Нет - милицейскому террору!

Если вдуматься, чудовищно уже это наше удивление: «Как могли бить пианиста и композитора?!» Получается, избиение сантехника мы сочли бы нормальным и позволительным?

На минувшей неделе стало ясно, что отставка руководства милиции Екатеринбурга и области назрела и «перезрела».
Самое отвратительное в «деле профессора Белоглазова» - то, что оно совершенно типично. Шёл человек по улице, к нему подошли милиционеры, избили, грязно оскорбили, обобрали и продержали несколько часов во вшивом «обезьяннике» - сколько таких случаев? Кто из нас не попадал в такое хотя бы раз в жизни? Если бы не профессорские и прочие регалии, вряд ли бы на эту ситуацию обратили внимание сотни тысяч людей по всей стране (Интернет «вскипел» буквально за несколько часов), а вслед за ними зам. Генерального прокурора Золотов и уполномоченный по правам человека РФ Лукин.

Если вдуматься, чудовищно уже это наше удивление: «Как могли бить пианиста и композитора?!» Получается, избиение сантехника мы сочли бы нормальным и позволительным? Или студента? Буквально за день до обнародования истории Белоглазова были опубликованы сведения, как в Орджоникидзевском РУВД была изнасилована девушка (второй чудом удалось вырваться и убежать), - реакция и общественности, и уполномоченных органов была близка к нулевой.

Но композитора и пианиста били с особым остервенением. Он, наивный, думал, что назвав профессию и место работы, снимет все претензии, - но в ответ было «Ах, композитор?!.. Таких мы мочим!», и удары посыпались ещё пуще. Хорошо известна эта яростная, животная ненависть низов общества, гопников и отморозков ко всему, что олицетворяет культуру: «Эй, доцент, сюда иди! Щас мы тебе!» В данном случае такую ненависть демонстрировали представители государства. Что тоже никакой новостью не является. Опять-таки почти любой обладатель «культурной» внешности неоднократно ловил на себе косые и тяжёлые милицейские взгляды. А уж если ему придётся идти в милицию (обокрали, например)... там его обхамят со всем жаром душевным, по полной программе.

Кстати, замешанные в истории милиционеры поспешили заявить, будто изо всех сил охраняли общественный порядок, - мол, «гражданин был нетрезв». Смешно. У нас «алконавты» всех мастей бродят по центральным улицам, сотрясая окрестности криками и матом, задирают прохожих. У нас бомжи, с которых стрекают блохи, спокойно раскладывают вещи на лестничных клетках, обустраивая житьё. Милицейские наряды где-то отсутствуют или смотрят в другую сторону. Но блеснули на солнце очки «проклятого интеллигента» - и прапорщик-кинолог Постников помчался, как коршун, бросив свою собаку.

И никак не верится, что он-то лишь «позорное исключение». Была ведь ещё и «группа немедленного реагирования», которая принеслась за 5 минут (попробуйте вызвать милицию и засеките время, сколько будет ехать), после чего продолжила истязания профессора и отобрала у него деньги и мобильник. И была дежурная смена милицейского пункта, которая держала окровавленного человека несколько часов в «обезьяннике». У них у всех есть начальство, которое не могло не видеть порочных наклонностей и нравов подчинённых.

Это не нравы отдельного «нехорошего» ОВД - это нравы всей структуры.

Постников и компания не были бы такими, если бы не привыкли к вседозволенности, покровительству свыше. Они били, не боясь наказания. И почти не ошиблись в своих надеждах. Заявление Белоглазова пылилось без дела около 10 дней и в ОВД, и в поставленной надзирать за ним Чкаловской райпрокуратуре. Следователь лишь пообещал профессору, что он «проведёт воспитательную беседу»! Если бы не всероссийская огласка, всё так бы и спустили на тормозах.

Но даже и после огласки милицейское руководство всячески демонстрирует небрежение к ситуации и даже пытается выгородить своих подчинённых. Руководитель городской милиции Бисимбаев просто отмалчивается. Руководитель областной милиции Никитин попытался свести всё к кулуарной беседе с потерпевшим, общественности извинений он тоже не стал приносить. Отдельно «порадовал» его придворный пиарщик полковник Горелых: сделав суровое лицо, он заявил, что если факты подтвердятся, виновные милиционеры будут... уволены!

Можно, конечно, допустить, что для сотрудника милиции увольнение страшнее, чем смерть. В самом деле, куда идти работать парню без особого образования? И везде ведь работать придётся! И никого будет нельзя бить - а для людей определённого склада это удовольствие слаще всех остальных. Но, с точки зрения среднего гражданина, увольнение за проступок, за который обычного человека посадили бы на 8 лет, - мягкотелость какая-то.

Но уже через несколько дней стало ясно, что милиция делает всё, чтобы отмазать «своих» вчистую. Тот же Горелых заявил, что потерпевший, похоже, был нетрезв (из его уст осуждающие нотки по поводу пьянства звучали весьма двусмысленно). В доказательство чему была обнародована некая видеозапись, на которой некто смутно видимый спиной к зрителю что-то пьёт на выходе из какого-то магазина, причём время на экранной метке не соответствует времени происшествия. К слову, запомним на будущее: когда ГУВД говорит «у нас есть неопровержимые доказательства» - вполне возможно, в виду имеется вот такая же лабуда.

А что, кстати, нетрезвого бить можно?

Или теперь будем утверждать, что Белоглазов сам упал? Или пожилой пианист дебоширил и сопротивлялся милиции? Очень похоже на то, что некий прапорщик начал измываться над пожилым заслуженным человеком - а полковник Горелых продолжил. Посмел пожаловаться на милицию? Получай, профессор, гранату - мы тебя на весь город ославим как алкаша. Зря, что ли, милицейское ведомство тратит огромные деньги на содержание своего пропагандистского аппарата, обеспечив его руководителя полковничьими звёздами и зарплатой? Зря, что ли, прикармливает журналистов, так чтобы они могли сгонять на Бали всем трудовым коллективом?

Ещё более откровенны сотрудники милиции в неформальных высказываниях. «Как он посмел кляузы писать», «мало ему вломили, чтоб понимал, чья власть в городе», «молодцы парни», «пусть радуется, что Никитин его из кабинета отпустил» - и так далее.

Похоже, свердловская милиция дошла до края разложения. Этот распад не остановить наказанием низовых проштрафившихся. За случившееся и подобное, происходившее до этого, должны ответить большие и малые милицейские начальники, допустившие такое состояние дел, потворствующие ему и сейчас.