Попытки снизить цены на лекарства приведут к их исчезновению

Росздравнадзор должен был завершить к 15 февраля регистрацию предельных отпускных цен на лекарства, входящие в перечень примерно из 2 тыс. жизненно необходимых. Однако фармацевтические компании успели подать заявки лишь на две трети из них. Сроки продлены — процесс должен быть завершен до 1 апреля. Таким образом государство пытается усмирить взлетевшие в прошлом году цены на лекарства. Однако результат может получиться обратным — выяснил The New Times

В Минздравсоцразвития уверены: благодаря госрегулированию удастся снизить цены в аптеках на самые востребованные препараты примерно на 20%. Приветствует нерыночную меру и член Комитета Госдумы по охране здоровья Татьяна Яковлева: «Раньше фармацевтический рынок руководствовался только принципом наживы. Размер накруток оптовиков и аптек на медикаменты доходил до 35%. В результате в 2009 году произошел гигантский скачок цен на лекарства — более 14%, превысивший даже темп инфляции».

Однако независимые эксперты эйфории по поводу госрегулирования не разделяют. Генеральный директор маркетинговой компании «Ремедиум» Мария Денисова полагает, что после 1 апреля из аптек может пропасть ряд важных лекарств. Причина — неразбериха в регионах относительно методики расчета торговых надбавок. В результате аптеки из страха оказаться виноватыми не будут брать у дистрибьюторов сомнительные с точки зрения цены препараты.

Себе в убыток

«Сегодня в третий раз повезем в Росздравнадзор документы, — вздыхает Владимир Клейн, генеральный директор ЗАО «Брынцалов-А». — Уже месяц занимаемся волокитой, вместо того чтобы сосредоточиться на производстве». В компании никак не могли понять методику расчета предельных отпускных цен. Посчитали с учетом инфляции — документы вернули. Учли 20% торговой надбавки, чтобы уложиться в расходы, — снова не так. «Нам сказали: чтобы была цена 2009 года, и ни копейкой выше, — возмущается Клейн. — А инфляция в стране 10% и субстанции, из которых производятся препараты, с нового года подорожали в 2–3 раза!»

В ассортименте компании 25 наименований относятся к списку жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств (ЖНВЛС), составленному Росздравнадзором. Если до 1 апреля предприятие не зарегистрирует предельные цены на эти препараты, его могут лишить права работы на срок до 3 месяцев. Уже сейчас дистрибьюторы требуют от компании гарантий возврата продукции, в случае если она не успеет зарегистрировать предельные цены на ЖНВЛС и не получит права на их продажу. Клейн успокаивает: «До 1 апреля успеем. Но работать будем себе в убыток».

Этот тезис гендиректор доказывает с помощью калькулятора: «Возьмем препарат ­нош-бра — аналог импортной но-шпы. Из чего складывается его цена? Стоимость сырья — 30%, электроэнергия и «коммуналка» — еще 30%, зарплата рабочих — 10%. А еще — накладные расходы. Справедливая цена нош-бры с учетом инфляции — 45–50 рублей за 10 ампул, а мы вынуждены декларировать прошлогоднюю предельную цену — 32 рубля. Это абсолютный убыток».

Пока российские компании работают в основном на старом сырье, закупленном еще в прошлом году. В 2010 году сырье — как отечественное, так и импортное — подорожало по отдельным позициям в два раза (например, «родной» новокаиномид), а то и в три (гепарин китайского производства).

В связи с этим эксперты фармрынка не исключают, что производство некоторых препаратов будет попросту прекращено из-за его нерентабельности.

По команде сверху

«Существует объективный рост цен, — подтверждает Олег Фельдман, генеральный директор компании «КОМКОН-Фарма». — Очень много препаратов делается на основе импортных субстанций, стоимость которых растет. Крупные компании, производящие не только жизненно важные лекарства, еще могут каким-то образом уменьшать потери за счет увеличения цен на другие препараты. Однако многие отечественные фармпроизводители сегодня просто в тупике». Уже сейчас эксперты прогнозируют двойное падение темпов роста российского фармрынка: ограничение цен на ЖНВЛС сделает дистрибуцию и розничную продажу таких лекарств попросту нерентабельными.

Еще больший тупик ждет отрасль в случае принятия поправок ко второй части Налогового кодекса РФ. Они предполагают, в частности, что за регистрацию каждого лекарственного препарата производители будут платить 670 тыс. рублей, а за подтверждение госрегистрации — 200 тыс. рублей. Кроме того, любое изменение в инструкции или на упаковке препарата также обойдется производителю в 200 тыс. рублей. Все это не замедлит сказаться на кошельке потребителя, уверен Вячеслав Малинка, генеральный директор ОАО «Красногорсклексредства». «Эта система носит исключительно фискальный характер, — констатирует директор. — Никакой иной цели, кроме как содрать с производителя деньги, у нее нет».

Если поправки будут приняты, Вячеслав Малинка уверен: на его производстве порядка 20–25% ассортимента станут нерентабельными — в частности, все редкие растительные средства или сборы. К примеру, алтей (средство от кашля) выпускается ограниченно — примерно 30 тыс. пачек в год. «Соответственно, его годовая себестоимость составляет сумму, равную перерегистрационной пошлине, — около 200 тыс., — поясняет Малинка. — В итоге первое, что мы сделаем, — повысим цену».

Давид Мелик-Гусейнов, директор по маркетинговым исследованиям компании «Фармэксперт», уверен: из кризиса систему лекарственного обеспечения в России может вывести только ее перевод на страховые принципы, когда большую часть расходов на препараты берут на себя страховые компании. Но, по словам эксперта, сделать это одномоментно невозможно, нужны минимум 2–3 года, а лекарства необходимы уже сегодня. «Поэтому жесткие меры со стороны государства вполне оправданны, — замечает Мелик-Гусейнов, — однако хотелось бы, чтобы подобные меры принимались в режиме диалога власти с бизнесом. Все-таки лучше, когда стороны договариваются, нежели работают в жестких волюнтаристских условиях».

Большинство экспертов единодушно: государство не просчитывает всех последствий своих «благородных» шагов по регулированию фармацевтического рынка. Пытаясь сыграть в пользу потребителя, оно парадоксальным образом играет против. Сегодня это заметно только специалистам, но с 1 апреля станет видно всем остальным. И это, увы, не шутка.