Почему мы забываем, за что полюбили тех, кто все время рядом

На модерации Отложенный

Спортсменов или космонавтов там каких-нибудь мы иногда хвалим чаще, чем своих близких. Восторгаемся ими, отдаем им голоса, размахиваем плакатами «Черемушки с тобой!». А родной человек с лета комплиментов не удостаивался.

Наверное, пора мне назвать свою рубрику «Здравствуйте, Наталья» – уж больно много писем стало приходить от читателей в последнее время. А в каждом такие истории, закачаешься. Одна другой интереснее. Вот, к примеру, о какой личной драме поведала мне Анна – она сгоряча разрешила публиковать свою фамилию, пусть, мол, муж узнает. Но я все же воздержусь. Мало ли.

«Как видно из адреса, зовут меня Анна. В данный момент сижу я, Анна, женщина 42 лет, в кухне и сморкаюсь в платок. Пишу далекой журналистке о своей дурной жизни. Наверху, в спальне, спит мой муж, с которым мы только что сильно-пресильно поссорились. Дело в том, что мы следим за выборами на Украине. И так получается, что вместо «спокойной ночи» мой муж в последнее время произносит: «Янукович – м*дак!» Он очень симпатизирует Юлии Тимошенко, потому что она, по его мнению, «умная, волевая, независимая, стройная, красивая, харизматичная, обаятельная, сексуальная женщина». Когда оказалось, что Юля проиграла, мой муж совсем скис. Чтоб его подбодрить, я ему так сказала: «Юля твоя – мышь брехливая. К тому же, проиграв, ведет себя, как черноротая базарная баба. Никакого достоинства!» И вот человек, фамилию которого я ношу кучу лет, с которым мы пуд, как говорится, соли вместе утоптали, приподнимается на локте и отвечает: «Ты! Да ты самая кто такая! Да ты... Ничтожество полное! У тебя ни рук, ни мозгов! Ты сама ни на что не способна, ничего не можешь и ничего собой не представляешь! Как ты можешь вообще судить о такой величине, как она».

Вот ведь как бывает. Мужчина все это время болел за свою Юлю, как за хоккейную сборную на Олимпиаде, бегал, наверное, по украинским форумам, вступал в словесные баталии с группой поддержки Януковича, придумывал все более изощренные речевки-дразнилки для врагов, не спал в ночь выборов, следил за подсчетом голосов. В общем, имел цель в жизни. И тут такой провал. Сердце, конечно, разрывается, и надо найти виноватого. Януковчане далеко, зато жена под боком. Та самая, которая тоже за словом в карман не лезет и умеет «подбодрить» в тяжкую годину. Знает ведь, бисова жинка, что заявить: «Юля – мышь брехливая», – все равно что сказать безутешному болельщику: «А Овечкин твой – дурак криворукий, ни разу не попал, а еще на канадцев ругается».

Но у Ани самой нервы на пределе. Во время всей этой предвыборной гонки она отметила только одно: муж восторгается другой женщиной. Сам муж, как и все парни, обожающий соревнования, не видел ничего вокруг, не понимал тревог супруги, а с вытаращенными глазами скандировал: «Оле! Оле!» – и желал лишь, чтобы его лошадка первой пришла к финишу. Если бы он поставил на коня, то, думаю, следил бы за гонкой с не меньшим азартом.

И нахваливал бы его, тоже не скупясь на комплименты.

Но все же это была Юля, а не Петро Васильевич. Нежная, обаятельная, властная, в приталенном платье. И Анна разозлилась не на шутку, когда увидела, как расцветает ее мужчина, внимая речам кандидата в президенты: «Вот ведь сучка крашеная!» Но сказать это вслух не смогла, пришлось камуфлировать ревность под политическую позицию: «Тимошенко не сдержит своих предвыборных обещаний». И взвился муж. Ах, не сдержит? Да что ты можешь знать, глупая, разве ты разбираешься в экономике? Или, может, в здравоохранении? В социальной сфере? Во внешнеполитической обстановке? А Юля – разбирается. Она лучшая. За ней миллионы идут, а ты даже с моей мамой не можешь найти общего языка 10 лет.

Далее, как водится, Анна хлопает дверью. Идет на кухню и приступает к популярной женской восстановительной медитации «Кому я отдала лучшие годы». Она вспоминает, с чего все начиналось. «Вся жизнь, как один день, перед глазами пролетела. Вышла я замуж, когда президентом был Кравчук, а я была и харизматичная, и обаятельная, и красивая, и умная, и сексуальная…» Ныне былому не равно. Ныне вон спит, супостат, юльколюб поганый, и Аня уже не мила ему. А то, что и она его уже умеет как следует приложить, про это мы не вспоминаем. Зачем?

«Чтобы письмо мое не было бесконечным, я упущу пару драматических кусков... Мы с мужем построили загородную гостиничку с большим банкетным залом, шарашим свадьбы вот уже пятый сезон подряд. Я, конечно, не Мерилин Монро и даже не Джессика Альба, а простая ломовая лошадь в красном фартуке и зимо-летних шлепанцах. От меня воняет луком и чистящим средством, потому что я и на кухне помогаю, и туалеты мою (кстати, там есть что мыть, поверьте!). А так, вообще-то, по образованию я филолог, а не хухры-мухры. В гардеробе моем имеются кой-какие вещи, но мало. Критическое, я бы сказала, количество. Бижутерией тоже не обзавелась. Зимнее пальто отсутствует – кредиты надо платить, зарплаты, счета за электричество, налоги».

Аня. Сколько таких милых, прекрасных жен на свете. Крикливых, ревнивых, но преданных. Сильных, не менее сильных, чем все топовые политики вместе взятые. Мужья привыкли к ним, не сомневаются в них. И, может быть, уже не смотрят с восторгом – это ж Анька, что тут смотреть.

А ведь хочется. Бог мой, как хочется. Чтобы он не говорил каждый вечер: «Вот ведь Юля какая умница», – а шептал тебе: «Анечка моя». Чтобы говорил комплименты, даже когда ты в стареньком платье. Чтобы не ворчал: «Да не мешай, не видишь разве, что ее показывают!» – а оборачивался и следил с улыбкой, как ты входишь в комнату. Чтобы не привыкал никогда к этому счастью – быть твоим мужем.

Только… Чтобы и ты не забывала, какой он. Всегда помнила, за что полюбила и за что продолжаешь любить. Ведь продолжаешь, Аня.