Патриоты-предатели

Во многих странах Европы были те, кто «делал одно общее дело» с оккупантами. После окончания войны многие из них был преданы суду. Коллаборационизм и его последствия остаются темной страницей в истории.

Словарь предлагает в качестве синонимов безобидные слова - «кооперация» или «сотрудничество». Но когда речь идет о коллаборационизме, с этим принято связывать менее безобидные вещи - сотрудничество с врагом, направленное против интересов собственной страны. С этим феноменом столкнулись многие европейские страны после окончания Второй мировой войны. При этом речь не шла в первую очередь о наказании за военные преступления. После освобождения от оккупационного господства многим странам пришлось столкнуться с неприятным фактом - часть населения действовала с завоевателями сообща. Легенда об обширном сопротивлении нацистам была именно только легендой.

Понятно, что коллаборационисты после окончания войны нигде не могли рассчитывать на понимание. Отягчающим обстоятельством было еще и то, что весь масштаб совершенных при немецком господстве преступлений раскрылся только после окончания войны. Никто не хотел идентифицировать себя с преступниками и проигравшими.

В первые годы войны, когда машина вермахта сметала все на своем пути почти на всем европейском континенте, картина была намного более неоднородной. Мотивы сотрудничества с немцами были различными. Были и те, кто руководствовался идеологическими соображениями, и простые оппортунисты. Были и те (особенно в Восточной Европе), кто вначале считал наступающих немцев меньшим злом по сравнению с Советским Союзом Сталина. Многие представители нерусских народов надеялись получить независимость после прихода немцев.

Не в последнюю очередь именно поэтому в их рядах образовались известные военные формирования, которые до самого конца боролись на стороне немцев. Но за свое участие они заплатили высокую цену после окончания войны. Они были репатриированы против своей воли на Родину. Например, такая участь ждала отряды казаков из Советского Союза, которые в Австрии сдались в плен британцам. Большинство членов этих формирований сразу же переправлялось из британского лагеря для военнопленных в советские лагеря ГУЛАГа, их командиры заканчивали свою жизнь на виселице.

Большая часть коллаборационистов считала себя патриотами, которые хотели служить на благо своей страны. Их объединяла также разочарованность в установленном в 1919 году после окончания Первой мировой войны устройстве в Европе. Особого опыта демократии в большинстве стран до 1919 года не было. Масштабный кризис 30-х годов стал следствием этой считаемой многими неэффективной системы. Такой удручающей картине в начале десятилетия противостояли две модели, сулившие решение, если не всех, то многих проблем.

В Италии с 1922 года страной правил дуче Бенито Муссолини (Benito Mussolini). Он проводил жесткий курс, направленный на эффективное руководство страной. Параллельно с экономическим кризисом в Западной Европе и Северной Америке Советский Союз отмечал (мнимые) достижения первой пятилетки. Пропаганда рисовала самыми яркими красками жизнь в «раю трудящихся». Связанные с революционными преобразованиями жесткие меры, Голодомор на Украине практически не привлекали к себе внимания. Вместе с этим, многие не были в восторге от коммунистической модели. Поиск выхода из ситуации для многих закончился рядом с Гитлером.

Коллаборационисты попали в выставленную самими же ловушку

Личная и политическая неудача многих коллаборационистов заключалась в том, что они хотели тесного сотрудничества с Германией, но были против колониального подчинения. Но Гитлер и его соратники видели это иначе. Но в органах, даже тех, которые обладали значительным влиянием, готовность вести сотрудничество не падала. Самое позднее, в этот момент многие коллаборационисты попали в ловушку, выставленную ими самими же. В результате сотрудничества с врагом в глазах многих соотечественников они были неправы, считались предателями. Их политические представления хотя и разделялись частью населения, но они были нереализуемы.

Кроме того, и в оккупированных странах существовал феномен, который был характерен для Германии. Национал-социалистическое государство были совсем не монолитным, хотя и хотело таковым выглядеть. Это привело к тому, что различные группы, прежде всего СС, искали в рядах готовых к коллаборационизму партий и групп подходящих для них людей, которые затем с большой самоотдачей в борьбе за благополучие оккупантов боролись бы против своих же. На оккупированных территориях продолжалось то, что происходило и в Германии. Там против друг друга до самых последних дней войны за расположение фюрера воевали так называемые паладины Гитлера.

«Фюрерами» считали себя и многие те, кто еще до оккупации немецкими войсками основали партии, взявшие за образец либо итальянских фашистов, либо национал-социалистов. Имя одного такого представителя стало синонимом «коллаборационизма» - норвежец Видкун Квислинг (Vidkun Quisling). Руководитель партии «Национальное единение» еще до войны получал финансовую поддержку со стороны НСДАП. Но когда после входа войск вермахта он объявил себя премьер-министром, это не соответствовало настроениям оккупационной державы. Только в 1942 году ему предоставили эту привилегию. Квислинг был удостоен личного расположения Гитлера.

Он пропагандировал «германскую общность судеб» и выступал за военное участие в войне на немецкой стороне. Его призыву последовали несколько тысяч норвежцев, сражавшихся в военной форме ваффен-СС. Квислинг, который в довоенное время не достиг каких-либо значительных политических успехов, и во время войны не получил поддержки народа. В августе 1945 года против него был начат процесс, он был приговорен к смертной казни, которая была приведена в исполнение в октябре того же года.

Норвежский писатель и лауреат Нобелевской премии по литературе Кнут Гамсун (Knut Hamsun) хотя и не вступил в партию Квислинга, но поддерживал провозглашаемые ею цели. В 1940 году они призывал соотечественников к тому, чтобы они не воевали против немцев. Во время войны он публиковал статьи в поддержку оккупационной державы, а в 1945 году выпустил хвалебный некролог Гитлеру. Хотя во время встречи с диктатором в 1943 году он критиковал оккупационную политику немцев, чем того сильно разозлил. В 1947 году Гамсун был приговорен к большому денежному штрафу за предательство Родины. Он скончался в 1952 году. От своей политической позиции он так и не дистанцировался.

Режим Виши

Страна, тяжело пережившая тему коллаборационизма - Франция. С одной стороны, при правлении Шарля де Голля (Charles de Gaulles) в изгнании образовалось свободное французское движение, которое отправляло свои соединения воевать против немцев на стороне союзников. При этом они намного больше прислушивались к британцам и американцам, чем к другим странам и правительствам в изгнании. С другой стороны, в ходе оккупации в курортном городе Виши существовало правительство, поддерживающее оккупационную державу, к тому же возглавляемое национальным героем, маршалом Филиппом Петеном (Philippe Petain). Петен в отличие от Пьера Лаваля (Pierre Laval) считался коллаборационистом, который стремился получить определенную долю суверенитета для себя и своей страны. Лаваль принял на себя руководство правительством, не отказавшись от поддержки «отца» в лице маршала.

Оба к концу войны находились в Зигмарингене. В то время как Лаваль еще в 1945 году был приговорен к смертной казни, дело против Петена обнажило раны страны, которая официально причислялась к державам-победительницам, и в которой после 1945 года каждый хотел бы стать членом сопротивления. Петен был приговорен к смертной казни из-за измены Родины. Но Шарль де Голь изменил меру пресечения на пожизненное заключение. Он мог бы помиловать своего оппонента спустя некоторое время. Но это выглядело бы как реабилитация коллаборационистов и не могло быть реализовано. Смягчение наказания произошло лишь к тому моменту, когда он заболел в 1951 году. В том же году Филипп Петен скончался.

Особенно ярыми и принципиальными борцами сопротивления во Франции, как и в других странах, были коммунисты. При этом они прошли необычный период коллаборационизма. Их принципиальность исчерпала себя в результате рабского следования любым указаниям из Советского Союза. В 1939 году Советский Союз заключил пакт о ненападении с гитлеровской Германией. Поэтому до момента нападения Германии на СССР у немцев практически не было проблем в оккупированных странах с местными коммунистическими партиями. После 1945 года коммунисты, конечно, не хотели больше вспоминать об этой главе в их истории. Более того, они старались оказаться на острие борьбы с (другими) коллаборационистами.

«Фюрер» Нидерландов

Свой «фюрер» был и в Нидерландах. Антон Адриаан Мюссерт (Anton Adriaan Mussert) в составе своего «Национал-социалистического движения» еще до начала войны был представлен в парламенте. Во время войны он призвал к «крестовому походу против большевизма». В конце 1943 года он был официально признан «руководителем нидерландского народа», что по существу не имело большого значения, потому что немцы предпочитали ему внутрипартийного соперника. Они не доверяли Мюссерту, который противился закату Нидерландов в «Великом германском рейхе». После окончания войны он был приговорен к смертной казни.

В Восточной и Центральной Европе коллаборационизм совпал с реализацией коммунистического господства. Это, конечно, не означает, что, например, в Венгрии или Югославии, не было активных и крайне активных коллаборационистов, которые поддерживали Гитлера в его порывах всепоглощающего уничтожения.

В стороне от соблазна коллаборационизма осталась в силу обстоятельств только Великобритания. Но именно британская система правосудия дала наглядный урок. Ирландец Уилльям Джойс (William Joyce), который с началом войны выехал в Германию и состоял на службе министерства пропаганды, работая на радио и получив известность как «Лорд Гав-Гав», был приговорен за измену к смертной казни.

После 1945 года немцы пережили разные проявления и степени интенсивности денацификации. Изгнание национал-социалистического духа в оккупированных странах проходило нелегко. Велик был соблазн смотреть на все только в черном или белом свете. Вопрос о том, как в каждом отдельном случае оценивать оказание поддержки преступному режиму, имеет множество оттенков серого. Историческая оценка может существенно отличаться от современной трактовки. Эпоха коллаборационизма, как и сам термин, останется темной главой в истории. (Peter Sturm,"Frankfurter allgemeine Zeitung", Германия