Историческая память крымских татар – это экстремизм?

Симферополь – В интервью порталу «Lenta.ru» «вице-премьер» и «министр информации и связи» крымского «правительства» Дмитрий Полонский сказал, что «сами общественники (имеется в виду т.н. конференция пророссийских общественных организаций крымских татар – авт.) высказали мнение, что давно пора сместить акцент с 18 мая. Безусловно, это годовщина трагедии, день скорби, но его нужно проводить в память об усопших: прийти на кладбище, дома помянуть тех, кто невинно пострадал. Культ 18 мая среди крымских татар десятилетиями искусственно создавался руководителями так называемого меджлиса, чтобы сформировать у людей комплекс неполноценности. Невозможно на трагедиях строить планы об успешном развитии народа. Это, кстати, большая ошибка украинских властей, которые постоянно пытались сделать культ из различных трагедий: то из голодомора, то из депортации. На ущербности построить сильную нацию невозможно».

На вопрос корреспондента, что было предложено взамен 18 мая, он заявил в том же стиле: «Крымско-татарские (так в оригинале – авт.) общественники озвучили дату 21 апреля. День подписания президентом России Владимиром Путиным указа о реабилитации жертв депортации. Там речь не только о крымских татарах, там об армянском, немецком, греческом и других народах Крыма. От дня скорби все-таки нужно перейти ко дню радости. Аксенов тоже поддержал идею, что 21 апреля должно стать днем объединения всех крымских народов, днем массовых мероприятий. Поминать нужно тихо, а радоваться – громко».

Возможен ли кульбит от скорби к радости?

Итак, молодой «вице-премьер» взялся учить и крымскотатарский и украинский народ, как правильно праздновать и правильно скорбеть. Что из этого вышло и есть и у него для этого основания?

Во-первых, исходя из того, что в последнее время крымская «власть» решает все дела чужими руками – то полиции, то спецслужб, то «общественников», – очевидно, что и эта идея на самом деле родилась не в головах «общественников», а в кабинетах власти, потому, что она отвечает ее нынешнему духу, характеру и целям. Подтверждает это и еще два факта. Примерно месяц назад о том, что нужно искать другие формы народной скорби говорил Заур Смирнов, а чуть позже – Руслан Бальбек. А они не могли высказать эту мысль прежде, чем она была заложена им в головы их непосредственным начальством, скорее всего – Сергеем Аксеновым. Так что вот мы имеем полный перечень «общественников», которым принадлежит авторство этой идеи.

Во-вторых, это не замена одного дня другим, а два разрозненных действия. Первое, которое воплощается в жизнь еще с прошлого года, – запрет крымским тарарам проводить массовые мероприятия в День памяти жертв депортации 18 мая. А второе – это насильственное учреждение совершенно беспочвенного «праздника» в надежде на то, что сам по себе он бы вызвал массу несогласия, а вот если вместо скорби да радость – то, возможно, удастся и продавить. Причем, представители власти с одной стороны, уже перестали официально называть 18 мая так, как он называется по решению Верховной Рады Крыма еще 90-х годов – Днем памяти жертв депортации, потому, что ухо режет. В то же время «госсовет» не осмеливается отменить решение об установлении этого Дня, хотя это только временно, придет время, и депутаты, улучив подходящий момент, отменят эту мешающую оккупантам скорбь.

Испытавшие силу настоящих общественников-крымских татар на митинге под Верховным Советом 26 мая в прошлом году, Сергей Аксенов и его подельники 18 мая дрожали в кабинетах, полагая, что митинг 18 мая обернется разгромом их власти, поэтому вытеснили его от своих окон на окраину Симферополя, окружили полицейскими с автозаками  и «утюжили» вертолетами. За год оккупации страх не прошел, поэтому в этот раз они хотят вообще отменить всякие массовые мероприятия в этот день независимо от того, удастся ли праздник 21 апреля. Вид центральной площади Симферополя можно предсказать уже сегодня – металлический забор, автозаки, спецназ при полном снаряжении, закрытые магазины, патрули по всему городу, воздушный дозор над городом, организованные «приглашения» крымских татар на кладбища, истерика по этому поводу в СМИ задолго до Дня памяти. Вряд ли оккупационное начальство удосужится выступить с извинениями и соболезнованиями – они до сих пор если и признают, что это было преступление, то только на словах. 

Более того, если в Крыму квалифицируются как экстремизм демонстрация никем не запрещенных в России символов, как например, украинский флаг, или объявляется экстремизмом возложение цветов к памятнику поэта, гениальность которого признает весь мир, то и собрания в день скорби – тоже экстремизм, во всяком случае, так к нему относятся. Например, в СССР запрещенным был день скорби 22 мая, когда украинцы встречали тело Шевченко из Петербурга на речном вокзале Киева, и провели с ним ночь, а наутро отправили его для захоронения на Чернечей горе в Каневе. Почему? Этого никто объяснить не может. Почему то считалось, что этот день могут праздновать только националисты, хотя очевидно, что запрещать праздновать такой день народу в честь его гения могут только шовинисты.

Поэтому нет ничего удивительного, что 18 мая для крымских татар, а собственно это ведь был День скорби не только крымских татар, а всех крымчан, – это то же самое, что 22 мая для украинцев. Можно быть уверенным, что те, кто будет замечен 18 мая на улице «в компании больше трех», будут наказаны за публичную скорбь и им будет пришит ярлык крымскотатарских националистов, хотя сами попытки запретить людям публично выражать скорбь в этот день –свидетельство пещерного шовинизма.

Что за день, создатель?

С другой стороны, является ли день 21 апреля действительно днем реабилитации всех депортированных?  Конечно, нет. Во-первых, установление праздников в честь издания указов и постановлений практикуется лишь в том случае, если они сопровождались важными событиями, изменившими либо ход истории, либо ознаменовавшиеся возникновением каких-то новых образований и т.д.

Например, в данном случае для установления праздника могло бы подойти 21 октября 1921 года – день издания документа об образовании Крымской АССР, и то он мог бы отмечаться не как день издания указа, а как день образования автономии. В СССР этот день не отмечался потому, что после депортации КрымАССР была ликвидирована и праздновать было нечего. Тем не менее, часть крымских татар и сейчас еще отмечает этот день, как праздник, а одна из общественных организаций даже выступала однажды с инициативой несмотря ни на что установить в этот день праздник официальный.  Но оккупационная власть праздновать 21 октября не может, потому, что не признает за крымскими татарами права ни на самоопределение, ни на автономию.

Дмитрий Полонский говорил, что «Владимир Путин своим указом от 21 апреля 2014 года вообще сделал то, чего они добивались всю свою жизнь: со всей нации сняли ярлык предателей, они полностью реабилитированы». Так ли это. Нет, не так.  Честно говоря, «ярлыка предателей» на крымских татарах никогда и не было, его им не нацепляла ни история, ни соседние народы, ни легитимная судебная власть. Ярлык появился после власти Постановления ГКО о депортации, пи этом власть и сама понимала, что народ предателем быть не может, а реальные коллаборационисты были и реально наказаны, и ярлык служил власти только для публичного оправдания своего же преступления. 

Обычно, при акте реабилитации, тот орган власти, который это делает, должен отменить то решение, которое привело к несправедливому обвинению, и восстановить справедливость, для чего возобновить незаслуженно наказанную сторону во всех правах, с одной стороны, а с другой стороны, наказать тех, кто вынес решение о неправосудном наказании.  Или хотя бы публично и законодательно осудить их решение как преступное. Отменил ли Путин постановление ГКО о депортации крымских татар, а также другие постановления о депортации немцев, болгар, армян, греков? Нет, не отменил. Наказал ли или хотя бы осудил Путин сталинский режим или конкретных политических деятелей того времени? Нет, даже наоборот, их действия вызывают его одобрение. Восстановил ли Путин крымских татар, как целостный коренной народ Крыма, а также представителей других народов в их правах?  Нет. Для этого нужно было восстановить Крымскую АССР в том виде, в каком она была до 1944 года, поскольку очевидно, что ее ликвидация – это продолжение депортации, а раз депортация отменена, то следует отменить и все, за ней последовавшее.

Указ Владимира Путина не выдерживает никакой критики ни с исторической, ни с политической точек зрения. Он не тянет на акт реабилитации  уже по тому хотя бы, что значительно более ранними постановлениями  органов власти еще СССР, потом РСФСР, Украинской ССР, а потом и Украины, крымские татары были уже несколько раз реабилитированы, хотя  каждый раз не до конца и без полного восстановления прав. Но Путин указом от 21 апреля 2014 года к этим решениям не добавил ровным счетом ничего, хотя теперь претендует на роль единственного реабилитатора. Ссылки Путина на то, что эти акты РСФСР изданы в 1991 году, когда крымские татары были уже в Украине, не отвечают действительности, поскольку и 1991-й и 1992-й год продолжался раздел общего наследия СССР. Кроме того, это утверждение также опровергается и тем фактом, что более позднее Бишкекское соглашение не было выполнено в первую очередь Россией. А это значит, что Россия имела все возможности реабилитировать крымских татар и политически, и юридически, и экономически, если бы захотела. Но не сделала этого.

Глава Меджлиса крымских татар Рефат Чубаров также заявил о том, что считает указ Владимира Путина «О реабилитации репрессированных народов» декларативным. По мнению Чубарова, в этом указе его соотечественники, как и во времена СССР, рассматриваются лишь в качестве объекта. «В его подготовке не принимали участия те люди, которые глубоко знают крымскотатарскую проблему, которые, переживают за нее и соответственно очень многие из тех ожиданий, которые есть у крымских татар в отношении к своему будущему в этом указе, в одном случае не отражены, в другом случае даже если упомянуты, то непонятен механизм исполнения тех декларативных вещей, которые есть в этом указе», – сообщила пресс-служба Меджлиса.

Также, считает Чубаров, в указе не прописан механизм восстановления исторических названий населенных пунктов, которые были изменены в связи с депортацией крымскотатарского народа в 1944 году.  Кроме того, глава Меджлиса обнаружил в этом документе грубую историческую ошибку – немцы, о которых в нем также упоминается, были депортированы в августе 1941 года. Соответственно в 2014 году исполняется 73-я годовщина их депортации, тогда как в путинском постановлении говорится о «проведении мероприятий, приуроченных к 70-летию депортации армянского, болгарского, греческого, крымскотатарского и немецкого народов».

«Если бы кто-то, прежде чем подписать этот указ, спрашивал мнение тех, кого он касается, здесь не было бы элементарной грубейшей ошибки. Мы должны быть очень уважительны друг к другу не только в радости, но и в таких трагических минутах. Я считаю, что это очень большой промах тех, кто готовил документ», – подчеркнул Чубаров.

Слова Дмитрия Полонского о том, что «Путин сделал то, чего они добивались всю свою жизнь» не соответствуют действительности. Крымские татары добивались «всю жизнь» не столько не нужной и реабилитации, сколько восстановления насильственно отобранной государственности, причем дважды – в 1873-м, и в 1944-45-м годах. Сделал это Путин? Нет, более того все российские политики и другие функционеры отрицают права крымских татар как коренного народа в Крыму, отрицают саму возможность восстановления их государственности хотя бы в форме национально-территориальной автономии, как это было с 1921 до 1944 года. Поэтому будут ли крымские татары праздновать такой день? Очень сомнительно. В то же время их скорбь за безвинно погибшими в депортации соотечественниками, составлявшими больше 42 процентов нации, будет столь же искренней, как и раньше, независимо от того, как будет к этому относится власть, отнявшая и у них родину.