Галина Иванкина: нам чужды боги либералов

Не так давно, когда «борец с режимом» - Виктор Шендерович высказал острую евгеническую мысль о биологически обусловленном отличии людей-сапиенсов от быдла-протоплазмы, многие из нас возмущались, что естественно. Хотя при ближайшем рассмотрении, если убрать из его речи постоянное обращение к физиологическим, селекционным мотивам а-ля Розенберг, окажется, …что этот господинчик не так уж сильно заблуждался – мы действительно относимся к разным человеческим «популяциям» с диаметрально противоположными системами ценностей.

Мы думаем, поступаем и даже плачем не одинаково. Что нам – свято, им – смешно, глупо или же преступно, как, впрочем, верно и обратное: их незыблемые святыни представляются нам кощунственными. Или бессмысленными. Вот вам типичный пример: мы считаем 1990-е годы – эпохой развала, хаоса и унижения; им же свойственно не просто умилительно расхваливать «десятилетие свободы», но и с подкупающей искренностью сожалеть о том времени. С нашей точки зрения, Иосиф Сталин был великим вождём и мудрым правителем, безусловно, не лишённым тиранической харизмы, но – победителем и светочем. Они же рисуют его в одной связке с бесноватым Гитлером и полагают, что кинокомедии Григория Александрова – и те несут на себе печать ГУЛАГа. Для нас защитники Белого Дома в октябре 1993-го – бесспорные герои; для них же – это красно-коричневая чернь, которая нахраписто рвалась к власти на волне народного недовольства «мудрыми» экономическими реформами. Характерно, что данные мыслеформы выходят далеко за рамки социально-политических убеждений и являются чем-то, вроде …условных рефлексов – стереотипных реакций на тот или иной раздражитель или стимул.

Отвлечёмся от исторических мотивов и углубимся в нашу повседневную реальность. Итак, эпизод с пресловутым «Тангейзером». Напомню, что неприличное и кощунственное «переосмысление» вагнеровской оперы, в конечном итоге, было решено снять с репертуара. Правда, произошло это не без ожесточённой борьбы – в медиа-скандал включились многие либеральные деятели, утверждавшие, что Россия – светское государство и защита чувств верующих – это нечто совершенно …из другой оперы. Не из «Тангейзера», короче. Раздались вопли о праве художника на самовыражение, а чересчур трепетным богомольцам даже посоветовали перебраться в какое-нибудь теократическое государство. То есть христианские святыни – это так, пережиток тёмных веков и бессмысленное хождение с хоругвями. Не понравилась нашим креклам реакция самого Владимира Мединского. Так, 2 апреля «Интерфакс» сообщил, что Министр культуры РФ в свете скандала с новосибирской постановкой «Тангейзера» «…пообещал и в будущем применять жёсткие меры в отношении деятелей искусства, которые оскорбляют верующих». Далее Интерфакс приводит слова высокопоставленного чиновника: «Если мы будем пренебрегать чувствами верующих, то всем мало не покажется. С нашей многонациональной, многоконфессиональной страной - тихо, тихо, а потом взрывается где-нибудь похлеще Charlie (Hebdo - ИФ). Надо с этим решать в зародыше».        

А ещё, как выяснилось, «…государство будет выделять средства только тем деятелям искусства, которые ориентированы на духовное и физическое благополучие народа». Это уже заявил первый замминистра культуры России Владимир Аристархов. И далее по тексту: «Мы не обязаны и мы не будем поддерживать все подряд. В принятых в прошлом году Основах государственной культурной политики написано ясно, что мы ориентированы на поддержку традиционных ценностей нашего общества». Замминистра вообще высказал «крамольную» мысль: искусство оказывается не является самоцелью, тогда как «…самоцель - это благополучие нашего народа, нашей культуры, нашего общества, духовное и физическое».

Безусловно, это было тут же названо «возвращением в Средневековье» и «победой мракобесия над здравым смыслом». Отвлекусь на минуточку – меня давно смущают дефиниции. Почему-то среди высокообразованных и творчески одарённых либерал-гуманитариев эпохой бесконечных аутодафе и других проявлений религиозной нетерпимости принято считать именно Средние века, хотя разгул инквизиции пришёлся, как раз, на великолепные, пышные времена Ренессанса. Орудия пыток тоже модернизировались, благодаря бурному развитию механики и медицины – испанский инквизитор теперь доподлинно знал, на какую жилочку нужно посильнее надавить вон тем занимательным рычажком. Конец XV – середина XVI веков – вот времена самого жестокого и самого бескомпромиссного преследования инакомыслящих. Но это так, реплики в сторону. Креативные господа постоянно подчёркивают, что им не свойственны и даже - чужды бессмысленные поклонения, культы и почитание символов. Ладно, мы поняли. О, если бы сие было так…

Зато! Когда на одном из московских мостов был устроен стихийный мемориал, посвящённый гибели Бориса Немцова, этот пункт тут же сделался местом почитания и поклонения. Не просто «модной точкой», куда залетают гламурные фифы по пути из бутика в фитнес-клуб, а именно – сакральным центром. Средоточием скорби. Те же люди, которые в своё время защищали право Pussy Riot на похабные танцы в храме, запричитали об увековечении памяти безвременно ушедшего младореформатора. Но момент истины наступил, когда всю эту пафосную феерию с табличкой «Немцов мост» наконец-то убрали, ибо это – собственно …мост, и он, как ни крути, всё ещё является транспортной артерией мегаполиса. Что тут началось! Креативные мальчики мгновенно утратили свою изысканную иронию, кою они так привыкли проявлять в отношении чужих святынь и возопили об осквернении, о кознях Кремля и прочих немыслимых кощунствах. Где же логика? А её нет. Есть свои резоны и – чуждые. Наши можно попирать, свои – превозносить и никакой рациональной адекватности, о которой так любят вещать господа-либералы, если дело касается чужих богов, тут нет и в помине. Для них Сочинская Олимпиада-2014 – дорогостоящая пафосная глупость. Для нас – момент народного единения. Для них Крым – «однозначно не наш», а современная украинская бандеровщина – высокое стремление к свободе. Они могут всё это изрекать вполне бескорыстно, не на деньги Госдепа. Просто у них так устроено сознание: для них всё светлое – это серое, скучное и мерзкое, а вот грязное – это, как раз, нормально. Я не склонна к тому, чтобы считать эти проявления – следствием биологических особенностей. Боже упаси! Это нечто иное, связанное с воспитанием, с предпочтениями и затверженными ещё в детстве смыслами, когда будущему креаклу ужасно не хотелось быть пионером и вместе со всеми петь про «Орлёнка» и «Взвейтесь, кострами…!» Он не циник, нет.

У либерала тоже есть ценности и культы. Для него Родина – это пустой звук, зато он обожествляет некую Свободу, которой ему, правда, всегда мало.

Переворачивание смыслов – их любимый способ донести свою мораль до инертного большинства. Возьмём, например, кинофильмы исторической тематики, коими нас потчуют с неизменным энтузиазмом – где КГБ – это вселенское зло, а советский человек выживал вопреки и даже, кажется, назло Партии. Так, в очередном сериале с броским названием «Фарца» героями былых времён выступают вовсе не ребята, строившие квартал Черёмушки и даже не космонавты с физиками, хотя речь идёт о временах хрущевской Оттепели, а, как вы уже, наверное, поняли, юные фарцовщики. Те, кому в духе Остапа Бендера было скучно строить социализм. Именно они показаны симпатичными, красивыми и смелыми. Делать жизнь с кого. Чтобы их внуки бегали молиться на Немцов мост под песню «Моя страна сошла с ума».

Итак, их четверо, как хрестоматийных мушкетёров. Главный герой в первой серии признаётся, что его любимый персонаж – д’Артаньян. В голове зрителя происходит маленькая буря и – смещение понятий. Мушкетёры – это исторически сложившийся символ дворянского служения, надежной дружбы и бесконечной храбрости, а фарцовщики – получается тоже. Хотя, по своим моральным и духовным качествам они ближе к галантерейщикам, нежели к мушкетёрам. Но - увы и ах. Так уж устроены наши ассоциативные цепочки: четвёрка надёжных друзей, головокружительные приключения, любовь и дамские слёзы, …упоминание Д`Артаньяна - и готово дело. Фарца – это лихо и сочно. И – ветер в лицо.

Нет-нет, разумеется, не всё так грубо и грязно. Авторы нам показывают, что не все из этой лихой четвёрки намеревались вот так провести всю свою жизнь, ибо только стремление помочь другу в беде изначально толкает ребят в сторону позорного и опасного бизнеса. Но толкает же! В целом-то они симпатичны и даже трепетны – не только выплясывают рок-н-ролл «на хатах», но и проникновенно поют песню Окуджавы: «Когда неясно возникает ещё неясный голос труб…» Выражения лиц в этой сцене – возвышены и светлы, как у киношных декабристов, читающих оду «Вольность».

Юные фарцовщики – прекрасны. Они умеют пламенно любить хороших девушек и ненавидят ложь. Они штудируют «Звёздный билет» и «Коллег» Василия Аксёнова и бегут на фильм «Девять дней одного года». Нормальные и даже очень славные ребята из соседнего двора. Аксёновские мальчики со отблесками далёких звёзд в широко распахнутых глазах. Больше того – они слишком уж явно смахивают на персонажей кинолент «Я шагаю по Москве» и «Застава Ильича». Аллюзии, напоминания, а иной раз – прямые аналогии. Этих – с теми. Мораль: те тоже могли стать фарцовщиками и валютными барыгами. А, возможно, и были (за кадром).

Больше того – красиво и пафосно показывается расстрел знаменитого валютчика, подонка Яна Рокотова – в замедленном ритме, под тягучую и пробирающую до костей композицию ретро-рока. Конечно, никто этим фильмом не пытается доказать, что фарцовка – это стопроцентно правильное решение, ибо постоянно демонстрируется печаль главного героя, который когда-то хотел стать писателем (помните, аналогичного мальчика из «Я шагаю по Москве»?). Говорится, что Андрюша Трофимов – не только талантливый молодой автор, но и строитель Братской ГЭС. Не «позолоченный» мажор какой-нибудь со знаменитой карикатуры «Папина ‘Победа’».

Вместе с тем, один из его товарищей – самый яркий, бесшабашный и умный Боря Целлер – прямо говорит о том, что уход из «коммерции» - это возвращение к тусклой жизни, к очередям и бедности. К обыденщине. К серости. Да. Тут снова – как и в кино-хите 2008 года «Стиляги» звучит это слово, точнее понятие – серость, серая бытность людишек в советских декорациях. Получается, что в тот момент сбежать от блёклой невыразительности можно было только, свернув с генерального советского направления. Теперь вспомните карикатуры тех лет или, например, короткометражку 1961 года «Иностранцы», где действовали всё те же фигуранты – фарцовщики, стиляги и сопутствующая им крашеная девица. Тогда они были показаны, как моральные и физические уроды; сейчас их же изображают в качестве не то честных «ковбоев» и удалых борцов за денежные знаки, не то - заблудших, но очень уж симпатичных овец. Авторы нам транслируют: у фарцовщиков была тоже своя правда и она. Один из героев восклицает: «Есть нечего, зато Космос – наш!» Ничего не напоминает? Безусловно, в фильме показан «плохой чекист». Без образа «кровавой гэбни» вообще не обходится ни один «исторический» сценарий, а если речь заходит о временах, когда не было ни Ежова, ни Берии, ни здания на Лубянке, то приводится легко читаемый аналог - Третье Отделение во главе с Бенкендорфом или ещё какая-нибудь Тайная Канцелярия с соответствующим антуражем пыточных подвалов. В сериале «Фарца» даже само согласие героя работать на КГБ выглядит, как процесс продажи души – дьяволу. Больше того – от него отворачивается родная мать. То есть, когда он фарцевал, он был мушкетёром или, на крайний случай, благородным разбойником, а поставив свою подпись в «позорном» договоре, он заклеймил себя чем-то несмываемым. Печатью сатаны, что ли? Всё перевёрнуто, всё – вверх дном. КГБ – организация, хранившая безопасность страны, обязана вызывать брезгливую ненависть, тогда как жулики должны выглядеть героями и симпатичными ребятками. Я бы не стала так долго обсуждать сериальные коллизии, просто фильм-то сделан преотлично, с любовью и тщанием. С весьма неплохой игрой молодых актёров и с роскошным саундтреком. Талантливая вещь всегда оказывает глубокое влияние… Я привела только один из многочисленных случаев подмены понятий и переворачивания смыслов. Разумеется, я бы стала обвинять исключительно авторов сериала – они делают то, что хорошо покупается и чем можно взбудоражить. Так сказать, невидимая рука рынка пришла на смену «длинной руке» комитетчиков.

…Но вернёмся к нашим баранам. Точнее – к креаклам. Итак, хорошее – это гадкое или скучное. КГБ – палачи, фарцовщики – мушкетёры. Выступление Pussy Riot и хулиганства Петра Павленского – новые формы в искусстве. Скандал вокруг «Тангейзера» - беснование мракобесов. Надо быть умнее, адекватнее, толерантнее. Символы и высокие смыслы – смешны и надуманы! Если они – чужие. Внуки фарцовщиков бегут с букетами на Немцов мост, а по вечерам бьют по клавишам модных гаджетов – строчат письмена о «не нашем Крыме» и «бестолковом пафосе» очередной годовщины Победы. Что ж, у каждого – свои боги и свои смыслы.