осталось: сани да лошадь. Это была старая кляча, от которой отвернулись даже намеревавшиеся было ее украсть цыгане. Но я решил: «привезу медведя!» – и в назначенный день и час подал сани к цирку Никитина на Садовой-Триумфальной (нынче театр Сатиры. Прим. ред.).
Вместе с дрессировщиком медведь на санях пожаловал к воротам Трехгорки и произвел такой фурор, что наш прославленный казначей вспотел, торгуя билетами в двадцатиградусный мороз.
Как я сказал, лошадушка наша была, мягко выражаясь, небойкая. На медведя она реагировала мало – спокойно довезла его на Пресню.
И тут, у ворот, она понуро стояла, полузакрыв глаза. Но то ли ее ударил кто ненароком, то ли мишка, растревоженный поднавалившим народом, рявкнул по-топтыгински, только смирная кобылка вдруг рванула и понесла прямо в толпу. Спасибо, что среди трехгорцев было немало коренных крестьян, умевших управляться с лошадью. Они мигом подхватили под уздцы «сивку-бурку» и предотвратили неприятности. А с медведем справились мы с дрессировщиком.
Но, придравшись к этому случаю, а по существу приревновав нас к нашему успеху, культпросветчики из фабкома стали притеснять нас. Помещение давали уже не с такой охотой и часто ставили условие: концерты устраивать после доклада. А докладчики иной раз приезжали очень поздно и говорили очень долго. Мы могли начинать концерты только к полуночи.

Охотников до таких «вечеров», конечно, было мало.
Сборы падали. Фабком, кстати, упрекал нас и за чересчур легкий репертуар.
Тогда мы решили показать «Демона» с участием артистов Большого театра. Устроить это взялся опять-таки Иван Петрович Евдокимов. Актеры, во главе с Григорием Пироговым, приехали к 8 часам вечера. Но очередной докладчик все говорил и говорил... Представитель фабкома подошел ко мне и объявил:
 –  Товарищ Артемьев, сегодня опера не состоится, потому неизвестно, сколько он еще проговорит. Отменяйте!
Но я отменять не соглашаюсь, поскольку билеты проданы и, стало быть, денег на постройку прибавилось.
Неподалеку находилось еще одно подходящее помещение – на лакокрасочной фабрике Мамонтова. Туда нас очень приглашали, хотели, чтобы мы и у них устраивали концерты. Но там было хуже. Однако на этот раз мы охотно согласились перенести «Демона» к ним. Быстро оборудовали сцену, разместили в холодном зале публику и начали спектакль.
Декорации, наспех состряпанные из досок, скамеек и огромных бочек для краски, покрытых черным брезентом, выглядели, против ожидания, не так уж плохо и напоминали постановки модных тогда левых режиссеров.
Но случилось то, что должно было случиться, сбитые и сколоченные на живую нитку «красоты дикие Кавказа» не выдержали взгромоздившегося на них Пирогова. Во время одной из арий «вольный сын эфира» (довольно увесистый, к слову сказать, ведь Пироговы из наших, рязанских, мужиков) ухнул в бочку. К счастью, артист отделался легким испугом. Судьба оказалась милостивой к нему и, разумеется, к нам, отвечавшим за все происходящее.
Но не все наши проделки легко сходили с рук...
В марте, когда у нас накопились изрядные миллионы, мы решили начать строительство, чтобы с первым же весенним солнышком тренироваться на собственном «стадионе». Для этого сначала надо было развалить дом Лапина, что мы с успехом всей ватагой и сделали. Да еще в помощь нам была придана (помог знакомый командир Всевобуча) рота красноармейцев. Но перетаскивать бревна красноармейцы отказались. Мы тоже были не в состоянии справиться с этим сразу. И сторожить было некому. Кончилось дело тем, что окрестные жители, бревнышко по бревнышку, растащили к себе на дрова чуть ли не половину обрушенного дома.
Нам об этом донесли и точно указали адреса.
Мы рассвирепели. Я решил во что бы то ни стало вернуть с таким трудом добытые стройматериалы. И так как я работал, помимо всего, еще и инструктором Всевобуча, то знал, что в одной из школ, отведенной для занятий с допризывниками, хранится в кладовой оружие. Как инструктору, мне не составило труда получить у сторожа одну винтовку. Ее я вручил Станиславу Леуте, а сам вооружился все тем же мандатом. В таком виде мы отправились по указанным адресам – с обыском. Перепуганные «злоумышленники» показывали нам сараи с припрятанными бревнами. Все это мы отбирали. Но, помимо того, еще взимали и штраф (опять-таки на постройку!), а взамен я выдавал расписки.
Через день-другой, оправившиеся от испуга, люди сообразили явиться с этими расписками в милицию. Возмездие наступило быстро: меня вызвали в ГПУ и обвинили в самоуправстве и наведении террора в рабочем районе. Дело кончилось бы печально, не вступись за меня райком комсомола и работники политуправления Красной Пресни, знавшие меня и как футболиста, и как организатора спортивного клуба.
После этого организаторские страсти у меня поостыли. Все мы принялись за строительство. Перетаскивали на место бревна, очищали от стекол и битого кирпича площадку, выравнивали ее, готовили место для ворот, распиливали бревна на доски для забора. Над нами шефствовал райком комсомола – помогал устраивать общерайонные субботники на постройке стадиона.
Наняли мы и плотничью артель, которая под нашим руководством соорудила большой хороший павильон».
К марту 1922 года необходимые средства были собраны, началась постройка стадиона. Строили сами, организуя субботники и привлекая к работам пресненскую молодежь. В наступающий сезон МКС входил с новым стадионом, расположенном у Пресненской заставы.
Вновь слово Ивану Артемьеву:
«Наконец-то мы могли собираться не у «чужих» и не на улице, раздеваться не в кустах, а в собственном доме. Здесь были и раздевалки, и комнаты отдыха, и даже буфет – с ирисками и квасом.
Сразу начали работать несколько кружков: гиревого спорта, французской борьбы, велосипедный, городошный, футбола, хоккея. С утра до вечера домик жужжал, как улей».
Только-только родившийся клуб сразу же ошеломил футбольную Москву победами, часто разгромными, над лидерами того времени. Свой первый матч МКС провел с основанным в 1910 году, 6-кратным чемпионом Москвы, Замоскворецким Клубом Спорта. Матч с ЗКС состоялся 18 апреля и закончился победой дебютантов – 3:2. И хотя встреча была товарищеской, о новой футбольной команде заговорила вся Москва. Именно день этого матча, и стоит считать днем рождения нового клуба. Следующими жертвами (в полном смысле этого слова) стали СКЛ – 10:1 и «Унион» – 11:0. Начало для молодой команды было более чем обнадеживающим, но по-настоящему московская публика была удивлена 23 апреля. В этот день МКС провел свой первый официальный матч.
По традиции футбольный год в Москве начинался розыгрышем Кубка открытия. Официально он назывался: «Приз открытия на кубок старейшего спортсмена Б.А. Майтова». Для участия в турнире заявились 6 команд: МКС и пять представителей высшей московской лиги – ЗКС, ОЛЛС, ОФВ, СКЗ, КФС. Кубок открытия являл собой целый соревновательный комплекс. Прежде чем выйти непосредственно на футбольное поле, команды соревновались в различных упражнениях и дисциплинах – «бег 60 метров», «удар по мячу», «обводка стоек», «выбрасывание мяча», «обводка по кругу», «пасовка», «эстафета 11х1000 м». За выполнение каждого упражнения начислялось определенное число баллов, а затем жюри по суммарным итогам назвало две лучшие команды, которые непосредственно и разыграли Кубок Майтова – ЗКС и МКС. Матч состоялся на поле ОЛЛС, его судил один из опытнейших арбитров того времени, вице-председатель МФЛ Иосиф Иванович Керцелли. Ожидаемой легкой победы московских корифеев из Замоскворечья не получилось. ЗКС так и не смог взять реванш за поражение в товарищеской встрече. Пропустив один мяч с пенальти, МКСовцы забили в ворота соперника пять, не дав усомнится ни в своей силе, ни в своем большом будущем.
На весенний чемпионат Москвы 1922 года МКС был включен в класс «Б».  В первом же туре москвичей ждал очень непростой соперник – ореховский КСО. Клуб спорта Орехово – знаменитые морозовцы, не один год бывшие сильнейшей командой Москвы, выигравшие в 1910-13 годах 4 чемпионата города. Ореховцы считались хозяевами, но принимали соперников в Москве на поле «Униона». МКС вновь не стушевался, выиграв 3:1. Одержал МКС победу и во всех остальных встречах, уверенно заняв первое место. Не потерпели в чемпионате ни одного поражения и младшие команды МКС (каждый клуб, участвуя в чемпионате, выставлял на игры по 4 команды, а клубного зачета в том году еще не существовало), победив во всех разрядах. А в паузе между турами – 14 мая – МКС провел свой первый матч вне Москвы. Команда отправилась в город Ярцево Смоленской губернии, где без особых проблем переиграла местных футболистов со счетом 10:0.
После завершения регулярного весеннего чемпионата было разыграно абсолютное первенство Москвы между победителями в классах «А», «Б», «В» и «Г» – Кубок, учрежденный питерским клубом «Коломяги». В первом раунде встречались сильнейшие команды групп «Б» и «В». МКС победил «Академию» (команда при Главной военной школе физического образования трудящихся), а в финале встретился с весенним чемпионом Москвы, командой с многолетней историей – ОЛЛС. Матч состоялся 1 июня на поле ЗКС. К этому дню с момента своего основания МКС выиграл все свои как официальные, так и товарищеские встречи, и, несмотря на то, что дебютант играл в классе «Б», именно ему предрекали легкую победу над чемпионом Москвы, который к тому же не мог выставить на игру оптимальный состав. Но ожидания болельщиков не оправдались, МКС потерпел первое в своей истории поражение. Перед игрой прошел сильнейший ливень, и все поле было в лужах. Представители команд даже долго спорили, стоит ли проводить игру или разумнее ее перенести. В итоге решили играть. Несмотря на прогнозы, класс, а главное, опыт старших по рангу оказался выше. Уже в дебюте футболисты ОЛЛС забили 2 мяча. И хотя в оставшееся до перерыва время МКС буквально висел на воротах соперника, а Иван Артемьев отквитал один гол, после отдыха в сетку МКС влетели еще 2 гола, а Маслов смог лишь подсластить горечь поражения. К слову, через несколько дней футболисты ОЛЛС вновь подтвердили свой класс, выиграв Кубок Тосмена, который ежегодно разыгрывали победители весенних первенств Москвы и Петрограда. ОЛЛС со счетом 1:0 переиграл питерский «Спорт».
В отличие от основного состава, дублеры МКС, обыграв победителей групп «В» и «А» – ВКЛС и ЗКС, стали сильнейшими среди II-х команд Москвы.
Одержал МКС победу и в осеннем чемпионате класса «Б», хотя этот турнир и не стал такой легкой прогулкой, как первый. В отличие от весеннего первенства, осеннее разыгрывалось в два круга. Первоначально планировалось, что в турнире примут участие 7 команд, но уже после опубликования календаря в состав участников вновь был включен «Унион», а календарь в срочном порядке переделали. Но и его организаторам выдержать не удалось. Из-за участия сборной Москвы в чемпионате РСФСР и в связи с приездом в столицу на товарищеские матчи финской рабочей команды ТУЛ МФЛ в сентябре была вынуждена принять решение о приостановке первенства. Несмотря на то, что МКС играл в группе «Б», сразу 3 его представителя попали в состав сборной Москвы – Николай Старостин, Павел Канунников и Виктор Прокофьев. Одержав победы над сборными Перми (17:0) и Харькова (8:0), москвичи стали чемпионами России. В сентябре во время паузы в чемпионате было проведено первенство Москвы среди допризывников. В нем принимали участие сборные районов, составленные из футболистов-мастеров. Команда Краснопресненского р-на была полностью сформирована из игроков МКС, в том числе и из I-й команды. В турнире приняли участие 6 сборных, разбитых на две подгруппы. Футболисты Красной Пресни, одержав две победы на первом этапе и выиграв финальный матч, стали победителями.
Неплохо стартовав в осеннем чемпионате Москвы, МКС уже в пятом туре потерпел поражение от своего главного конкурента – КСО. Но даже после домашнего реванша МКС перед последним туром (29 октября) отставал от КСО на одно очко. МФЛ даже заранее собиралась объявить ореховцев победителями, но те неожиданно уступили СКЛ (1:3), что позволило МКС занять первое место, а позже выиграть и переходной матч у слабейшей команды класса «А» – РСКС (3:2).