Звёзды и тернии Александра Шаргея

В День космонавтики принято вспоминать прежде всего о Гагарине и Циолковском. Это и не удивительно: того, кто был первым, помнят долго. А вот вторых - как в рекламном ролике про шампунь номер два - никто уже и не вспоминает. Нечто похожее наблюдается и в освоении космоса.

В одном из интервью академик Валентин Глушко сказал: «Если поставить перед собой задачу найти место, которое занимает Юрий Кондратюк в ряду первых исследователей космонавтики, то в моем представлении он бесспорно занимает следующее место после Циолковского».
А кто вообще знает такого?..

Между тем, судьба Юрия Кондратюка (до 1921 года - Александра Шаргея) представляет собой историю удивительную.

Жизнь Александра Шаргея, родившегося 21 июня 1897 года в Полтаве, началась с мистического совпадения. Его мать, Людмила Львовна, происходила из дворянского рода Шлиппенбахов, родоначальником которого был шведский генерал Шлиппенбах, сдавшийся в плен русским во время Полтавской битвы. Строки Пушкина «уходит Розен сквозь теснины, сдается пылкий Шлиппенбах» - это именно о нём. Петр I обласкал пленного генерала, даровал ему титул российского дворянина, и потомки генерала Шлиппенбаха верой и правдой служили России.

С 1910 по 1916 годы юный Саша Шаргей учился во Второй полтавской мужской гимназии. Он окончил её с серебряной медалью и уже в старших классах заинтересовался проблемой межпланетных полетов. В рукописной работе тех лет он сам, независимо от Циолковского, оригинальным методом вывел основное уравнение движения ракеты, привёл схему и описание четырехступенчатой ракеты на кислородно-водородном топливе, камеры сгорания двигателя с шахматным и другим расположением форсунок окислителя и горючего, параболоидного сопла и многого другого.

Идей было много, но обстоятельства Первой мировой войны к их разработке не располагали. В ноябре 1916 года Шаргей был призван в армию, зачислен в школу прапорщиков, а потом отправлен на Кавказский фронт. Провоевал он не долго; после Февральской революции был демобилизован и вернулся в Полтаву.

Но с мирной жизнью не получилось. Во время гражданской войны он, как бывший офицер, был мобилизован в армию гетмана Скоропадского, но при первой же возможности дезертировал. В конце 1919 года его призвали белые, и чтобы не воевать, по пути из Киева в Одессу он бежал из воинского эшелона, лишившись при этом всех документов.

С этого обстоятельства и пошли все прочие злоключения. В августе 1921 года его мачеха Елена Гиберман раздобыла пасынку документы на имя Юрия Васильевича Кондратюка. С этого момента ученый был обречён на свою дальнейшую судьбу...

Шесть лет он провёл, работая «по технической части» - от прицепщика вагонов до механика на элеваторе. Карьера шла в гору, и в 1927 году Кондратюка пригласили в Новосибирск для участия в строительстве зернохранилищ.

И все складывалось хорошо: элеваторы строились, инженер Кондратюк преуспевал, вступил в переписку с Циолковским и Королёвым, написал и издал в Новосибирске в 1929 году книгу «Завоевание межпланетных пространств»... Но 30 июля 1930 года он был арестован по обвинению во вредительстве.

Одним из пунктов обвинения было то, что Кондратюк построил огромный элеватор «Мастодонт» не только без чертежей, но и без гвоздей. Местное руководство пришло к выводу, что строение не выдержит веса зерна и развалится; вот «вредителю» и дали три года лагерей.

Однако Кондратюку-Шаргею повезло: пока тянулось следствие, элеватор был заполнен и устоял. Оправдывать, конечно, строителя не стали, но вместо лагерей Кондратюк был привлечён к работе в образованном в Новосибирске специализированном бюро №14 по проектированию угольных предприятий, то есть в одной из первых «шарашек» НКВД.

За проведённый там год с небольшим Кондратюк успел получить авторское свидетельство в области горношахтного оборудования. Да и «вредительский» элеватор стоял, как ни в чем ни бывало... В августе 1932 года Шаргей-Кондратюк по протекции Орджоникидзе досрочно вышел на свободу и занялся проектированием ветровой электростанции в Крыму.

И опять везение: в 1933 году Юрий Кондратюк получил от Сергея Королёва предложение работать в Московской группе изучения реактивного движения (ГИРД). Но горький опыт общения с НКВД подсказал, что лучше отказаться - крымские ветряки безопаснее...

Решение оказалось верным. К началу Великой Отечественной войны многие учёные-ракетчики были репрессированы. Часть из них (И.Клейменов, Г.Лангемак) были расстреляны, а Сергей Королев и Валентин Глушко чудом выжили в лагерях.

Вряд ли бы судьба Шаргея-Кондратюка оказалась бы более завидной: его книга к тому времени стала известна и немецким специалистам-ракетчикам. Уже в июле 1929 года немецкий ученый Р.Ладеман опубликовал рецензию на эту книгу в берлинском «Журнале полетной техники и моторного воздухоплавания». В 1937-1938 годах при наличии такой «рекомендации» любой донос мог обернуться огромным сроком, если не хуже.

Можно было бы, конечно, попенять Шаргею-Кондратику то, что такая осторожность граничит с трусостью. Можно было бы, если б только 4 июля 1941 года он не записался в дивизию народного ополчения Киевского района Москвы.

7 июля дивизия отправилась на фронт и заняла оборону в 150 километрах от столицы, а 3 октября 1941 года она оказались в «Вяземском котле», из которого Шаргей-Кондратюк сумел выйти к своим. Однако война не пощадила ученого: он погиб возле города Болхов в феврале 1942 года.

Посмертная слава пришла к нему в 1970-х годах, когда американский астронавт Нил Армстронг после возвращения из лунной экспедиции побывал в СССР. Он посетил Новосибирск, где набрал пригоршню земли у стен того дома, где жил и работал Юрий Кондратюк. Впоследствии Армстронг сказал:

- Эта земля для меня имеет не меньшую ценность, чем лунный грунт...

Журналисты В.Песков и Б.Стрельников удивились такому демаршу и выяснили его причину у американца-ракетчика Лоу. Тот объяснил: «Мы разыскали маленькую неприметную книжечку, изданную в России сразу после революции. Её автор Юрий Кондратюк обосновал и рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме: «полет на орбиту Луны - старт на Луну с орбиты - возвращение на орбиту и стыковка с основным кораблем - полет на Землю...»

Таким образом американцы признали, что их полёт выполнен по «трассе Кондратюка». Единственным утешением может служить только то, что «неприметная книжечка» всё же была в 1947 году переиздана в СССР издательством «Оборонгиз».

А в 1997 году, в год 100-летия Шаргея, на фасаде его дома была установлена мемориальная доска со схемой полёта космического корабля «Аполлон» на Луну. Текст на доске гласил: «В 1916-1917 годах в этом доме жил теоретик и один из основоположников космонавтики Александр Игнатьевич Шаргей (Ю.В.Кондратюк), сделавший здесь своё главное открытие - расчёт оптимальной трассы полета ракеты на Луну».

По иронии судьбы в том же году в Новосибирске сгорел построенный Кондратюком элеватор «Мастодонт», добросовестно проработавший более полувека. Без единого гвоздя...