Уничтожение продуктов как апофеоз протекционизма

Разжигать продовольственные костры Москву вынуждают неэффективность российского сельского хозяйства и ненадежность коррумпированной таможни.

Давайте попытаемся взглянуть на указ Владимира Путина о повсеместном уничтожении «санкционной еды» с сугубо экономической точки зрения, без нормальных человеческих эмоций и моральных оценок. Хотя сделать это, конечно же, крайне трудно, особенно если учесть, что документ подписан бывшим ленинградцем, родившимся в семье блокадников, и президентом страны, в которой за чертой бедности живут свыше 20 миллионов человек.

Главная задача эмбарго — не внешняя, а внутренняя

О чем говорит появление такого указа в преддверии первой годовщины введения эмбарго на поставки в Россию продуктов питания из целого ряда западных государств, в том числе стран Европейского Союза? Столь демонстративное ужесточение политики Москвы говорит о том, что российский ответ на секторальные экономические санкции ЕС, заработавшие 1 августа 2014 года, за минувший год не дал ожидаемого в Кремле результата.

А какого же результата там ожидали? Поскольку речь идет о контрсанкциях, логично было бы предположить, что у эмбарго имеются внешнеэкономические и внешнеполитические задачи: нанести аграриям ЕС, поставлявшим продукцию в Россию, столь серьезные убытки, чтобы они надавили на свои правительства и заставили их отменить антироссийские штрафные меры.

Однако достаточно было еще год назад внимательно вслушаться в многочисленные заявления высших должностных лиц России, чтобы понять: главная задача эмбарго — вовсе не внешняя, а внутренняя, протекционистская. Западные санкции стали для Москвы идеальным поводом вновь возвести барьеры на пути зарубежной аграрной продукции, от которых ей скрепя сердце пришлось отказаться в ходе вступления России во Всемирную торговую организацию.

После вступления в ВТО понадобились новые барьеры

Членство в ВТО лишило Россию возможности повышать таможенные импортные тарифы. Поэтому в Москве, где с советских времен считают, что во всех сферах жизни должно быть не больше, а меньше конкуренции, с 2012 года стали активно наращивать использование нетарифных механизмов для защиты отечественных производителей, в том числе отечественных монополистов. Отсюда и резко возросшее значение таких организаций, как Россельхознадзор и Роспотребнадзор, которые вдруг стали все чаще и чаще обнаруживать в импортной продукции нарушения всевозможных российских норм, прежде всего санитарных.

Одной из кульминаций в процессе возведения этой новой, нетарифной линии протекционистской обороны стал запрет на импорт европейской свинины. Он был объявлен в конце января 2014 года, когда еще не было ни аннексии Крыма, ни ДНР с ЛНР, ни санкций. Уже тогда стало ясно: дело вовсе не в африканской чуме свиней (АЧС), послужившей непосредственным поводом для такого решения.

Ведь ее вспышка была зарегистрирована только на востоке Польши и в странах Балтии, а под запрет попала продукция из всех 28 стран Евросоюза.

Триумфа импортозамещения не получилось

Затем, в конце июля 2014 года, было запрещено ввозить в Россию практически все виды фруктов и овощей из Польши. Так что целенаправленное вытеснение с российского рынка европейской свинины и польских яблок было спланировано и началось еще до того, как разразилась «война санкций», позволившая одним махом объявить вне закона практически весь продовольственный импорт из ЕС.

Но вот прошел год, а долгожданный эффект не наступил. Да, российское сельское хозяйство, избавленное от всех своих основных конкурентов, увеличило производство. Но далеко не в тех объемах, не того качества и не по тем ценам, на которые рассчитывали в Кремле. Ни о каком расцвете отрасли и триумфе аграрного импортозамещения пока не может быть и речи.

Неэффективные аграрные хозяйства и дырявая граница

Почему? Ключевых причин, думается, две. Хронически низкая эффективность российского сельского хозяйства, из-за которой отрасль так и не сумела в должной мере воспользоваться самыми комфортными за многие годы условиями для своего развития, и хронически высокая коррумпированность таможенной службы, из-за чего барьеры на пути «санкционной еды» оказались дырявыми.

С контрабандой Москва решила бороться теперь «огнем и мечом». Не веря в честность своих таможенников и эффективность самой системы российской таможни, Россия шлет сигнал непосредственно потенциальным поставщикам санкционной еды: не надейтесь больше провести свой товар через границу с помощью взяток! Ведь его теперь обязаны немедленно уничтожать, причем заниматься этим будут сразу несколько конкурирующих между собой ведомств.

А с извечной неэффективностью аграрного сектора поручено бороться новому министру. В апреле Владимир Путин поставил во главе министерства сельского хозяйства РФ многолетнего губернатора плодородного Краснодарского края Александра Ткачева, проявившего себя при реализации любимого проекта президента — сочинской Олимпиады, а потому пользующегося особым доверием главы государства.

Собственно, формально именно от Ткачева и поступило предложение об уничтожении санкционных продуктов питания — Владимиру Путину оставалось лишь поддержать эту инициативу. Таким образом, в эти дни новый министр сельского хозяйства России с благословения президента приступает к реализации своей «продовольственной программы». Ее суть: жесткий протекционизм, обеспечиваемый продуктовыми кострами.