Великая Россия живет Америкой

Наконец-то довелось увидеть телевидение, совпадающее с моим представлением о прекрасном. Шло открытие универсиады в Южной Корее. Звучало приветствие (без перевода) президента международной федерации студенческого спорта Клода-Луи Гальена. Комментатор безмолвствовал. Примерно на седьмой минуте он удивленно заметил: «Говорит по-французски». Еще минут через пять тусклым голосом произнес: «Говорит эмоционально».

Отдохнул, перевел дух, надолго задумался, но неожиданно встрепенулся: «Говорит по-корейски». Так он приветствовал президента страны Пак Кын Хе. Время текло мучительно долго. Начался концерт. Комментатор прервал затянувшуюся паузу тонким наблюдением: «Продолжаем наслаждаться. Мы слышим музыку, безусловно, народную». И так — до самого конца.

Поразило имя комментатора — Дмитрий Губерниев. Он, всегда предстающий в амплуа Этны Ниагаровны (так Герцен называл бурного Бакунина), на сей раз был тих и кроток. Вот оно, прозрение мастера. Когда упираешься в пустоту, в кадре лучше помолчать. Страна гибнет не от кризиса, а от переизбытка не обеспеченных смыслом слов. Ложь — норма жизни. Прямая трансляция греческого апофеоза проходит в ящике под оптимистическим слоганом: «Страна героев и богов».

А суть апофеоза в том, чтобы хоть чуть-чуть замедлить падение в бездну страны вместе с героями и богами.

Не оставляю попыток определить стиль заболтанной эпохи. Неплохо звучит нарышкинское барокко. Правда, искусствоведы до сих пор спорят, что это за стиль такой. Но обиженный Финляндией Нарышкин доказал — стиль, да еще какой. Торжество иррационального, сочетание несочетаемого, избыточность во всем: от угроз финнам сократить поставки русского леса-кругляка (можно подумать, мы его поставляем бесплатно) до разоблачения «жалких клоунов» из Вашингтона (хотя Вашингтон уж точно не в Финляндии). И все-таки от эффектного нарышкинского барокко придется отказаться. Ведь стиль — это прежде всего мировоззрение, а оно теперь лучше описывается другим определением — барАкко. «Пни Обаму» — не только название молодежного конкурса в Братске, о котором не без удовольствия рассказали федеральные каналы, но и смысл политики.

На целых 10 дней главной темой ТВ стало разрешение однополых браков в США. Грозная тень Обамы нависла над мирными российскими семьями. Впрочем, нескончаемая дискуссия, в которой отметились все пропагандистские передачи, оказалась небесполезной. Даже у Толстого отыскался в студии храбрец, неожиданно поинтересовавшийся количеством геев на Старой площади.

Другой безумец пошел еще дальше: он требовал сказать, сколько гомосексуалистов работает на Первом канале.

Тут разверзлись небеса, и воцарилась рекламная пауза. Неожиданную лепту внес в скучные разговоры Жириновский. В качестве ответа все тому же Обаме он предложил впредь назначать мэрами российских городов исключительно жрецов однополой любви.

Мысль богатая и перспективная.

Выше всех, как обычно, прыгнул Дмитрий Киселев. Еще недавно он требовал сжигать после смерти сердца геев, а теперь кроток и тих, как Губерниев на корейской универсиаде. Призывает паству не бояться обсуждений однополых браков. Оказывается, так в США (похвальные нотки в голосе Киселева дорогого стоят) борются с эпидемией СПИДа. Можно и у нас подумать на эту тему, грустно вздыхает гуру, но только речь стоит вести не о браках, а о гражданском союзе. Увы, не все обитатели ящика обладают подобной природной склонностью к решительным метаморфозам. Большинство работает по старинке, то есть в стиле «барАкко». Стиль надежный и безотказный. Даже склонный к рафинированности Первый канал не гнушается декорировать студию актуального ток-шоу завлекательным объявлением: «В наш магазин вход с Обамами запрещен».

Телеэкран скрупулезно фиксирует безмерность человеческой комедии. Американской однополости противопоставлено буйство красок отечественной двуполой любви. В течение недели программа «Мужское/женское» занималась тайной загадочной русской души. Татьяна Лёзова из Нижегородской области пыталась с помощью ДНК найти отца дочки Даши. Задача не из легких, так как девушка спала со всей деревней. Восемь смельчаков прошли тест безрезультатно, пока неожиданно, в первую очередь для самой героини, не обнаружился отец.

Тест на отцовство в студии — главный художественный прием телетаблоидов. О нем не стоило бы и говорить, если бы не одно обстоятельство. Мудрый Гордон превратил мыльный сериал в мощный обвинительный документ. Люди, ситуации, картинки русской деревни — чистый апокалипсис. Народ не подставной, подлинный, такое не сыграешь.

Все со всеми спят, даже мать Татьяны подсыпает с очередным дочкиным кавалером. На сводный отряд отцов приходится едва ли 20 зубов.

На стертых лицах — печать вырождения. Говорят исключительно запиканным матом, по-другому не умеют. Чуть что не так — бросаются в драку. Злобны и агрессивны. Не ориентируются в происходящем. Ходят стадом. Тест на отцовство пришли сдавать даже те, кто с Татьяной не знаком. Пьют все — много и подолгу. У Татьяны уже забрали в приют детей, но она продолжает пить. Живут не чувствами, о которых не имеют ни малейшего представления, а инстинктами.

Что мы знаем о русской деревне? Ровным счетом ничего. Что мы вообще знаем о нашей жизни? Опять же ровным счетом ничего. Великая Россия живет исключительно Америкой. Ящик бережно охраняет эту фантомную реальность. Иногда, правда, случаются вспышки исторической справедливости. Главная телевизионная премия ТЭФИ была вручена в день рождения Оруэлла. Смотрит данный Оруэлл с небес на победителей эфира нашего «Скотного двора», иронически улыбается и тихо радуется.