Воспоминания о Совке. Низкопоклонство перед Западом

Как известно, сразу после войны в СССР началась борьба «с безродным космополитизмом» и с «низкопоклонством перед Западом». Кампания эта достигла кульминации в 1948 году. Впрочем, возможно дальше она пошла бы по нарастающей, если бы не смерть Сталина в 1953 году. Это всё хорошо известно. Но тут есть вот какой нюанс.

Низкопоклонство перед Западом… Если поглубже копнуть этот сталинский эвфемизм, то что, собственно, мы имеем?

Низкопоклонство, очевидно, это признание абсолютного верховенства того, чему кланяются. Ну, например, низкопоклонство в церкви – буквальное – это отдание дани уважения Богу. Вообще, преклоняться можно только перед тем, что вызывает глубокое уважение и восхищение. Тем более – низко преклоняться, заниматься низкопоклонством.

В СССР общегосударственные кампании просто так не начинали. Чтобы с самого верха партийного и государственного Олимпа прозвучала критика какого-то явления, это явление должно было быть всеобъемлющим, вплоть до угрозы основам коммунистической власти. Стало быть, пресловутое «низкопоклонство перед Западом» достигло в СССР необыкновенного размаха.

Но вот вопрос – а что это был за Запад такой, которому по мнению Сталина в СССР стали поклоняться во второй половине 40-х годов? Ведь чтобы проникнуться уважением к какому-то явлению, восхититься каким-то образом, надо это явление или образ увидеть/услышать/осознать. Богу кланяются, поскольку в церквях есть изображения Бога, а священники постоянно объясняют пастве, каков он – Бог, что он делал и за что ему надо низко кланяться.

Ну а образ Запада в СССР? Почему этот Запад вдруг так завладел мыслями многих советских граждан настолько, что они стали заниматься «низкопоклонством»? И ведь не в каких-нибудь там 60-70-х годах, а вот буквально только что после войны. Вот всего недавно страна победила огромную махину немецкой военной машины и вдруг впала в грех низкопоклонства перед Западом. Каким образом? Почему? И перед каким Западом?

Нет, в самом деле, ведь Запад в разное время имел разный образ. Для брежневской эпохи, да и в наши дни Запад – это прежде всего США. Ну а в 40-е года? Что, собственно, знали про США советские люди в 40-х годах? Что это был союзник? Что он поставлял тушёнку «Второй фронт», «Студебекеры» и «Джипы»? Воля ваша, какой бы ни была жизнь в СССР, одной тушёнки для начала преклонения было маловато. Про США (САСШ) вообще в СССР знали очень мало – я имею в виду массу населения. Американские фильмы в прокате не шли, телевидения тогда не было. Ну то есть что-то конечно знали – про небоскрёбы и угнетение негров (а особо начитанные ещё и про «Одноэтажную Америку»), но всё-таки образ США для советских людей был слишком расплывчатым, чтобы на нём возникло массовое явление «преклонения перед Западом», такое массовое, что с этим явлением начала бороться вся государственная машина.

Ну а если не США, то что тогда? Какой такой Запад столь прельстил советских людей, что даже мудрый, терпеливый и человеколюбивый Иосиф Виссарионович вознегодовал? Попробуем ответить на этот вопрос.

Итак, что мы имеем накануне начала борьбы с «низкопоклонством перед Западом»? А вот то и имеем – четырехлетнюю жуткую тотальную войну. За всё время войны было призвано около 35 миллионов человек (преимущественно мужчин). За все годы войны в боях погибло около 14 миллионов и ещё около 2,5 миллионов погибли в немецких лагерях. А остальные?

А остальные в составе своих взводов, рот, батальонов, полков, дивизий и фронтов вторглись освобождать страны Европы.

Что это за страны? Польша, Чехия, Болгария, Румыния, Австрия, Венгрия, Германия. То есть всё то, что составляло собственно Рейх, союзников Рейха и оккупированные Рейхом Польшу и Чехию. Вот тот Запад, который увидели миллионы советских мужиков. Вот этот Запад их и очаровал. А потом эти миллионы советских мужиков двинулись с песнями и трофейными аккордеонами эшелонами обратно, в СССР. И там, дома, помимо рассказов о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах, пехоте и родимой роте, нет-нет да вспоминали КАК живут люд в этой самой части Запада, которую немцы включили в состав Рейха. И нет-нет, да закрадывалась шальная мысль – это что же за такая петрушка, что все эти чехи, венгры, немцы и прочие румыны, даже несмотря на войну, жили вот эдак, а мы даже до войны жили так, что…

Кстати, я делаю акцент именно на этом. Солдат, вернувшийся из Германии, сравнивал свою довоенную жизнь с тем, что увидел в Германии во время войны. Меня могу спросить – откуда такая уверенность? А оттуда, скажу вам, что если бы довоенная жизнь советских солдата была бы такой же, как то, что они увидели в Германии или Польше, то никакого «низкопоклонства перед Западом» в их душах не возникло бы. Ибо солдаты рассудил бы вполне здраво: «Ну и что, мы до войны тоже очень хорошо жили, а война всё разрушила. Ну так ничего, отстроим и снова хорошо жить станем, как до войны». Это штука психологией индивида называется (если верить Дживсу).

В том-то вся и штука, что не мог сказать советский солдат себе самому: «Мы до войны жили не хуже», ибо он своими глазами увидел, насколько хуже он и все вокруг жили по сравнению с той частью Запада, в которой ему удалось побывать. Вот и зарождались в душе крамольные мысли. Вот и не прошло и года после победы, как вдруг по всей стране возникло «низкопоклонство перед Западом». А до войны его ведь не было, не было ничего такого, что подпадало под эту чудесную характеристику. Ибо до войны большинство советских даже не представляли себе НАСКОЛЬО хуже они живут, чем люди в рядом расположенной Европе. Вот и весь фокус. То есть даже не США советские люди увидели, а ту часть Европы, которая была под Гитлером, и уже сильно их зацепило, так зацепило, что невмоготу.

Ну и конечно мудрый Иосиф Виссарионович тут же разобрался в тонкостях сложной душевной организации своих подданных и вполне логично рассудил: «Европы нанюхались, сволочи? Хорошей жизни захотели? Ну я вам сейчас покажу Европу и небо в алмазах по полной программе». И, что характерно, – показал. По полной. Ибо у Иосифа Виссарионовича слова никогда с делами не расходились. Умел он своим словам придавать убедительность. И таки убедил, что низкопоклонство перед Западом не есть гуд. А кто этого не понимает – того к стенке, как, например, председателя Госплана СССР Н.А. Вознесенского. А то – ишь, Европы им захотелось. Поскрёб советский народ в затылке и решил: «Да шут с ним, с Западом, не жили хорошо, да и начинать нечего». И лет эдак на 10 мысль о низкопоклонстве перед Западом забросил.

Но иной раз, нет-нет, да взяв трофейный аккордеон, бывший «освободитель Европы» в полупьяных видениях вспоминал образы «освобождённых» городов и деревень, которые даже после длительной артподготовки и бомбардировок выглядели так, что аж дух захватывало. И наваливала на сердце кручина. Которую надо было спешно залить очередной порцией огненной воды, а то как бы не было беды. Ибо воспоминания об «освобождённой Европе» – штука опасная.