В каком случае Израиль нанесёт удар по Ирану

Тот факт, что «Хааретц», левое израильское ежедневное издание, 17 февраля сочло необходимым предупредить правительство Биньямина Нетаньяху о нежелательности атаки Ирана, с большой долей уверенности заставляет предполагать существование такой возможности на повестке дня.

Кажется очевидным, что администрация президента США Барака Обамы никогда не будет использовать силу против Ирана, несмотря на неприкрытые попытки иранского режима нанести открытое оскорбление Вашингтону и международному сообществу. Госсекретарь США Хиллари Клинтон на этой неделе ответила прямым «нет» (нет «таких возможностей на повестке дня») на вопрос «планирует ли Америка военный удар».

Во время визита в Саудовскую Аравию 16 февраля Клинтон вела переговоры об ответе Ирану так, словно вопрос о разработке Ираном ядерного оружия Америкой уже решён, хотя Тегеран решительно это отрицает. Клинтон, как сообщают, заявила, что «очевидность не подтверждает» заявления Ирана о том, что он занимается мирной ядерной программой.

Для Израиля стратегическая проблема намного шире немедленного решения вопроса о возможном обретении Ираном ядерного оружия: он является союзником Америки в тот самый момент, когда Америка фактически ушла от стратегического лидерства. Таким образом, Израиль остаётся на распутье. Он может действовать или как зависимое от американцев государство, или как региональная сверхдержава. Любое решение имеет реальную цену. Оставаться в кармане у Вашингтона означает показать слабость и вызвать презрение его противников; игнорировать требования Вашингтона означает подвергнуться гневу самых важных поставщиков финансов и вооружений, и в результате это может привести к сокращению помощи.

Таково беспокойство издателей «Хааретц»: «Председатель Объединённого комитета начальников штабов, адмирал Майкл Маллен предупредил (как и ранее, в дни администрации Джорджа Буша) в воскресенье в Тель-Авиве о непредсказуемых последствиях израильского удара по Ирану. Госсекретарь Хиллари Клинтон заявила в Катаре, что соседи Ирана, которых тревожат его ядерные планы, должны положиться на американский защитный зонтик. А на следующей неделе вице-президент Джо Байден посетит Израиль, чтобы передать подобное же послание».

«Хааретц» приходит к выводу о том, что «вероятность того, что американские шаги будут успешны, пока неочевидна, но от Израиля требуется дать шанс Обаме по одной простой причине – Израилю будет нужна полная американская поддержка для любых своих действий, которые он может решить предпринять против угрозы самому Израилю. Если Израиль решится вести войну, то ему потребуются помощь разведки, раннее предупреждение, военное оборудование и дипломатическая поддержка США».

Это не совсем верно. Важны не столько «помощь разведки» и «дипломатическая поддержка», которые Израиль мог бы получить от США, сколько невозможность разрушить иранскую ядерную программу (подземные площадки которой расположены в защищённой местности) при способности Израиля доставлять обычное снаряжение на расстояние в 1250 миль (2012 км). В лучшем случае усилия Израиля могут отсрочить выполнение программы на год или около того. Для нанесения сокрушительного удара по иранской ядерной программе потребуется ядерное оружие с боеголовками из низкообогащённого урана, доставляемое баллистическими ракетами. Но политическая и стратегическая цены первого использования ядерного оружия чреваты серьёзными последствиями, и Израиль может оказаться не готовым к ним. Возможно, в этом ему и нет необходимости.

Затруднение состоит в упрощённом представлении стратегической проблемы Израиля: по стандартному мнению Иран представляет собой угрозу существованию Израиля тем, что овладение ядерным оружием даёт ему возможность разрушить Израиль, и, следовательно, тот должен в корне пресечь угрозу своему существованию. В таких узких рамках представления проблемы задержка иранской ядерной программы на 6-18 месяцев едва ли стоит затрат.

Осознанная попытка Ирана овладеть ядерным оружием всё же не вполне израильская проблема; проблема в том, что Израиль является союзником сверхдержавы, которая не желает быть сверхдержавой, её возглавляет президент с глубоко эмоциональной привязанностью к ностальгическому образу третьего мира. Если бы Америка вела себя, как сверхдержава, вопрос (обладания ядерным оружием) не вышел бы на первый план, поскольку США использовали бы значительно большие ресурсы для разрушения иранской ядерной программы.

Вместо того чтобы концентрироваться на эффектах второго порядка – последствиях возможного обретения Ираном ядерного оружия – израильские аналитики должны были бы рассматривать первичные проблемы, а именно стратегическую доктрину США. Правильные вопросы были бы такими 1) может ли Израиль действовать, как региональная сверхдержава независимо от США и 2) что сделать Израилю для установления своего регионального статуса сверхдержавы?

Ответы на эти вопросы очевидным образом взаимосвязаны. Чтобы действовать как региональная сверхдержава, Израиль должен предпринимать действия, сдвигающие конфигурацию сил в его пользу. Ни один внешний аналитик не имеет достаточной информации, чтобы судить об этом вопросе, ведь даже при наилучшей информированности неизбежна существенная доля неопределённости, но есть несколько причин полагать, что израильский удар по Ирану мог бы установить положение Израиля как независимой сверхдержавы и вынудил США приспосабливать свою политику к израильским стратегическим требованиям.

Во-первых, арабские суннитские государства сильно заинтересованы в том, чтобы Израиль не дал возможности Ирану обрести статус ядерного государства. Израиль, в конце концов, обладает, возможно, двумя сотнями устройств доставки ядерных зарядов, в том числе – самыми большими термоядерными и находится в положении, позволяющем стереть Иран с карты мира. Ни один из арабских соперников Ирана не находится в подобном положении. Саудиты сделали всё, кроме получения полностраничной рекламы в «Вашингтон Пост» для вдохновения администрации Обамы на удар по Ирану. Принц Саид аль-Фейсал, министр иностранных дел Саудовской Аравии, 15 февраля предупредил, что санкции представляют собой отложенные меры воздействия, в то время как мир стоит непосредственно перед лицом угрозы со стороны Ирана. Египет, по сообщениям, позволил израильским ракетоносцам пройти Суэц и далее – в Персидский Залив.

Во-вторых, Россия вполне может предпочесть иметь дело с Израилем, как с независимой региональной державой, а не как с союзником США. Более сильное присутствие Израиля в регионе также может увеличить долю России на рынке ракет и со временем – боевых самолётов. Российско-израильское сотрудничество в военных областях заметно улучшилось за прошедший год: впервые состоялись продажа Израилем оружия России (беспилотники) и помощь российско-индийскому проекту «истребитель пятого поколения».

В-третьих, при нанесении Израилем даже умеренного ущерба иранской ядерной программе, США могли бы ответить на новую стратегическую ситуацию на Ближнем Востоке. Последствия ответа включали бы среди прочего и следующие моменты:
агрессивное возмездие со стороны Ирана по американским мишеням в Ираке. Объединённый комитет начальников штабов противился нанесению удара по Ирану годами, частично из-за опасений того, что Иран вынудит американские силы понести значительные потери.

Усиление иранской поддержки Талибана. Планы Вашингтона в отношении Афганистана частично зависят от сложившегося фантастического представления о возможности в будущем убедить Иран поддержать шиитское меньшинство против пуштунского Талибана. Иран уже сыграл за обе стороны, и в случае израильского удара может выйти из трудного положения путём, менее всего нравящимся Америке.

Усиление напряжения между Пакистаном и Ираном. В регионе уровень доверия к Ирану зависит от осознания им своей роли защитника 35 миллионов пакистанских шиитов, второго по величине сообщества вне Ирана (с его населением в 70 миллионов человек).

Как я уже писал в конце года («Жизнь и преждевременная смерть Пан-Обамикана», 24 декабря «Эйша Таймс Онлайн»), наличие у Вашингтона относительно неопределённой ближневосточной политики обуславливает разыгрывание им «баланса власти» по образу званого чая у Мэд Хэттер. Как бы Вашингтон ни оценивал свои действия, они провалятся вследствие израильского удара по Ирану. Вашингтону пришлось бы выбирать – либо пытаться возглавить события (при неопределённости их направления), либо идти у них на поводу до неопределённого момента появления собственной внешней политики. Хотя Вашингтон и взвизгивал бы, как ошпаренная свинья, влияние Израиля, скорее всего в дальнейшем бы возрастало, а не снижалось.

Существует множество вариантов, которые я не могу оценить с высокой долей вероятности, самый важный из них должен касаться технической возможности удара с дальнего расстояния. Политические переменные туманны настолько, что не просматриваются. Стратегическая структура, в которой односторонний удар Израиля по Тегерану имеет смысл – та, в которой всё зависит от способности Израиля импровизировать и доминировать в ситуации путём использования комбинации силы и непредсказуемости.

И снова приходят в голову слова моего любимого героя из американской литературы, «Оперативника» Дэшила Хэммета: «Планы иногда бывают и хороши… И иногда стоит хорошенько встряхнуться, если вы достаточно выносливы, чтобы выжить, и держать глаза открытыми, тогда вы увидите то, что хотите, когда наступит час».