Россия, Ирак и курды перед вызовами

Ирак после свержения режима Саддама Хусейна, казалось бы, был вытеснен за пределы зоны российских интересов, и даже Иракский Курдистан, несмотря на давние тесные отношения курдов с Москвой, виделся исключительно стратегическим партнером США, которым он был в значительной степени обязан достижением беспрецедентно широкой автономии в рамках Ирака. Однако в последнее время наметилось повышение интереса России, с одной стороны, и Ирака и Регионального правительства Курдистана (KRJ), с другой, к развитию сотрудничества. Как на юге, так и на севере страны активно работают российские энергетические компании. Россия выражает искреннее удовлетворение теми успехами, которые достигнуты Ираком в укреплении своей государственност

и и в отражении агрессии джихадистов «Исламского государства». В то же время в Москве отмечают рост значения курдской проблемы для будущего этого региона и внимательно следят за динамикой во всех странах проживания курдов.

В Турции, в частности, 28 февраля на совместной пресс-конференции с правительством Народно-Демократическая партия (HDP) огласила призыв лидера Курдской рабочей партии (PKK) Абдуллы Оджалана к своей партии уже этой весной созвать съезд для обсуждения полного прекращения вооруженного противостояния. Известный британский дипломат, бывший советник Тони Блэра Джонатан Пауэлл выразил оптимизм по поводу турецко-курдского мирного процесса, заявив, что получение отрядами иракских курдов разрешения от турецких властей на их переход через территорию Турции в Роджаву (территория обитания курдов на северо-востоке Сирии) укрепило доверие между сторонами. Примерно такой же точки зрения придерживаются в Москве, при этом для России, которая поддерживает дружеские отношения как с Турцией, так и с курдами (в том числе не в столь далеком прошлом и с PKK), выгодно примирение между курдами и Анкарой. А успешное участие иракских пешмерга в битве за Кобани, по мнению российских экспертов по региону, свидетельствовало о растущей консолидации курдов, которых сегодня объединяет общая угроза со стороны ИГИЛ. Не в последнюю очередь благодаря этому обстоятельству отряды пешмерга в целом показали себя более боеспособной силой, чем иракская армия. Конечно, сама структура пешмерга учитывает исторически сложившиеся между различными курдскими партиями непростые отношения, временами перераставшие в открытые столкновения. Поэтому, к примеру, одна часть пешмерга в Иракском Курдистане сформирована из сторонников Демократической партии Курдистана (DPK), другая – Патриотического союза Курдистана (PUK).

В то же время с появлением ИГИЛ в Ираке приходилось слышать, как одни курдские политики обвиняли других в недостаточной солидарности с пострадавшими от агрессии джихадистов курдскими меньшинствами – в первую очередь, езидами, а также шабак, какаи и сирийскими курдами. Некоторые западные авторы также высказывали критические замечания в адрес пешмерга. Так, видный британский журналист Патрик Кокберн отмечает, что в августе 2014 г. эти вооруженные отряды Регионального правительства Курдистана (KRG) «бежали от наступления Исламского государства даже быстрее, чем иракская армия в июне», а синджарские езиды и христиане из Ниневии жаловались, что пешмерга не выполнили только что данную ими клятву «защищать их до последней капли крови».

Российские аналитики не разделяют резкой критики британского журналиста. По неподтвержденным данным из их источников, руководство Иракского Курдистана (KRG), исходя из достигнутых через посредников неких договоренностей с джихадистами, будто бы рассчитывало, что их регион не подвергнется нападению, однако ИГИЛ развернул боевые действия в Курдистане, что побудило KRG перейти к активному сопротивлению. Наверное, курдам было нужно время, чтобы хорошо подготовиться к тяжелым боям с джихадистами. А они были, действительно, кровопролитными. В беседе со мной в Сулейманийе 12 марта с.г. исполнительный секретарь PUK Хикмат Карим сообщил, что пешмерга уже потеряли убитыми около 1 100 человек, было ранено около 5 000 человек. Героические действия курдских отрядов как в Ираке, так и в Сирии получают высокую оценку населения, в том числе и со стороны тех меньшинств, которые пешмерга сегодня защищают. Кстати, на стороне курдских отрядов в Сирии, по данным Би-Би-Си, с ИГИЛ воюет двести иностранных добровольцев, в том числе граждане США и Великобритании.

В Иракском Курдистане выходу отрядов пешмерга за этно-конфессиональные рамки призвано содействовать только что состоявшееся образование отдельных христианских подразделений (об этом, в частности, сообщила Арабская служба Би-Би-Си 13 марта). Хорошо, что христианское население региона будет непосредственно участвовать в войне с ИГИЛ, но не приведет ли этот шаг к обратному результату: закреплению этно-конфессионального и сектантского характера иракских вооруженных формирований? – Какие последствия это может иметь, мы видим на примере боев за Тикрит: представители местного суннитского населения уже начали обвинять вытесняющие джихадистов «Исламского государства» шиитские добровольческие отряды аль-хашд аш-шааби в расправах над мирным суннитским населением. А не вызовет ли это приток новых джихадистов в ряды ИГИЛ? – Отмечу, что 13 февраля аятолла Систани рекомендовал шиитским добровольческим отрядам не мстить населению освобожденных населенных пунктов.

Иракский Курдистан принял огромное число беженцев и внутренне перемещенных лиц, включая сирийских курдов. Их общая численность достигла на сегодня, по оценке международных организаций, около 1,5 млн, по оценке местных властей – более 1,8 млн человек (точная цифра неизвестна). Одна их часть живет в организованных специально для этого лагерях, другая – у родственников, друзей и знакомых. Понятно, что прием и обустройство беженцев и внутренне перемещенных лиц ложится тяжелым бременем на местные бюджеты. Самое трудное – обеспечение этих людей электроэнергией, продуктами питания, медицинским обслуживанием, питьевой водой и т. п.

Задача совместного вооруженного противостояния джихадистам также сблизила лидеров курдской автономии в Ираке и федеральные власти. Тем не менее, даже в этих сложных условиях существующие между ними противоречия не только не исчезают, но и иногда выплескиваются наружу. На проходившем на днях в Американском университете в Сулейманийе весьма представительном форуме, который был блестяще организован и собрал видных представителей местной и зарубежной политической и научной элиты, представителей гражданского общества, журналистов, я был свидетелем разгоревшейся открытой полемики между министром нефти Иракской Республики Адилем Абдельмахди и министром национальных ресурсов Регионального правительства Курдистана (KRG) Ашти Хаурами. Представитель регионального правительства упрекнул федеральные власти в том, что они задерживают перевод в Эрбиль предусмотренных нефтяной квотой финансовых средств, в которых автономия сейчас остро нуждается. В свою очередь, представитель федерального правительства со ссылкой на данные, полученные от турецкой стороны, куда поступает нефть с севера Ирака, привел цифры, говорящие о том, что часть нефти была недопоставлена или поставлена так, что центральное правительство не получило за нее оплату. С учетом сложного финансово-экономического положения Ирака из-за низких цен на энергоносители, это создало дополнительные трудности для бюджета. Хотя подобные споры обычно ведутся в закрытом режиме, в данной ситуации открытость и конструктивный настрой участников дискуссии оставили хорошее впечатление у присутствующих, но обострили ведущиеся в кулуарах дебаты по вопросу о прозрачности деятельности властей.

Конечно, главным вопросом, который стоит перед всеми государствами Плодородного Полумесяца, включая Ирак, является вопрос о том, удастся ли покончить с «Исламским государством», какая стратегия является для этого оптимальной, и какое будущее ожидает страну в постигиловскую эпоху. Но еще один важный вопрос, которым озабочены жители Ирака и друзья его народа, состоит в том, какая из двух тенденций возобладает в развитии севера Ирака: к дальнейшему углублению курдской автономии и ее дальнейшему отчуждению от остальной части страны или же к ее дальнейшей интеграции в демократическое многонациональное и поликонфессиональное государство, которое будет конструктивно разрешать все споры между его сегментами. В этом контексте у сторонников интеграции вызывают определенную тревогу данные о том, что молодое поколение курдов все в меньшей степени владеет арабским языком. Впрочем, дело не только и не столько в языке.