Россия и Греция: товарищи по безумию

В ближайшие дни мы станем свидетелями развязки греческой драмы, которая продолжается вот уже более пяти лет — и, судя по всему, развязка наконец переведет эту драму в жанр настоящей трагедии. Становящийся все более вероятным выход Греции из зоны евро (но никак не «распад еврозоны», о чем любят порассуждать московские эксперты) не грозит самой Европе ничем особо страшным: частные компании и финансовые институты большинства стран ЕС сейчас (в отличие от 2010–2012 гг.) уже вышли из греческих активов, «перевесив» их на балансы ЕЦБ и своих центральных банков.

Поэтому даже Италия, Испания и Португалия — государства, считавшиеся «братьями-близнецами» Греции с теми же самыми проблемами — теперь не боятся их: доходность 10-летних греческих облигаций в четверг достигала 13% годовых, тогда как португальских — 2,5%, испанских — 1,5%, а итальянских — всего 1,4%.

Выход Греции из зоны евро станет катастрофой для самой этой страны: зря ряд экспертов пророчат взлет ее экономики при дешевой «новодрахме». С 2012 г. номинальная заработная плата в Греции сократилась уже на 16% — только это совершенно не помогло увеличить экспорт, и не очевидно, что недооцененная новая национальная валюта способна решить эту задачу. Греческая экономика зависит сегодня от морских грузоперевозок и туризма — но расценки на первые устанавливаются в твердой валюте и не будут переписаны в новодрахмах; проблемы же второго обусловлены вовсе не ценой, а стремительно дряхлеющей инфраструктурой и низким (и при том не улучшающимся) уровнем сервиса. Следует также заметить, что при любой девальвации — и этому учит мировой опыт — резко снижаются объемы импорта, а Греция в достатке производит услуги, но никак не большинство товаров даже повседневного спроса. Разовое подорожание таких товаров на 50-60%, если не вдвое, больнее всего ударит по простым гражданам, гораздо меньше повлияв на состоятельные группы населения. Серьезнее всего, разумеется, окажутся затронуты греческие банки: сегодня все говорят о долге Греции в €317 млрд, но мало вспоминают о кредитной линии на €85 млрд, открытой ЕЦБ греческим банкам на поддержание ликвидности. Если она закроется, граждане не увидят ни евро, ни новодрахм (напомню, что при цивилизованном разводе Чехии и Словакии в 1993 г. новые банкноты были отпечатаны и запущены в оборот лишь спустя… 8 месяцев). Что будут делать греки приблизительно столько же времени? Воспримут ли они исторический опыт ДНР/ЛНР с параллельным хождением любых денежных инструментов? Я и не говорю о предприятиях, которым нужно постоянно кредитоваться, или о бюджете, в который, как привыкло правительство, хоть кто-то да платит налоги (причем немалые — в греческий бюджет изымается вдвое большая доля ВВП страны, чем в России). Вся привычная «стабильность» в этой сфере на следующей неделе может кануть в Лету.

Греки, однако, готовы к подобным испытаниям. Вряд ли можно ожидать, что демократически организованный референдум 5 июля принесет такие же результаты, как и референдум 17 марта в Крыму, но не стоит сомневаться, что сторонники «жесткой линии» в отношениях с кредиторами возьмут верх. Что движет населением? Ответ один: пресловутая «национальная гордость». Граждан успешно убедили, что ЕС и международные финансовые институты, выделившие стране за последние шесть лет €240 млрд — это их главный враг. А нынешний левацкий премьер А. Ципрас, самоуверенный и постоянно улыбающийся — их главный защитник. И что те страны, которые ответственно подошли к своим финансам и срезали бюджетные расходы — типа Словакии или Латвии — это трусливые лузеры, неспособные за себя постоять. Все это определит результаты референдума 5 июля, и потом мы увидим, защитит ли великий лидер свой народ, как именно он это сделает, и, что самое важное — какую цену народ за это заплатит (замечу, что нынешняя цена не так уж и велика: реально Греция платит по своим долгам менее 2% годовых, и хотя долг составляет около 184% ВВП, до 2021 г. его обслуживание не будет стоить больше 3,2—3,4% ВВП — при общих расходах бюджета в… 44,9% ВВП). Но размышлять об эффективности и заботиться об экономии — не дело для гордых и решительных.

Казалось бы, перипетии греческой драмы, исход референдума и его последствия не должны нас слишком интересовать: торговля между Россией и Грецией мизерна; эффект Grexit'a давно учтен в котировках евро и в понедельник на рынке не случится страшных катаклизмов; южный газопровод ЕС не даст построить «Газпрому» уже при любых прочих обстоятельствах. Проблема, однако, в том, что даже самый поверхностный взгляд позволяет понять, что Россия с Грецией сегодня очень похожи — причем не столько общей историей и ценностями, сколько единым иррациональным подходом к происходящему.

Россия — страна, экономика которой весьма уязвима, так как она целиком зависит от внешнего спроса на основные экспортные товары: нефть, газ и металлы. Это практически полностью повторяет греческую ситуацию с опорой на морские грузоперевозки и туризм. Как и Греция, Россия сейчас критически зависима именно от Европы, на которую приходится около половины ее экспорта, 77% накопленных иностранных инвестиций и 80% привлеченных внешних кредитов. Ни один регион мира не зависит так от российских энергоносителей: в Европе на них приходится до 40% энергетического импорта, тогда как в Китае российская нефть с трудом дотягивает до 10% ввозимого «черного золота». Как и Греция, Россия выглядит сейчас чуть ли не чемпионом по стоимости обслуживания внешнего долга: доходность по 10-летним облигациям составляла на прошлой неделе 10,9% годовых. Как и Греция, Россия переживает снижение реальных доходов населения — и, как и в греческом случае, это не дает ровным счетом ничего ни для «импортозамещения» (обрабатывающие отрасли промышленности показали в мае спад на 8,5% к аналогичному периоду прошлого года), ни для экспорта (сократившегося в январе–мае на 34%). Да, у нас нет таких больших долгов и есть резервы — но это не значит, что экономика не несет потерь, сопоставимых с греческой (разница между падением на 2,8–3,2% в 2015 г. и ростом на 4,9% в начале 2012-го означает почти 8% ВВП негативной динамики — и как раз такими и были темпы снижения в Греции в 2011–2014 гг., так что у нас, быть может, все еще впереди).

Однако, как и Греция, Россия в последнее время озабочена не экономическими проблемами, а «национальной гордостью». Властям удалось убедить народ, что Европа, которая никогда не предпринимала против России никаких враждебных действий (да и вообще была долгие годы настолько индифферентной, что в Москве ее прозвали «политическим пигмеем») — наш главный враг и противник «вставания страны с колен». В отличие от греков, которые не хотят признавать долгов и намерены провести референдум на эту тему, мы «всего лишь» не хотим признавать норм международного права и самой Россией подписанных договоров, также полагая, что референдум (даже локальный) имеет более высокий правовой статус, чем эти документы. И правда, что такое какой-то засушливый полуостров, если рядом наши старые друзья вот-вот готовы заявить, что им не кажется правильным отдавать €317 млрд? И такой подход работает одинаково хорошо: народ сплачивается вокруг лидеров, поддерживая странные иллюзии относительно суверенитета страны в условиях, когда порядочное и нормальное (а не явно девиантное — будем политкорректными) поведение правителей способно гораздо лучше гарантировать соблюдение прав и защиту интересов граждан, чем любые сомнительные политические новации.

Что не менее характерно — Россия, как до этого и Греция, эксплуатирует тот же миф: Европа без нас не проживет, наш выход из валютной зоны (или продуктовые санкции) нанесут страшный удар по европейской экономике, и эти снобы из Брюсселя еще будут кусать локти, что так с нами обошлись. Но это иллюзии: весь ВВП Греции составляет менее 3% от совокупного европейского, а торговля с Россией не превышает 8% товарооборота ЕС — в то время как почти 40% ВВП Греции создается компаниями с участием других стран ЕС, а 50% торговли России приходится на Европейский Союз. Европа даже не всплакнет от того, что от нее отвернутся Афины или Москва: это в гордой России сегодня экспорт упал на треть — зато в Германии он вырос за то же время почти на 10%. Сегодня положительное торговое сальдо могучей нефтегазовой 145-миллионной России в 1,7 раза меньше, чем в 18-миллионной Голландии (с Германией лучше и не сравнивать). Так что ни грекам, ни россиянам — этим товарищам по безумию — не стоит заниматься дешевым шантажом: европейцы без нас обойдутся, но вот обойдемся ли мы без них, покажет ближайшее будущее.

Похоже, что в странах, руководство которых утрачивает чувство реальности, патриотизм оказывается самым верным средством для того, чтобы убить любую рациональность. И сегодня остается только наблюдать за тем, как последствия референдумов — что на территории бывшей славной Аттики и в ее окрестностях, что на пространствах когда-то колонизированной греками Тавриды — разрушат долгое время создававшееся обоими нашими народами относительное экономическое благополучие.