Космонавтика в плену безволия?

Соединенные Штаты Америки нацелились в дальний космос, включая планы отправить в середине 2030-х годов пилотируемую экспедицию к Марсу. С большой долей вероятности к ним присоединятся их западные союзники. Кроме того, Америка создает несколько новых типов пилотируемых кораблей, чтобы отказаться от услуг «Союзов». Китай намерен через несколько лет построить околоземную пилотируемую станцию, испытав к настоящему времени ее прототип. Китайские, индийские и японские ракеты-носители уже составляют серьезную конкуренцию «Союзам» и «Протонам».

А как же Россия? Что-то о ее космических амбициях ничего не слышно.

А ведь космос - это «наше все». Закроем космонавтику - и на неофициальном гербе России останутся только нефтяные вышки и газопроводы. Впрочем, там еще будут МБР «Ярс» и «Тополь», танк «Армата», бомбардировщик Ту-160, истребитель ПАК ФА. Но это - чистая «оборонка», которая, в отличие от космонавтики, практически не кооперируется ни с какими фундаментальными исследованиями и не стимулирует их.

Кроме того, танки, бомбы и ракеты не являются объектом особой симпатии «всего прогрессивного человечества». На последнее России нужно сейчас обращать особое внимание - с учетом того, что многие ее действия в области международной политики, увы, воспринимаются как проявление агрессивности.

С момента своего рождения космонавтика в СССР, особенно пилотируемая программа, являющаяся ее основой, решала две главные задачи. Первая - стимулировать развитие науки и техники страны, а вторая - поднимать ее авторитет и престиж. Именно поэтому космическая деятельность пользовалась серьезной поддержкой со стороны государства.

Но есть одно очень важное условие. Решать вышеупомянутые задачи космонавтика может лишь в том случае, если она постоянно стремится к достижению принципиально новых, амбициозных целей, причем тех, которые еще никто не смог достичь. В противном случае она превращается в очень дорогостоящий и неоправданный в глазах государства бег на месте.

Это подтверждается историей. В период космических побед, длившийся с конца 1950-х и на протяжении всех 1960-х годов, руководство СССР активно поддерживало космонавтику, в том числе финансово. Но как только стало очевидно, что советские космонавты будут на Луне вторыми после американцев, Кремль потерял интерес к продолжению лунной пилотируемой программы, что и привело к ее закрытию. Вместо этого усилия отрасли были сосредоточены на другом новаторском направлении, где Советский Союз имел неплохие шансы захватить лидерство: создание и эксплуатация долговременных орбитальных станций (ДОС).

Задача эта была решена. Несмотря на то что в 1970-е и 1980-е годы бесконечные витки «Салютов» и «Мира» вокруг Земли свидетельствовали не столько о прогрессе, сколько о застое в области советской науки и техники, СССР все же за счет увеличения продолжительности полетов как станций, так и их экипажей имел достаточные основания говорить о своем космическом лидерстве. А лидерство это подогревало интерес Кремля к космонавтике как к мощному средству пропаганды советских научно-технических достижений.

Во многом ради того, чтобы сила «космических мускулов» СССР не вызывала ни у кого сомнений, был инициирован и осуществлен в 1980-е годы проект «Энергия-Буран». Он оказался весьма короткоживущим, но одной из своих главных целей достиг: показал советскому народу и всему миру, что космической отрасли СССР по плечу задачи не меньшего масштаба, чем американской.

Вместе с 1990-ми годами пришли другие времена. Доминантой развития государства и общества стало «обогащайся (или выживай) кто как может». Космонавтика как вид деятельности, не способный принести быструю прибыль, а с бюджетной точки зрения - даже убыточный, была обречена на медленную смерть от хронического недофинансирования.

Спасло ее сотрудничество с Америкой. США и их западные союзники решили научиться жить и работать в течение длительного времени в космосе. Для этого президент Рональд Рейган инициировал проект станции «Фридом», который затем перерос в МКС. В проект была приглашена Россия - как страна, имеющая самый большой в мире опыт строительства и эксплуатации орбитальных комплексов. Москва и Вашингтон заключили соглашение о сотрудничестве в космосе, которое стало важнейшим «стягивающим болтом» их двусторонних отношений. Во многом из-за взятых на себя обязательств по созданию МКС российское правительство и выделяло «сквозь зубы» деньги на космонавтику.

Станция была благополучно собрана на орбите. Но в 2004 году США «взяли курс» на Луну - как на промежуточную остановку по пути к Марсу. Роскосмос, привыкший за годы партнерства в рамках проекта МКС к тому, чтобы Америка «вела его за руку», тут же стал предлагать НАСА взаимодействие и на лунном направлении.

Но поскольку ничего конкретного и осязаемого, кроме желания сотрудничать, Россия предложить Соединенным Штатам не могла, то ответ США был: «спасибо, не надо».

Это стало неприятным сюрпризом для Роскосмоса, ибо в утвержденных космических программах России до 2020 и 2030 годов всякое значимое движение вперед отечественной космонавтики обусловливалось ее интеграцией в международные проекты, ключевую роль в которых по определению будут играть США. Когда в 2010 году в Америке стало ясно, что возвращение на Луну сведется к дорогостоящему воспроизведению технологий программы «Аполлон» полувековой давности, президент Обама «отменил» Луну и перенацелил НАСА прямо на Марс. Россию в новую программу не позвали. И не удивительно.

Вся история международного сотрудничества в космосе с участием СССР/России и Соединенных Штатов показывает, что данное сотрудничество может материализоваться лишь при наличии двух условий. Первое - это общий благоприятный политический климат в отношениях между Москвой и Вашингтоном. Второе - это когда наша страна может внести в совместный проект что-либо реальное в виде технологий, уже готовой техники, а желательно еще и опыта ее эксплуатации. Увы, связи между Россией и США напоминают в настоящее время больше холодную войну, чем разрядку, а что касается конкретного вклада в марсианский проект, то все, что есть у России, - это техника, технологии и опыт лишь околоземных полетов.

Таким образом очевидно, что обозримое будущее отечественной космонавтики зависит только от тех целей, которые перед ней поставит российское правительство, и времени, которое будет отведено на их достижение. Но, несмотря на отставание России в космосе не только от США, но в чем-то (по крайней мере, по темпам развития) уже и от Китая, активность в космической отрасли РФ никак не трансформируется в ее движение вперед.

Собственно, все, чем она по большому счету занимается, - это самореформирование (сначала разделили на Роскосмос и Объединенную ракетно-космическую корпорацию, потом снова объединили в госкорпорацию «Роскосмос») и строительство космодрома Восточный. Формальное обоснование строительства нового космодрома - иметь стартовый комплекс, не зависящий от «капризов» Казахстана, на территории которого находится Байконур, - производит сильное впечатление с учетом того, что Восточный расположен всего в сотне километров от границы с Китаем.

А что касается главной цели российской космонавтики, сформулированной в уже упомянутых программных документах, то это «обеспечение гарантированного доступа и необходимого присутствия России в космосе». Об «амбициозности» данной цели говорит тот факт, что она вполне может быть достигнута с помощью гагаринских «Востоков». Но чтобы совсем не откатываться к началу 1960-х годов, Научно-технический совет при Роскосмосе предложил построить на орбите девятую (с учетом МКС) станцию, созданную Россией, включая советский период ее истории.

Причем станция эта станет шагом назад не только по сравнению с МКС, но даже и с «Миром», ибо будет меньше их по размерам и не постоянно обитаемой, но лишь периодически посещаемой. А в качестве «перспективного проекта» Роскосмос рассматривает повторение американской лунной программы «Аполлон», которой через 4 года исполнится уже 50 лет...

Почему же отрасль, когда-то бывшая символом динамичности науки и техники и главным стимулятором их развития, перестала вселять своими победами надежды в души граждан нашей страны и стала отождествляться с неспособностью России выйти за пределы оставшегося ей советского научно-технического наследия?

Правительство виновато? Отчасти да. Нет в нем пассионарности Хрущева, который с помощью советских космических достижений хотел убедить весь мир в преимуществах социализма. Но не меньшая вина за застой лежит и на руководстве отрасли. Сам Хрущев ничего не сделал бы в космосе, не будь рядом с ним Королева.

И не стоит обожествлять Сергея Павловича, говоря: «Ну где нам сейчас взять второго Королева?!» Королев - это прежде всего не гениальные конструкторские решения, а воля, организаторский талант, умение поставить амбициозные, но реалистичные цели и последовательно идти к их достижению. Можно не сомневаться, что, живи он сейчас, такой целью для российской космонавтики стал бы Марс, к которому уже через полтора десятка лет была бы отправлена экспедиция.

Все прочие цели не окажут ни должного стимулирующего эффекта на развитие российской науки и техники, ни будут способствовать подъему авторитета и престижа страны. А без этого российской космонавтике грозит потеря интереса со стороны государства и общества и, как следствие, постепенное схождение на нет - за исключением, может быть, запусков автоматических космических аппаратов, имеющих чисто утилитарное, прикладное значение.