Гонения Антиоха IV Эпифана на иудаизм – восстание Маккавеев во II в. до н.э.

Темой являются причины религиозного гонения, которое традиционно, хотя неправильно, считается первым известным в истории. Имеется в виду, что в 167 г. до н.э. царь Антиох IV Эпифан из эллинистической династии Селевкидов запретил иудаизм и демонстративно жестоко стал преследовать его, правда безрезультатно. Но с тех пор религиозные гонения стали важной частью жизни общества и то здесь, то там они продолжаются по сей день, в том числе есть их попытки у нас. Разумеется, субъекты, объекты, методы, интенсивность и аргументы гонений варьируются, так как это всемирное явление, особенно если понимать религию в общем смысле – как совокупность представлений и действий с объективированной и абсолютизированной системой ценностей, основанной на аксиомах и обещающей окончательное решение многих или тем более всех проблем. Поэтому интерес к причинам одного из первых известных религиозных преследований оправдан, особенно если эти причины продолжают воспроизводиться.

Гонения Антиоха – не первые известные. Чуть раньше – в 186 г. до н.э. римский сенат запретил в Италии культ Диониса, его сторонники были жестоко наказаны, а многие из них казнены. Но самое первое известное преследование имело место ещё в начале XIV в до н.э., когда фараон Эхнатон запретил культы всех египетских богов и велел поклоняться единственному и единому богу Атону. Но особенно интересно и важно для понимания тенденций исторического развития то, что до того как иудаизм подвергся гонениям, он сам был гонителем: ещё в IX-VII в. до н.э. в Иудейском царстве по нарастающей шли преследования других культов. Эти преследования являлись одновременно проявлением и причиной эволюции верований еврейского народа от политеизма к монотеизму, и показателем того, что чем ближе к нему, тем сильнее нетерпимость.

Причины гонения Антиоха выбраны для рассмотрения потому, что:

а) они первые, о которых сохранились более-менее связные источники;

б) данная религия сыграла большую историческую роль и продолжает оказывать определённое влияние, а сформировалась она в общем тогда;

в) примерно с того времени она стала использоваться как главная форма и способ национальной самоидентификации, следовательно как важный фактор сохранения еврейского народа;

г) именно тогда впервые в мировой истории (насколько я могу судить) религия была использована как обоснование борьбы за национальную и государственную независимость.

Проще говоря, это первая известная религиозная война в истории.

Основные источники по гонениям Антиоха – I и II книги Маккавеев. Это неканоническая часть и еврейской и христианской Библий, но иногда печатается вместе с их текстами соответствующими религиозными организациями. О том же есть в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия. Содержание статьи – анализ этих книг в сопоставлении с «Иудейскими древностями». Обе книги выражают одну точку зрения, поэтому их различия в основном количественные – в одной сведений больше, в другой меньше. Маккавеев II гораздо подробнее, но в той же последовательности. Маккавеев I менее отрывочна, но за счёт опускания подробностей и многих имён. Эта книга производит впечатление декларации, памфлета, в общем стремится возбудить определённые чувства в большей мере, чем Маккавеев II. Различия в порядке событий, повторяю, нет, но опущены промежуточные этапы. Поэтому информационная ценность Маккавеев I меньше, чем Маккавеев II. Крупный недостаток обеих книг в том, что они не дают причинно-следственной связи описываемых событий. Разумеется, к древним источникам нельзя подходить с современными требованиями, но какие-то объяснения и сравнения позиций они могли бы дать хотя бы потому, что написаны по-гречески, значит, их авторы могли познакомиться с современными им греческими историками. Не давая причинно-следственной связи событий, а просто называя своих персонажей отступниками от закона и т.п., авторы книг Маккавеев создали эффект, к которому не могли стремиться: из рассказа получается, что у всех конфликтов сугубо материальные причины. И главное: они не объясняют причин кульминации событий – преследования Антиохом иудаизма. Поэтому и приходится их анализировать.

Тем не менее это ценные источники и не только потому, что их мало, а потому, что они дают яркую картину событий, их нарастания, и можно извлечь много интересного, но только при непредвзятом отношении: не ставя себе цель искать подтверждения о первостепенной и массовой религиозности общества и о том, что религия определяла всю жизнь народа. По-моему, из этих книг получается как раз наоборот. В общем религиозного раскола вплоть до указов Антиоха не наблюдается. Но некоторые этапы превращения социально-политического противостояния в религиозное в этих источниках отмечены. Об этом ниже.

Сначала разберём I книгу Маккавеев (I). Она неважный источник даже по сравнению с более ранними, например, с ассирийскими летописями, потому что в них события изложены более последовательно и обоснованно. В I изложение отрывочное и неопределённое. Историю, даже недавнюю, I знает плохо: «Александр… поразил Дария, царя Персидского… и воцарился вместо него… над Елладою» (I. I.I). Но никакой персидский царь над Элладой не воцарялся. Всё-таки Маккавеев I – один из основных источников.

Далее сказано, что преемники Александра стали царями частей завоёванной им империи, основали династии «и умножили зло на земле». Что это, не уточняется – возможно, имеется в виду распространение эллинской культуры.

Потомок одного из преемников Александра – Антиох Эпифан, прежде заложник в Риме, стал царём Сирии, в которую тогда входила Палестина – она же в общем Страна Израиля, включая Иудею, в «сто тридцать седьмом году царства Еллинского» (I. I.I0). Дата правильная, дана по селевкидской эре, соответствует 175 г. до н.э., и царство Селевкидов названо эллинским , то есть греко-македонский и селевкидский – для автора I синонимы. Видимо, отсюда фраза, что Александр воцарился над Элладой вместо Дария. Значит, Сирия тогда была достаточно эллинизирована, и автор книги жил в местах описываемых им событий. Непонятно, почему обращено внимание, что Антиох побывал заложником в Риме. Видимо, I написана когда Рим уже контролировал территорию, где раньше правили Селевкиды.

Сразу после воцарения Антиоха сказано: «В те дни вышли из Израиля сыны беззаконные и убеждали многих, говоря: … заключим союз с народами, окружающими нас, ибо с тех пор, как мы отделились от них, постигли нас многие бедствия.» (I. I.I). Отсюда следует, что местные эллинисты были и раньше, и что их активизация связана с воцарением Антиоха Эпифана. Возникают вопросы: 1) Какие бедствия? Ведь отец Антиоха Антиох III Великий подтвердил автономию Иудеи и право на свой образ жизни, и даже помогал иерусалимскому Храму (Иуд. древности XII). 2) Как понимать «мы отделились от них», когда это произошло и что было до того?

«И он дал им право исполнять установления языческие» (I. I.13) Но это значит, что инициатива эллинизации шла не от царя, а от самих евреев – чтобы стать язычниками, им не нужно было просить его. Поэтому «установления языческие» в данном случае не религия, а полисные порядки – то, что называлось «антиохийцы в Иерусалиме». В I социальные и религиозные изменения, естественно, синонимы: «Они построили в Иерусалиме училище по обычаю языческому и установили у себя необрезание, и отступили от святого завета, и соединились с язычниками, и продались, чтобы сделать зло.» (I. 14-15). Во-первых, получается, что автор твердит, что отступничество от иудаизма – местная инициатива, но ни разу не говорит о её причинах. Во-вторых, Иосиф Флавий о том же говорит иначе: «Получив на то /строительство училища, только это не училище в буквальном смысле, а гимнасий – П.Г./ его согласие, они стали прикрывать наготу свою, чтобы не было видно их обрезания и чтобы с внешней стороны походить на греков.» (Иуд. древности. XII. 5.I). Завета же не заниматься спортом в иудаизме, в данном случае в Торе, нет. Таким образом получается, что «сыны беззаконные» добивались согласия царя ввести в Иерусалиме полисные учреждения, одним из которых был гимнасий. Религиозного отступничества в этом не просматривается.

Когда положение Антиоха в его царстве упрочилось (что было проблемой почти для каждого нового правителя в крупных эллинистических государствах, поскольку из-за сложности своей структуры по всем параметрам эти государства оформлялись как личная уния), он вслед за отцом попытался завоевать Египет, но неудачно, только ограбил, что смог, и на обратном пути «пошёл против Израиля и вступил в Иерусалим с сильным ополчением» (I. I.20), дочиста ограбил Храм (подробно перечисляется, что именно Антиох оттуда взял; видимо автор книги имел отношение к храмовой организации), осквернил его: «вошёл в святилище» (I. I.21) и совершал убийства. Случилось всё это в 168 г. до н.э. Возникают вопросы: почему такая враждебность к городу, часть населения которого была за Антиоха, и зачем делать врагов из союзников, тем более, что вернулся из Египта с добычей? Вторая книга Маккавеев рассказывает об этом гораздо подробнее и объясняет действия царя его вмешательством в междоусобицу (II.4). Но и там религиозные причины не просматриваются. В любом случае действия Антиоха можно объяснить не его язычеством, а объективными причинами, главная из которых та, что Храм почти во всех отношениях доминировал над Иерусалимом и Иудеей, а в ней шла бесконечная борьба, которая, таким образом, неизбежно была борьбой за контроль над Храмом. Естественно, что кто-то брал верх, а побеждённые теряли и город и Храм. Логичен вывод, что появление «антиохийцев в Иерусалиме» раскололо город на две общины, между которыми возникла борьба, и Антиох вмешался в неё, разумеется в свою пользу, причём, что по-моему самое интересное и даже забавное в этой истории, судя по второй книге Маккавеев, вмешался не на стороне эллинистов (II.5). Антиох не осквернил Храм намеренно, он просто воспользовался случаем взять то, что не удавалось взять до тех пор.

Через два года в 167-166 гг. до н.э. царь послал в Иудею «начальника податей», тот обманул бдительность горожан, разорил Иерусалим, построил в нём крепость «и поместил там народ нечестивый, людей беззаконных» (I. I.34), которые оскверняли Храм, терроризировали город и жители покинули его. Любопытны эпитеты «нечестивые» и «беззаконные». Для иноверцев автор применяет эпитет «языческий», а «беззаконный» сходен с его же выражением «отступили от святого закона», которое применяется к евреям. По Второй книге Маккавеев и «Иудейским древностям» в гарнизоне были евреи, сторонники одной из группировок, а также, как всегда бывает при междоусобицах, те, кто потерял средства к существованию. Не исключаю, что там были также самаритяне. Эллинистам не имело смысла осквернять Храм, ведь они оставались по вере иудеями, только были противниками существовавшей наследственной иерархии, поэтому сторонниками превращения Иерусалима в полис, в котором все его граждане политически равны, или же хотели заменить старую иерархию новой. Поэтому эллинисты боролись не за уничтожение еврейской общины и Храма, а за контроль над ними. Значит, они не могли устраивать в Храме языческие обряды, иначе зачем Антиоху надо было выпускать указы о проведении в Храме таких обрядов? То, что автор Макк. I называет осквернением – в данном случае, видимо, участие в обрядах тех, кто не относился к сословию священников, может быть и самаритян, а может быть изменения в ритуале.

Но во всяком случае введение гарнизона в Храм способствовало превращению социально-политической борьбы в религиозную, потому что различия в ритуале могли представляться (или объявляться) ужасным безбожием. Аналогия есть в истории России. Между раскольниками и официальным православием не было доктринальных различий, последнее лишь ввело несущественные изменения в ритуале, вроде писать «Иисус» вместо «Исус», креститься тремя пальцами, а не двумя. Но это дало раскольникам повод (оправдание) заявить, что власть, которая освящалась официальной церковью, не от бога, и основание не подчиняться им обеим вплоть до массовых самосожжений – чтобы не оскверниться безбожным ритуалом.

Сразу за рассказом о постройке в Иерусалиме крепости говорится об указах Антиоха, чтобы в его царстве «каждый оставил свой закон. И согласились все народы по слову царя» (I. I.42). Особо царь выделил евреев – тем, что подробно назвал еврейские обряды и обычаи, и как их осквернять (!), а также «поставил надзирателей над всем народом» (I. 50). И многие не только подчинились, но и стали активно помогать царю: «И собрались к ним /надзирателям/ многие из народа, все, которые оставили закон, - и совершили зло в земле.» (I. I.52). В сообщении об указах Антиоха нет логики: тогда все, кроме евреев, являлись многобожниками, включая Антиоха, поэтому ему не было нужды, чтобы «каждый оставил свой закон. Возможно, царь потребовал, чтобы все принесли или регулярно приносили жертвы или Зевсу, или покровителю Селевкидов Аполлону, или гению царя, и этим показали свою лояльность. Это тем более возможно, что через 400 лет то же самое потребовали ото всех своих подданных римские императоры Деций и Валериан, и стали преследовать христиан, которые не подчинились. Для язычника не было принципиальным принести жертву кому угодно. Просто автор данного источника исходил из своего кругозора: что сделали в Иудее, того требовали и от остальных.

Таково изложение первой книги Маккавеев. Выводы о позиции автора, которая отражает принципы складывавшегося тогда нормативного иудаизма:

1). Эллинизм – зло по определению.

2). Всё сводится к религиозным отношениям и проблемам.

3). Поэтому религиозное и национальное сливаются: иноплеменник всегда иноверец и наоборот: иноверец всегда иноплеменник.

4). Вера, ритуалы и обычаи тождественны.

5). Поэтому любое движение навстречу не только чужой вере, но и чужим обычаям, и сближение с иноплеменниками в любой сфере деятельности – идолопоклонство и мерзость.

Отсюда вывод: автор первой книги Маккавеев фанатик и сторонник самоизоляции, следовательно, имеет отношение к сословию священников Храма и к его организации, а это только подтверждает создаваемое данным источником впечатление, что инициатива эллинизации Иудеи исходила из неё самой. Антиох только попытался довести эллинизацию до логического конца, но действовал грубо, потому что так быстрее.

Вторая книга Маккавеев рассказывает о том же самом, но гораздо подробнее и спокойнее, без примитивного пафоса. Но это конспект или, скорее, компиляция, всё более отрывочная. События излагаются так. Во время Птолемеев и первых Селевкидов в Иудее, причём Иудея и Иерусалим синонимы, были внешний мир и внутреннее согласие, особенно благодаря первосвященнику Онии (Ония III, сын Шимона II, первосвященник ~190 г. до н.э., то есть уже при Селевкидах). Причина согласия: «тщательно соблюдались законы» (II. 3.I). Какие именно? Принято считать, что законы Торы, но: а) законы Торы признавались и во все другие периоды, но мира в общине в Иудее не было никогда; б) кроме законов могут быть их толкования, которые могут сильно отличаться по смыслу и сильно расходиться между собой, что и произошло, ведь христианство началось как расхождение толкований о времени, природе и функциях Мессии.

Итак, всё шло хорошо, но попечитель Храма Симон «вошёл в спор с первосвященником о нарушении законов в городе» (II.3.4) (стало быть или они не так тщательно соблюдались или столкнулись разные толкования), и не сумев одолеть Онию, обратился к Аполоннию, сыну Фрасея, который был «военачальником Келе-Сирии и Финикии» (II. 3.6), о том, что Храм не только место культа, но и казнохранилище, а «нет в них /сокровищах Храма/ нужды для приношения жертв» (II.3.6). То, что Храм – казнохранилище, Ония не отрицал. (II. 3.10-11).

Значит, кроме первосвященника, в Храме имелся попечитель. У Храма, в отличие от других храмовых общин, своей земли не было (или об этом ничего не известно), а первосвященник отвечал за сбор налогов и внесение их в царскую казну (История древнего мира. Кн.2. с. 334). Но из текста Маккавеев II следует, что финансированием Храма ведал Симон, а это значит, что в Иудее было минимум два конкурирующих центра власти, и скорее всего изоляционисты и эллинисты группировались вокруг них.

Далее в Маккавеев II идёт рассказ об Илиодоре (Гелиодоре), из чего можно извлечь много интересного. Аполлоний сообщил о конфликте Онии и Симона царю, имя которого не названо, однако ясно, что это Селевк IV Филопатор, родной или сводный брат и предшественник Антиоха Эпифана. Царь сразу послал своего ближайшего помощника Илиодора забрать сокровища Храма. Илиодор, скрыв свою цель, прибыл в Иерусалим и «быв дружелюбно принят первосвященником города» (II. 3.9), потребовал выдать сокровища. Ония приводил аргументы против, в том числе о святости Храма и что средства, помещённые там, были также «частью Гиркана, сына Товии, а не так, как клеветал нечестивый Симон» (II. 3.11). Причём здесь Гиркан и Симон, и что отрицал Ония насчёт Гиркана? Последний, видимо, из влиятельного и знаменитого там рода Тобиадов, известного современной науке с VIII в. до н.э., сторонников эллинизации. Предположу следующее: храмы традиционно считались лучшими казнохранилищами, в Храм вкладывали ценности многие, в том числе Гиркан, а царь Селевк как и Селевкиды и Птолемеи до него тоже давал из своих доходов, значит, можно предположить, что Храм также был сберкассой и банком. А если так, то средства могли даваться Храму взаймы, значит с возвратом с процентами. Чтобы их платить, Храм должен был вести какие-то операции, как и множество храмов по всему миру, и, естественно, сам давал взаймы. Отсюда и должность попечителя Храма. Но Селевк IV тоже мог давать в долг под проценты. Всё это ни для кого не могло быть новостью: и что в Храме есть деньги, в том числе Гиркана, и что их пускают в оборот. Новостью, то есть содержанием обвинения, выдвинутого Симоном, могло быть только то, что Храм утаивает часть выручки, а может быть и часть налоговых поступлений. Если так, то первосвященнику не было доверия: «Илиодор, имея царский приказ, решительно говорил, что это должно быть взято в царское казнохранилище.» (II. 3.13). Такое поведение можно толковать как неуважение к Храму, что и сделал Ония, но можно и по-другому: средства сверх нужд функционирования Храма не конфискуются, а переносятся в другое хранилище – царское и царь сам будет опекать в том числе вдов и сирот, которые раньше вверяли своё имущество на сохранение Храму, то есть этот банк лишается лицензии, а его активы и операции с ними, стало быть и долговые обязательства населения переносятся в госбанк.

Дальше ещё интереснее: Илиодор «назначив день… вошёл, чтобы сделать осмотр этого» (II. 3.14). Обращаю внимание на такие моменты:

1). Илиодор предупредил, что осквернит Храм и сделал это, но ничего не сказано о реальном сопротивлении ни до, ни во время осквернения. Говорится, что Илиодору помешало чудо. В Маккавеев I о чуде ничего.

2). Предупреждение о ревизии, сделанное ревизором, видимо, означает, с одной стороны, что существует опись, которую можно сравнить с наличностью, с другой – что надо дать взятку. Насчёт описи не исключено, что Илиодору представили её несовпадавшие варианты – Онии и Симона. Предположение о взятке подтверждается тут же: «А вышеупомянутый Симон, сделавшись предателем сокровищ и отечества, клеветал на Онию, будто он поощрял Илиодора и был виновником зол. Благодетеля города, попечителя о соплеменниках и ревнителя законов дерзал он называть потивником правительства.» (II. 4.1,2). Как Ония мог поощрять Илиодора? Попросту дать взятку, чтобы тот сказал, что в Храме нет ничего сверх необходимого.

3). Ещё момент, следующий из последней цитаты. Похвала Маккавеев II первосвященнику, которого называют попечителем и ревнителем законов, и в то же время лояльным подданным языческой власти, ценна своей логической неувязкой, потому что таким образом автор говорит о том, чего вовсе не хотел сказать, то есть проговаривается. Дело вот в чём: если закон – это Тора, а правительство – это Селевкиды, то ревнитель первого никак не мог быть сторонником второго.

Противоречие снимается, если закон, о котором говорится, это не Тора, а закон, данный правительством, то есть Селевкидами. А если так, то отношения в Иерусалиме и Иуде регулировались не только Торой.

Далее рассказано, что внутренняя распря росла и дошло до убийств. При этом «Аполлоний, как военачальник Келесирии и Финикии, неистовствовал, увеличивая злобу Симона.» (II. 4.4), то есть подстрекал Симона. Почему? Цитата связывает должность Аполлония и его действия. Моё предположение: войско жило в том числе за счёт контролируемой им территории. Аккумулятором средств Иудеи (и не только) являлся Храм. Значит, финансово Аполлоний и его команда в какой-то мере зависели от Храма, который, однако, не делился с Аполлонием, поскольку ему не подчинялся, и Симон сыграл на этом. Возможна аналогия с мировой практикой: военачальник сам оплачивал набор войска и поэтому сам распоряжался его доходами, и чем больше он набирал солдат, тем был влиятельнее и в конечном счёте богаче. Так делал Валленштейн в Тридцатилетнюю войну. Но для этого надо иметь много наличности.

Почему конфликт в Иудее был таким ожесточённым? Он стал предпосылкой религиозного гонения, но пока о религиозных причинах конфликта в Маккавеев II ни слова, говорится только о деньгах: - кому ими распоряжаться – первосвященнику, попечителю Храма или царю плюс претензии Аполлония.

Ония отправился за защитой к царю «ибо он видел, что без царской попечительности невозможно мирно устроить дела и Симон не оставит своего безумия» (II. 4.6). Интересно, как становились попечителем Храма и можно ли было его смещать? Об этом ничего не известно. Но Селевк, на хорошее отношение которого рассчитывал Ония, погиб и царём стал Антиох IV Эпифан в 175 г. до н.э. Для Онии это нельзя считать ухудшением, потому что Селевка убил Илиодор, а Симон обвинил Онию, что тот поощрял Илиодора. Но у Онии появился ещё конкурент – его родной брат Ясон, переделавший своё имя на Иешуа (т.е. Иисус) на греческий лад. Он захотел стать первосвященником, купив это звание (и пост) у нового царя, из чего следует, что первосвященника назначал, скорее всего, утверждал царь, и возникает вопрос о правилах передачи этого звания: внутри клана, рода или малой семьи, а может быть устоявшихся правил не было, и это способствовало частой смене первосвященников. Разные источники говорят по-разному, но ясно, что в любом случае последнее слово оставалось за внешней по отношению к Иудее властью. О том, насколько при этом учитывалось мнение других еврейских общин, в источниках ни слова.

Возвращаясь к Ясону – чтобы стать первосвященником он также «обещал и ещё подписать сто пятьдесят талантов, если предоставлено будет властью его устроить училище для телесного упражнения юношей и писать Иерусалимнян Антиохиянами.» (II. 4.9), то есть предложил взятку за создание в Иерусалиме полиса, мотив чего ясен: создать наряду (или даже вместо) со старой наследственной иерархией власти, прав, и само собой, доходов новую. Это тоже причина появления в Иудее сторонников эллинизации.

Я отмечал, что вряд ли надо было просить эллинистического царя разрешить эллинистические обычаи, поэтому главное – писать жителей Иерусалима антиохиянами, то есть учредить в нём полис под патронажем царя. Это означало создание, точнее, закрепление законом двух конкурирующих структур, отношения между которыми тогда бы ещё больше обострились. То, что первосвященником стал эллинизатор Ясон (это видно хотя бы из перемены его имени) говорит не об отказе от иудаизма, а о стремлении стать частью правящей греко-македонской верхушки. Но такая ситуация готовила религиозный конфликт, потому что, во-первых, способствовала превращению социальных противоречий и борьбы за власть в конфликт двух образов жизни, при котором неизбежно подчёркивание своих отличий от соперника и стремление подавить его идеологически, тем более, что один из этих образов жизни был сильно ритуализирован; во-вторых, любую идеологию, в данном случае религию, можно толковать по-разному: в том числе о критерии избранности – по вере или по крови, и о том, что важнее – этика или ритуал. Эти вопросы не решены в иудаизме до сих пор. Проще говоря, могли намечаться два (как минимум) варианта иудаизма. Это подтверждается делением общины уже тогда на саддукеев, фарисеев и ессеев, и, в конечном счете, разделением иудаизма на собственно иудаизм и христианство.

Из текста Маккавеев II следует, что желания устроить в Иерусалиме полис было местной инициативой и царь только шёл навстречу части общины (II. 4.13), в том числе некоторым священникам (II. 4.15,16). Занятия спортом названы «противными закону» (II. 4.14), но в Торе такого запрета нет, запрещено обнажаться и поэтому иудеи носили т.н. «срамные покрышки». Это подтверждает, что законом, кроме Торы, считались обычаи и их нарушение, тем более сознательное и постоянное, представлялось вероотступничеством.

Чтобы показать свою готовность к сближению с греко-македонской элитой Ясон даже послал в Тир на игры в честь Геракла (!) «зрителями Антиохиян из Иерусалима» - делегацию, которая должная была пожертвовать небольшую сумму – 300 драхм (максимум 1,2 кг. серебра; для сравнения талант серебра 35-38 кг.), то есть символическую, видимо, из личных средств Ясона, а может быть из казны новой общины, Гераклу. Это был не религиозный акт, а политический – демонстрация преданности царю, но посланцы не рискнули зайти так далеко и нашли компромисс: деньги передали царю, но на «устройство гребных судов» (II. 4.20), то есть на флот против Египта.

Вскоре, в том же 175 г. до н.э. в Египте царём стал Птолемей VI Филометер, племянник Антиоха IV, так как мать Птолемея была родной или сводной сестрой Антиоха. Тот, видимо, боясь конкуренции за власть и не доверяя Ясону, появился в Иерусалиме, где был «великолепно принят Ясоном и городом» (II. 4.22). Значит, в Иерусалиме, несмотря на то, что у власти находился эллинизатор Ясон и имелось две общины, было мирно.

Прошло три года без отмеченных происшествий, стало быть мирного сосуществования двух общин (почему - неизвестно), и Ясон послал к царю на этот раз с крупными деньгами, видимо, для подтверждения своего ярлыка на звание первосвященника, Менелая, который был братом того самого Симона. Значит Ясон, сделал своим доверенным лицом родственника врага своего родного (или сводного, так как тогда евреям разрешалось многожёнство) брата. Но Менелай на эти деньги и обещав их ещё, перекупил сан первосвященника для себя. Отсюда выводы насчёт этого сана:

1). Им распоряжался царь-язычник, но это не вызвало открытого протеста.

2). Большим авторитетом в таких обстоятельствах первосвященник не мог быть, значит, и не мог автоматически быть лидером одной из группировок и общин Иудеи.

3). Поэтому религиозная оппозиция могла быть только оформлением социальной и политической оппозиции.

4). Поднять авторитет сана первосвященника можно было только если бы он возглавил эту самую оппозицию. Но как видно из истории Иудеи после Вавилонского плена этого ни разу не произошло.

5). Всё-таки это была очень выгодная должность, раз за неё платились большие деньги. Например, Ясон готов был отдать за это 590 талантов серебра (II. 4.7-9), то есть от 20,65 до 22,42 тонн. Значит, доход от неё должен быть ещё больше. И это в маленькой Иудее, и Храм не был единственным, хотя претендовал на это. Так как по указанным выше причинам престиж сана первосвященника тогда и вплоть до конца его существования не мог быть очень большим, тем более что своими вооружёнными силами Храм не располагал, выгода обладания этим саном могла быть главным образом экономической и борьба группировок, особенно между первосвященником и попечителем, шла прежде всего за контроль над доходами Храма.

Храм являлся экономическим центром автономии ещё и потому, что был откупщиком налогов, ведь посылаемые сверху сборщики дани действовали через него. Здесь почти полная аналогия отношений русских князей, особенно Ивана Калиты, с ханами Золотой Орды:

1). Иван Калита тоже доверенное лицо верховной власти – Великого Хана, и доверие обеспечивалось своевременной выплатой дани и подарками.

2). Ярлык на княжение, как и сан первосвященника, давался тому, кто больше заплатит.

3). Периодически появлялись баскаки вроде Илиодора.

4). Между князем и ханом был религиозный антагонизм, как и между первосвященником и царём: князь – христианин, хан – мусульманин, но это не мешало их союзу.

5). Русские князья перенимали татарские обычаи, нравы, терминологию и порядки, но до указанного религией предела и поэтому не превратились в татар.

У Иосифа Флавия о борьбе Ясона и Менелая рассказано по-другому и путано, так как неясно – сколько у Онии имелось братьев, причём выходит, что одного из них тоже звали Онией. Итак, Ясон (бывший Иешуа) был смещён и первосвященником стал Менелай (бывший Ония). Между ними началась усобица (как и между русскими князьями), Ясон одолел, Менелай бежал к царю Антиоху и чтобы победить, обещал царю «о своей готовности отказаться от своих законов и своего государственного устройства и принять установления царя и греческую форму правления. Потом они просили его разрешить им построить в Иерусалиме школу для гимнастических упражнений.» (Иуд. др. XII 5.1). По Маккавеев II об этом просил только Ясон, по Иосифу просили оба. Независимо от того, какой источник правдив, из совокупности информации ясно, что на данном этапе борьба группировок была не идейной, а политической – за власть и кто войдёт в правящую верхушку Селевкидов, и обе группировки старались показать себя верноподданными.

Вернёмся к Маккавеев II. Согласно ей победил Менелай, но когда он стал первосвященником, между ним и начальником селевкидского гарнизона Состратом возник конфликт из-за обещанных царю денег. Оба отправились к царю, оставив заместителей, Менелай – своего брата Лисимаха (тоже греческое имя). Но царь, занятый междоусобицей в другом месте, тоже оставил заместителя – некоего Андроника. Неугомонный Менелай дал взятку и ему, причём «похитил из Храма некоторые золотые сосуды и подарил Андронику, а другие продал в Тире и окрестных городах» (II. 4.32), стало быть продал священную утварь иноверцам. Правда, сделано это было тайно, однако «Ония изобличил его… /и после этого/ удалился в безопасное место – Дафну, лежащую при Антиохии.» (II. 4.33). Менелай и тут не унялся, с помощью Андроника выманил Онию из убежища и Андроник его убил. Но это вызвало возмущение не только евреев, но и «многих из других народов» (II. 4.35), и вернувшийся «Антиох, душевно огорчённый и тронутый сожалением, оплакивал добродетель и великое благочиние /?/ умершего» /каковые не помешали Антиоху за взятку сместить Онию — П.Г./ (II. 4.37) и публично казнил Андроника.

В этой части книги много важного и непонятного.

Важного:

1). Подтверждается, что не только основа конфликта, но и его проявления не религиозные, а социальные и прежде всего экономические.

2). Подтверждается также, что сан первосвященника наследовался в малой семье и видно, что первосвященник рассматривал Храм как личную или семейную вотчину (именно вотчину, а не поместье). Но если так, то выходит, что этот сан не был связан прямо с уровнем квалификации или, скажем, высоким моральным уровнем. Источники хвалят Онию именно за это, значит его моральные качества были отличительным признаком, а не необходимым условием. То, что происходило вокруг сана первосвященника, являлось общей практикой там и тогда, в том числе у соседей в фараоновом Египте: жреческие должности наследовались, были связаны с владением имуществом и контролем над доходами, и поэтому из-за этих должностей шла борьба самыми крайними средствами, а конечной инстанцией являлся фараон. Об этом рассказано в повести Петеисе III о событиях VII-VI вв. до н.э. (Повесть Петеисе III).

Непонятно:

1). Где казнили Андроника на радость публике? Явно не в Иерусалиме, а в Антиохии. Но что за дело антиохийцам (не иерусалимским, а просто) до еврейского первосвященника, тем более если он отвергает их богов?

2). Почему не был наказан Менелай, даже не смещён?

3). Почему такие сожаления насчёт Онии у царя, который сместил его, а вскоре стал свирепым гонителем иудаизма?

4). Почему удалённый царём-язычником первосвященник счёл безопасным местом столицу этого царя и прятался даже не у тамошних евреев, а в Дафне, пригороде, в котором находился храмовой комплекс покровителя Селевкидов Апполона?

Получается, что религиозных мотивов не видно ни у кого.

Продолжаю изложение. С позволения отсутствующего Менелая его брат Лисимах продолжал грабить Храм. Народ наконец выступил против, тогда Лисимах вооружил «до трёх тысяч человек и начал беззаконное насилие» (II. 4.40). Что это, не уточняется. Менелай был обвинён перед царём представителями собрания старейшин (II. 4.44) – подтверждение, что первосвященник назначался или утверждался и смещался царём, а община не имела прямой власти над Храмом и похоже, что в законе (что бы это ни было) порядок возведения в сан первосвященника не предусматривался. Во всяком случае в Торе об этом только что Ковчег Завета будут обслуживать Аарон и его мужское потомство. Итак, Менелай был обвинён, но за взятку оправдан, а его обвинители казнены. «А Менелай…удержал за собой власть и, возрастая в злобе, сделался жестоким врагом граждан.» (II. 4.50). Это первосвященник, т.е. главный представитель этих самых граждан перед богом. Раскол в общине, естественно, увеличился.

Из всего предыдущего, особенно из рассказа о Менелае и Лисимахе, видно, что еврейская община Иудеи находилась в глубоком кризисе, а его глубина в период, когда не было ни интервенции, ни гражданской войны, то есть при относительном, но все-таки мире, означает, что кризис зрел давно и община Иудеи давно была расколота. Видно также, что нравы как типичная модель поведения и во всём царстве Селевкидов и в Иудее, и, как следует из повести Петеисе III, вообще на Ближнем Востоке были одинаково грубыми, примитивными и свирепыми, реальная законность отсутствовала, религия в основном понималась как ритуалы, а первосвященники чем дальше, тем больше становились вроде разбойничьих атаманов, поэтому на благочестие Онии III-го указано особо. Возможно автор книги пристрастен, но ту же картину даёт Иосиф Флавий. Борьба шла между кровно-родственными группами, но вероятно и внутри них между ветвями «бет-авота» первосвященника, поскольку по обычаю этот сан передавался даже не внутри рода по старшинству, а внутри малой семьи по наследству, о чём свидетельствует Иосиф Флавий: «Так как…умер…первосвященник Ония, то Антиох предоставил сан его, ввиду малолетства сына Онии/курсив мой – П.Г./, брату его» (Иуд.др. 12.5.1). По версии Иосифа Флавия брат – это Иешуа, ставший Ясоном.

В 168 г. до н.э. Антиох вторгся в Египет, но после первых успехов туда прибыла римская делегация и приказала Антиоху немедленно уйти. Маккавеев II объясняет уход Антиоха опасениями «что Иудея отлагается от него» (II. 5.11). Обе версии дополняют друг друга. Неудачный поход связан с последующими гонениями Антиоха на иудаизм потому, что неудачи и на западе и на востоке (против Парфии) стимулировали сепаратизм и междоусобицы в государстве, объединённом в основном силой оружия данного правителя, поэтому когда он сменялся, государство приходилось как бы создавать заново и его единство и пределы власти постоянно подвергались проверке на прочность и снаружи и изнутри. В обстановке нестабильности было много слухов и как всегда люди верили тому, чему хотели верить. Поэтому когда прошёл слух, что Антиох умер в Египте, в Иерусалиме возобновилась междоусобица, Ясон попытался вернуть город и взял его штурмом кроме цитадели, куда бежал Менелай, а Ясон «нещадно производил кровопролитие между своими согражданами» (II. 5.6), то есть начал избиение сторонников Менелая. Эту распрю никак нельзя назвать религиозной, так как и Ясон и Менелай сторонники эллинизаторства.

Дальше рассказ становится всё более неясным и отрывочным. Ясону не удалось удержаться и он бежал не только из Иудеи, но и из царства Селевкидов и умер в Спарте. Причины его поражения не объясняются. Царь, тоже непонятно почему, решил, что победа Менелая – признак стремления Иудеи к независимости, хотя тот дважды назначался Антиохом в первосвященники и снова помог царю ограбить Храм (II. 5.15). Антиох, как сказано, вернулся из Египта «и взял город вооружённою рукою» (II. 5.11), устроил массовое избиение, осквернил и ограбил Храм (который, таким образом, несмотря на периодические грабежи и постоянные взятки царю и его людям, выходит, был неисчерпаемой сокровищницей), «имея проводником Менелая, этого предателя законов и отечества» (II. 5.15). Здесь в тексте книги логика отсутствует: Менелай сепаратист и он же помощник. Автору приходится объяснять – почему с Антиохом не произошло того же, что с Илиодором. Объяснение стандартное: «за грехи обитающих в городе» (II. 5.17). Правда, непонятно – почему за грехи одной партии должна отвечать другая, а если виноваты обе, то на чьей стороне автор? Может быть он исходил из Торы – из принципа коллективной ответственности.

Вскоре Антиох ушёл из Иерусалима, оставив наместников Филиппа и Андроника. Последний, согласно этому же источнику, был казнён, значит, данный Андроник вроде бы другой человек. Но именно «вроде бы», так как много совпадений: оба Андроника действовали в одном месте в одно время в одном деле и на одной стороне – вместе с Менелаем. Кроме того у древних греков большое разнообразие имён, поэтому тёзки встречаются гораздо реже, чем, например, в русском языке. Если учесть отрывочность источника и его выраженные симпатию к изоляционистам и антипатию к эллинизму, то возможно, что всё-таки это один человек, сообщение о казни которого или попало из другого источника или выдумано. Антиох также оставил непотопляемого Менелая, который «послал виновника нечестия, Аполлония, с двадцатью двумя тысячами войска, повелев всех взрослых избить, а женщин и детей продавать. Он же, придя в Иерусалим и притворно храня мир, медлил до святого дня субботы и, застигнув Иудеев во время покоя, велел своим людям вооружиться. Всех, вышедших на это зрелище, он умертвил и, вторгшись с войском в город, избил множество народа. А Иуда Маккавей, десятый в роде своём, удалился в пустыню и жил со своими приверженцами в горах по подобию зверей, питаясь травами, чтобы не сделаться причастным осквернения» (II. 5.24-27).

Здесь источник особенно отрывочен, но и особенно информативен:

1). Кто такой «виновник нечестия Аполлоний»? Очевидно, что это не Аполлоний, посланный в Египет (II. 4.21), тем более, что новый подчинён первосвященнику Менелаю. Возможно, что этот Аполлоний – тот самый помощник Лисимаха, который «тиран, старый летами не менее застарелый в безумии» (II. 4.40) и помог Лисимаху ограбить Храм. Вероятность данного предположения в том, что и здесь много совпадений: Аполлоний и тот безымянный старик – доверенное лицо Менелая в одних и тех же делах. Вообще с ограблением Храма не всё понятно. Создаётся впечатление, что семья первосвященника, как я уже говорил, рассматривала Храм как свою родовую вотчину, которой можно распоряжаться по своему усмотрению. Противники этой семьи считали, что Храм грабят, а семья считала, что Храмом распоряжаются.

2). Что за зрелище, на которое Аполлоний выманил жителей из Иерусалима? Связано с Песахом, а может быть какие-нибудь состязания, а может быть одно не противоречило тогда другому? Интересно, что гораздо позже, совсем в другом месте и у другого народа – хазар, верхушка и часть которого приняли иудаизм, в Песах правитель и жители столицы толпой выходили за город.

3). Откуда мог взяться мир и покой в Иерусалиме в такой обстановке, тем более когда к городу подошло 22 тысячи вооружённых людей?

4). Причины избиения жителей на этот раз?

5). Без связи с предыдущими событиями появляется Иуда Маккавей, поведение которого могло быть вызвано только религиозными преследованиями Антиоха, о которых в источнике говорится ниже, а не выше.

Дальше в книгах Маккавеев рассказано о самих гонениях, но это тоже требует подробного анализа, значит, является самостоятельной темой. Поэтому изложу своё мнение о гонениях коротко без ссылки на источники. Антиох стал преследовать иудаизм потому, что тот мешал установлению в Иудее полисных порядков, а борьба вокруг их введения ещё больше ослабляла царство Селевкидов. Антиоху полис в Иудее был выгоден потому, что:

1). Разрушал храмовую общину, создавая конкурентную ей систему власти и социальную иерархию, а своим существованием эти новые системы были бы обязаны царю.

2). Тем самым автоматически уменьшалась бы автономность Иудеи.

3). Смена порядков позволила бы законным путём отменить или хотя бы уменьшить льготы, которые дал отец Антиоха: «Завоевав Палестину, Антиох III предоставил общине налоговые льготы: члены герусии /совет старейшин, фактически совет знати – П.Г./, священники и храмовые служители были полностью освобождены от всех налогов, а остальные получили освобождение на три года с последующим уменьшением налогов на одну треть» (История древнего мира. Кн.2. С. 334). Напомню, что священники – это не просто обслуживающий персонал, а сословие, поэтому их было много.

В связи с пунктом 3), естественно, возникает вопрос: в чём тогда выгода от смены порядков самим жителям Иудеи? В том, что тогда для многих появился бы шанс подняться наверх, который при старой сложившейся сословной системе власти отсутствовал. А главным объектом конфликта, как я говорил, являлся Храм – как святыня и как экономический центр и казна общины. Сам факт борьбы за обладание Храмом говорит, что все стороны внутреннего конфликта оставались сторонниками иудаизма. Антиох попытался решить все проблемы окончательно, значит, радикально – ликвидировав главный объект конфликта. Поэтому Антиох сначала установил фактический контроль над Храмом, а потом решил прекратить его функционирование именно как уникального центра храмовой общины, - в частности потому, что нет Храма – нет сословия священников с их налоговыми льготами. Но ликвидация Храма ударила по всем слоям еврейского общества и неважно, какие у кого мотивы были. И тогда междоусобица превратилась в восстание под лозунгом восстановления специфики Храма и контроля евреев над ним. Разумеется, всё это предположения, так как информации мало и она тенденциозная – в основном ругань по отношению к эллинизаторам. В любом случае идейные мотивы внутреннего конфликта не просматриваются. Пришедшие к власти в результате освободительно-религиозной войны Маккавеи считались со своей религией только когда это было им выгодно: не будучи потомками Давида и Аарона они стали царями и первосвященниками, не имея на это религиозного права.

Источники и литература:

- I и II Книги Маккавеев.

- Иосиф Флавий. Иудейские древности.

- Повесть Петеисе III. Древнеегипетская проза. М.: Худ.литература, 1978.

- История древнего мира. М.: Наука, 1989. Кн.2.