Сергей Кара-Мурза — об одном споре с Юрием Левадой

Сначала история темы. В 2001 году состоялся семинар в Высшей школе бизнеса МГУ. Доклад об итогах 10 лет реформ делал директор ВЦИОМ Ю.А. Левада, по каким‑то причинам меня пригласили сделать содоклад.

В России тогда был в разгаре большой проект демонтажа советского жизнеустройства. Ю.А. Левада утверждал, что этот проект «не был никем запланирован», а результаты его «никто не мог ожидать». Это не так. Проект в сыром виде был известен с 1960‑х годов, а к 2001 году он уже был изучен по делам. Интересна была сама позиция одного из ведущих социологов.

Я говорил, что выводы социологов — это наложение рефлексии социологов нарефлексию опрошенных. При этом искажение реальности становится неприемлемым по величине и по вектору. В этих условиях социологи могут подтасовывать выводы, объясняя нелепости состоянием мышления опрошенных.

Главный тезис Ю.А. Левады состоял в том, что произошло привыкание людей к нынешним условиям, т.е. реформа принята населением. Этот тезис был неправдоподобен — привыкание людей к условиям, несовместимым с жизнью народа и страны, невозможно, как не могло быть привыкания, например, к немецкой оккупации. Признак этого — наличие у людей альтернативного позитивного образа, пусть и утраченного как реальность. Об этом Левада не говорил, чем искажал «общественное мнение».

Вот данные самого ВЦИОМ. В 1995 году он опубликовал большой обзор «Мониторинг перемен: основные тенденции». Там говорилось: «Как лучший период в истории ХХ в. общественное мнение выделяет времена правления Брежнева и Хрущева, перестройка же оказывается наихудшим временем по соотношению негативных и позитивных оценок… "Правильной" кажется перестройка имеющим высшее образование (23%), москвичам (22%), избирателям "Выбора России" (29%)». Даже в группах, где антисоветская идеология казалась господствующей, реформу положительно оценивает лишь около четверти респондентов.

Почему же могли так расходиться эмпирические данные с умозрительным выводом? Я предположил, что опросам ВЦИОМ присущи нечувствительность к фундаментальным вопросам, нежелание различать категории выбора итехнического решения. Люди переживают крах бытия, а их спрашивают: «купил ли ты стиральную машину?».

Готовится фундаментальное изменение всего социального порядка, которое затронет благополучие каждого человека, но люди в рамках задаваемых им вопросов не видят этого. И это состояние устойчиво, его специально поддерживают с помощью «социологических опросов». И общество, и «прогрессивная элита» не могут получить достоверных сведений о том, что происходит в недрах общества.

Содержательных ответов на тезисы моего содоклада не было. Ю.А. Левада был расстроен моим содокладом и только сказал: «Зато вы теперь можете все это сказать!». Практически все приняли вывод «население привыкло к реформе», как политкорректный эвфемизм. К чему я это вспомнил? К тому, что в 2001 году массовый отход обществоведов от реальности был очевиден.

Но сейчас, в 2015 году, оказывается, что Ю.А. Левада был прозорлив! Я, общаясь со студентами и аспирантами, поражаюсь тем, что они не то что привыкли к кризисному бытию, а как-то научились жить и в реальности, и в зазеркалье.

Они пишут дипломы и диссертации, становятся профессионалами, играют свои роли, а реальность катится совсем по другой дороге. Вот в чем брешь нашей обороны против деградации.

В этом смысле Ю.А. Левада высказал верное предвидение, хотя слово привыкание выбрано неудачно, речь о другом явлении.

Наука — способ познать реальность, природную и общественную. Каждая дисциплина или область науки дает нам, как волшебное зеркало, не просто видимый образ какого-то объекта, но и то, что скрыто за его оболочкой. Но если это зеркало отрывается от реальности и начинает жить «своей жизнью», то как же ему верить? Это уже и не зеркало, а тень, ушедшая от хозяина. И обманы такой тени бывают зловещими — так выражен опыт в этой притче.

Очень редко мне удавалось поговорить с дипломником, которому я давал отзыв с указанием на типичные и фундаментальные ошибки, — диплом защищен, чего же еще. С руководителем диплома не удавалось поговорить ни разу. Но когда я говорил с дипломниками-политологами, я рекомендовал первым делом, приступая к освоению темы, представить для себя главные противоречия, которые и создаютпроблему. В общем, к этому относились скептически. Это как будто шло вразрез со стандартами, это другой жанр. Возможно, в обществоведении отказались от такого подхода потому, что сама категория противоречий неизбежно политизирует тему, а это усложняет жизнь и студенту, и преподавателю.

Можно как-то обойти этот камень преткновения? Я думаю, да. Об этом мы косвенно и спорили с Ю.А. Левадой на том семинаре. Я упрекал социологов ВЦИОМ за то, что проблему выбора они подменяют проблемами технических решений.

Общество на распутье, и главное — куда двигаться, а своими опросами людей побуждали спорить об удобствах того или иного транспорта, о цене билетов и пр. Векторы подменяли скалярными величинами.

Что нам бы дало сегодня, если бы в анализ наших кризисных проблем ввести вместо построения силового поля главных противоречий — построение «карты» возможных альтернативных путей (векторов)? Дало бы возможность диалога, в котором подавлена обратная связь, развивающая конфликт.

Построение «карты» противоречий действительно на каждом цикле анализа ведет нас к противоречию антагонистическому, к несовместимым идеальным образам будущего. Все векторы расходятся, начинается «война всех против всех» и маячит революция.

Иное дело, если на повестку дня выносится не выбор идеального будущего, а выбор более низкого ранга — пусть важный, но вытерпеть могут и несогласные. Тогда в поддержку или отрицание той или иной альтернативы собираются «исторические блоки». Они соединяются на временной платформе для решения конкретной проблемы. В дезинтегрированном обществе образуются сгустки солидарности и навыки общения, рассуждения и убеждения. Это — тактика компромисса, а не революции. Освоить эту тактику явно в наших интересах. И студентам нечего бояться: рассмотреть в дипломе разные векторы решения какой‑то актуальной проблемы, сделать обзор аргументов разных социальных групп и политиков, дать свою оценку сильных и слабых сторон главных альтернатив — это не требует идеологизировать анализ и даже критиковать политическую систему.

Я думаю, что это было бы хорошим образовательным практикумом, да и для политологической практики было бы полезно. Попробуем этот практикум наладить! Для начала можно будет взять важные решения, которые все мы помним, и снова «проиграть» достоинства и недостатки альтернатив — как принятой к исполнению, так и отведенных или вообще не получивших права голоса. Сейчас, когда снова встала проблема создать государственный орган стратегического планирования, такая тренировка поможет в этом сложном деле.