Массовый коматоз

XXI век принес пока гораздо больше разочарований, чем достижений — и вот, вроде бы, очередное драматичное расставание с иллюзиями.

По традиции, начиная с XIX века, времен разночинцев и народников, русский «думающий класс», презиравший и осуждавший правящие элиты, жалел «простой народ» — темный, угнетенный, но добрый, достойный всяческого сочувствия и подлежащий просвещению. Это слегка высокомерное, но милое отношение, пройдя фазы незначительных мутаций, передалось и советской интеллигенции, и значительной части нынешнего образованного сословия. 

Но вот год назад состоялось трагическое открытие: оказывается, народная масса может быть так же плоха, как ненавистный коррумпированный правящий класс, если не хуже. Открытие это деморализовало и раскололо оппозицию и всю креативную прослойку; интеллигенция стала припоминать «быдлу» старые обиды — погромы, доносы, бандитизм и неаккуратность в быту. Основанием для «анти-народного» вердикта стали, разумеется, пресловутые «85% за Путина», плюс шумные проявления народного гнева/энтузиазма, иначе именуемых «мракобесием», не сходящие с экранов ТВ. Я понимаю эту обескураженность, но принять ее, пожалуй, не могу — и сейчас быстренько объясню, почему. 

Сначала про «количество»: верить показателю «85%» нельзя. В это число входят как те, кто действительно поддерживает нынешний курс (не рубля, конечно, — Путина), так и те, кто просто не хотят проблем на свою голову. В анонимность социологических опросов, разумеется, никто не верит, и понятные опасения заставляют людей — точно, как в советские времена — давать «правильные» ответы. 

Тем не менее, уровень поддержки власти, несомненно, высок — не 85, но, по моим интуитивным ощущениям, где-то между 40 и 60 процентами. Спрашивается, почему — ведь народ в России живет худо и еще хуже. (Крошечная свежая зарисовка: остановились где-то в районе Старой Руссы попить чаю с пирожками; разговорились с двумя древними местными бабушками. Типа шучу: «Какая у вас тут разруха-то кругом — можно фильмы про Отечественную войну снимать без декораций…» На что одна из бабушек отвечает: «Да что вы, когда немцы-то уходили, получше было!») 

Ответов можно дать много, но главный такой: несчастный народ делегировал свое счастье государству.

По принципу: «Мне хреново и лучше все равно не будет — так пусть хоть будет великая держава и сильный вождь».

Отсюда можно перейти к «качеству». Качество поддержки народом нынешней власти вообще и президента в частности очень низкое. Никто за Путина без приказа на баррикады не пойдет; тем более, с именем его на устах умирать не будет. Немногие «буйные» — маргиналы, фрики и лузеры — нашли себе забаву на востоке Украины, и то за деньги. С одной стороны, это хорошая новость: народ вовсе не так агрессивен и фанатичен, как многие его пытаются представить. С другой стороны, не очень: быть «агентами перемен» люди тоже совершенно не стремятся. 

Апатия и цинизм — вот превалирующие настроения на российских просторах. В «низах» и «верхах», соответственно. Плюс полное неверие: людям, свыкшимся с тотальным враньем, стало просто неинтересно знать правду. Комфортная и возбуждающая ложь (притом заведомая) им гораздо милее — и именно в этом залог успеха нынешнего инфернального телевидения… Когда-то, еще относительно недавно, я думал: вот было бы круто, если бы обнародовали точные и проверенные данные по всем многомиллиардным оффшорным счетам высшего российского руководства! Народ бы вскипел возмущением, и …! А сейчас склоняюсь к тому, что и это проглотили бы — ну, воруют начальнички; эка невидаль… другие придут не лучше. И, конечно, этот массовый коматоз гораздо выгоднее Путину, чем, условно говоря, Навальному.

Знаменитый московский социолог Алексей Левинсон, выступавший передо мной, сказал, что, по его мнению, власть путинской элиты над народом основана не на страхе. А вот на чем — он пока не может сформулировать.

Сдается мне, что страх все-таки в этой конструкции присутствует, но базовый элемент, действительно, другой. Это безнадега. Беспросветность. «Если не Путин, то кто?..» В ответ, разумеется, молчание.