Русскоязычным придется определяться

Человеку, который на Украине считает себя одновременно украинцем и русским, сегодня непросто. Его толкают к судьбоносному выбору, суть которого он не понимает, против которого выступает все его существо. Русский, украинец — какая разница? Так было еще совсем недавно. Уже год эти сущности разъезжаются в разные стороны, разрывая самосознание миллионов людей на две части. При всех тех словах, которые полагается (и нужно) сказать в адрес трагически погибшего человека, нельзя не отметить, что смерть русского украинца Олеся Бузины символична, чтобы не сказать закономерна. Четыре выстрела на улице Дегтяревской в Киеве поразили не только конкретного человека. Они, по всей видимости, добили ту страну, которую мы знали как старую добрую, столь близкую нам Украину. 

25 лет вопрос о национальной принадлежности перед жителями Украины вообще не стоял. Культурная разница между украинцем и русским ничтожна. С точки зрения этнографии границы между двумя народами нет в принципе. Сядьте в машину в Москве и поезжайте до Львова: вы нигде не ощутите резкой смены языка и жизненного уклада. Все будет меняться постепенно, но даже между москвичом и львовянином разница не больше, чем между жителем Померании и баварцем.

Когда это единое пространство поделили политическими границами, люди поворчали, но по исключительно бытовому поводу — к куме в Ростов ездить неудобно стало. И даже пресловутый языковой вопрос не нарушил этой культурной идиллии. Украинский язык настолько похож на русский, что осваивается за несколько месяцев. Ничего общего с Прибалтикой, где вопрос языка на самом деле стал вопросом о культурной принадлежности.

Украинский паспорт не исключал принадлежности к русскому культурному полю, благо оно в нашем случае совершенно не национально. Это наследие имперского прошлого: культура не совпадает с подданством, а подданство с культурой. Можно говорить по-русски, читать детям на ночь про Илью Муромца и являться добропорядочным гражданином Казахстана. В этом, кстати, заключалась роковая ошибка украинских руководителей, которые в 1991 году взяли курс на построение украинского национального государства.

Им казалось, что если сделать русский язык государственным, то на следующий день все дружно забудут украинский, а сама Незалежная вернется в состав России. Нет ничего более далекого от реальности.

Сейчас на наших глазах происходит судьбоносный процесс. Доселе нейтральная и открытая украинская политическая идентичность, которая не исключала и даже принимала русскость, начинает быстро наполняться культурным содержанием.

 

Если у тебя в кармане паспорт с трезубцем, ты уже не можешь надеть георгиевскую ленточку 9 мая. Не можешь спеть советскую песню с друзьями на улице. Ты должен снимать шапку перед ветераном УПА, верить в агрессию России против Украины, требовать возвращения Крыма и ни в коем случае не задавать вопросов о том, что случилось в Одессе 2 мая 2014 года.  

Тебе навязывают некое самосознание, которое не перегружено смыслами, но четко очерчено неприятием другого.

Все это на самом деле является продолжением 1991 года. И кто знает: имей мы еще «20 лет спокойного развития», которые когда-то Столыпин требовал для России у Николая II, возможно, получилось бы создать что-то вроде англо-саксонского единства, когда в рамках общего культурного поля существуют независимые союзные друг другу государства. Но ни двадцати, ни десяти, ни даже пяти лет у нас не оказалось. Майдан рванул по живому. Теперь перед каждым человеком, который говорит по-русски и является гражданином Украины, с неизбежностью восхода солнца встает выбор — кто ты и с кем ты? Многие уже определились и сейчас стреляют на Донбассе. Но большинство необходимость этого выбора пока даже не осознало. Огромная область между Житомиром и Днепропетровском, говорящая в основном на русском языке, когда‑то являлась становым хребтом Украины. Сейчас все идет к тому, что она треснет пополам. А вместе с ней и вся страна. Проект русской Украины не удался.