Страшный сон о будущем нашей страны

Сложно думать о глобальном. Но иногда мысли о том, что ждет нас впереди, шевелятся и беспокойно ворочаются в черепной коробке. Что я вижу?

Видится мне серая комнатка замятинского нумера наших дней. Нумер приходит с работы, ест купленный в магазине салат вприкуску со вчерашним хлебом, смотрит ящик и ложится спать. Над головой его рявкает радио – очередной полоумный депутат доказывает, что именно он достоин большого бюджетного куша. Нумер быстро засыпает – его голова не отягощена никакими думами. И вдруг в эту серую пустую голову залетает призрачное виденьице будущего…

…Страна эта все еще называется Россией. Но в колебаниях ветра, беспутно болтающегося меж стен громадных небоскребов, уже не сквозит росский дух. Стеклянный воздух застыл, залил собой все живое. Все вокруг бесцветно и безвкусно, как прожеванная сто раз жвачка. Нет больше рощиц с есенинскими березками, нет патриархальных бабулек на лавках, нет архитектурных творений прошлого. Кому сдался Блаженный среди огромных, мощных кукурузин? Что ваши Грановитые и Оружейные палаты – разномастные куски, вносящие разлад в упорядоченную европейскую стерильность? Да, Россия, наконец, в Европе. Вся. Каждый, кто живет здесь – гордый европеец. Одной рукой Европа воцарила долгожданный порядок, а другой сгребла жалкие, дышавшие еще на тот момент остатки души.

Машины поумнели и теперь не пускают за руль водителя, который хоть немного выпил. Да и не пьет почти никто. Службы охраны дорожного правопорядка тоже сильно изменились. Каждое нарушение карается так называемым «открытым штрафом» - сотрудник службы на личный взгляд оценивает серьезность правонарушения и сам принимает его денежный эквивалент, который и составляет его заработную плату. Вышел закон о несомненной справедливости и рвении к правде таких служащих.

Законы вообще многое узаконили из того, что в дикую древность считалось аморальным. Теперь каждый, кто обращается за помощью к чиновнику, имеет право уплатить должностному лицу «благотворительный взнос». Он расходуется на усмотрение чиновника. Величина взноса определяет решение дела. Также узаконена проституция. То есть, это раньше она так называлась. Теперь это честный открытый труд. Любая девушка любого возраста может сказать с гордо поднятой головой: «Я работаю в сфере обслуживания, облегчаю жизнь простых людей».

Вообще, все, что происходит, делается под эгидой открытости, честности, и равноправия. «Раньше люди прикрывались, боялись, прятались – теперь все иначе. Мы против лицемерия и ханжества! Раньше люди стремились вылезти из толпы, затмить собою других – а теперь все равны!» - вопят идеологи власти.

Глава государства – выходец из дружественной Старой Европы. Все вздохнули свободно, когда отменили наконец эти лицемерные действа, именовавшиеся в старину «выборами». Особо отсталые вначале по привычке кричали, защищая какую-то свободу, а через некоторое время они же кричали, что давно пора было отрешить народ от этой тягостной обязанности – думать о власти. Да и вообще, думать стало как-то не принято. Все стали жить по инерции. Встал, пошел на работу, вернулся домой, посмотрел по плазме на всю стену речи руководства страны под нужным соусом журналистских россказней, лег спать.

Утром опять встал и т.д.

Денег теперь у всех хватает. Государство сумело убить инфляцию, сумело до предела сократить ненужные расходы. За этой ненужностью сокращены все приюты, детские дома и дома престарелых, реабилитационные центры и бесплатные больницы. Куда делись их обитатели? А они тоже попали под сокращение – сокращение законами об эвтаназии, стерилизации и законом об увеличении прав чиновников до планки мифического древнего понятия «бог». Таким образом, на специальных собраниях они решают, подходит ли человек под стандарт современного россиянина-европейца. Если нет, его отправляют на последнюю в его жизни инъекцию – здоровому обществу не нужны больные члены.

Еще вернулась старая добрая традиция смертной казни. Она также заметно облегчила демографическую ситуацию, которая в архаические глупые времена неумолимо скакала с низких показателей на высокие. Дети рождаются строго по плану, на рождение каждая семья получает талон.

В момент рождения ребенок уже внесен в список школы и института в котором он будет учиться. Случаев отклонения от заданной государством программы не бывает. Ребенок занимается всеми обязательными предметами, но оценок не получает. Этот пережиток давно устранен – зачем нужна волокита, если курсы лекций прослушаны.

Правила языка упрощены. Теперь все слышащееся записывается соответственно звучанию. Ударения в словах получили полную свободу, как и словесные склонения. До сих пор передовые деятели недоумевают, что заставляло людей прадедовских времен много столетий влачить груду нелепых правил и осложнять ими языковой процесс?

Все книги, картины, скульптуры, памятники уничтожены. Но в каждом городе есть Музеум, в котором в легком электронном виде хранятся копии бывших шедевров искусства. Музеумы построены по программе «Сохраним культуру». В качестве развлечения сюда по выходным приходят праздные зеваки.

А люди стали европейцами. Теперь у них непроницаемые холодные лица, строгий взгляд, четкая походка. Они редко и сухо смеются. Они плачут только от необычайно едкого перца в салате. Всю страну занесло снегом равнодушия – как написал бы какой-нибудь забытый Толстой. Обычный-то снег больше не идет – атмосфера давно приручена. Идеал равнодушного человека светится отовсюду: с рекламных плакатов, из телевизионных передач, ежедневных газет. Если кто-то обернется на вскрик поскользнувшегося прохожего, его смерят удивленным взглядом и сопроводят укоризненным кивком головы. Никому больше ничего не интересно. Сами себе люди не интересны, как и не интересны им всяческие общие сложности. Исчезло из обихода слово «менталитет» - кто же добровольно станет усложнять себе жизнь постижением тайн чужой души? А и души ли?..

…В спящей голове нумера что-то стукает, он просыпается и тупо глядит в темноту комнаты. Сверху сыплется уже какое-то истерическое завывание депутата по поводу уплывающего куша. Нумер шлепает в носках на кухню, выпивает стакан воды, и, вернувшись в теплую кровать, засыпает. «Спи спокойно!», – думает виденьице будущего и, вспорхнув на крашеный подоконник, растворяется.