"Центры мысли" в отсвете пожара в ИНИОНе

Недавний пожар в Институте научной информации по общественным наукам (ИНИОН), наверное, войдет в историю России как третья по масштабу катастрофа массовой гибели книг и архивов в одном месте. Первая произошла в 1382 году, вторая – в 1812-м.

Президент РАН Фортов сравнил пожар в ИНИОНе с чернобыльской катастрофой в гуманитарных науках. Директор института, академик Пивоваров был много скромнее в оценках, заявив, что масштаб потерь обозначить трудно, хотя и признал, что большая часть фондов не была оцифрована. Вот и всё, что публика знает об этом событии.

С того момента, как оно произошло, минуло не так уж много времени, а о нём уже перестали говорить в СМИ. Разве что добавилась ещё одну деталь: курировать ликвидацию последствий пожара назначен такой государственный деятель, как вице-премьер Дворкович.

Ещё два-три месяца молчания, и все забудут о случившемся. Круглосуточные информационные потоки «вымоют» из мозгов этот пожар. Ничего не поделаешь – доказано практикой: когда о событии перестают напоминать, через некоторое время оно перестает существовать в общественном сознания.

Глядя на историю деятельности некоторых наших академических центров, их руководителей, ведущих специалистов, занимавшихся научной деятельностью в области политики, информации, идеологии, невольно приходит на память высказывание одного из персонажей романа Булгакова «Мастер и Маргарита», заметившего: что же это у вас, чего ни хватишься, так непременно ничего нет!?

В частности, Институт США и Канады в брежневские времена – научный центр, который должен был вырабатывать, - естественно, «на научной основе», - рекомендации советскому руководству о том, как строить государственную политику в отношении Соединенных Штатов – занимался больше вопросами конвергенции социализма и капитализма. А главного ожидаемого результата, как ни хватишься, никогда и не было. Но именно через труды некоторых ученых в советской политической науке возник определенный понятийный, политико-терминологический ряд иностранного происхождения, который, особенно в годы перестройки, окончательно прижился в нашей внутренней практике, став «своим».

Формулы «образ врага», «взаимозависимость мировой экономики», «неизбывность и естественность рыночных элементов экономики», «доктрина Брежнева» (силовое подавление проблемных соцстран) и прочие, стали своего рода имплантантами, синтезированными в тех же «мозговых трестах» США, которые размывали критерии отечественной политической науки и, по существу, прививали свой понятийный ряд противнику. Заслуга в этом не одного лишь Института США и Канады, но и такого центра, как ИМЭМО, где, кстати, в аспирантуре учился Пивоваров.

Эта элита академической науки в лице таких «корифеев», как Арбатов и Иноземцев, готовила себе смену. С развалом Советского Союза большая часть его деградировавшей элиты – комсомольско-партийной, научной, интеллектуальной – осталась у власти или при власти, а также в бизнесе, промышленности, науке. Представителем этого нового поколения и является академик Пивоваров; как и многие его «собратья по классу», он внук революционеров «ленинского призыва».

Есть библейская истина: «по плодам их узнаете их». А характерные плоды деятельности подобной группы людей, как это ни удивительно, чаще всего связаны с разрушением или деградацией того дела, к которому они были приставлены.

«Старшие товарищи» привели советскую идеологию и пропаганду в жалкое состояние. Их приемники «расширяют» и «углубляют» процесс. Ели вспомнить, например, многочисленные выступления академика Пивоварова в телевизионных ток-шоу, посвященных истории России, трактовке отдельных её периодов, то сразу бросается в глаза солидарность с махровым либерализмом. Его отличительным признаком является, в лучшем случае, пренебрежительное, а то и враждебное отношение к истории страны и к её народу. То же самое пунктиром проходит по публикациям Пивоварова. Например, в статье «Истоки и смысл русской революции» академик утверждает, что революции длятся веками. Это что, перефразирование и реанимация идеи Троцкого о «перманентной революции»?!

С лёгкостью Пивоваров даёт характеристики целым народам, которые оставляют ощущение приговора, не подлежащего обжалованию. Русские у него отличаются «себялюбием и глубоким равнодушием ко всему, что не касалось лично каждого конкретного человека», кроме того, для них «характерно презрение к культуре, высокой культуре». Прямо Макаревич какой-то!..

А вот немцы, например – «великие, гениальные, трудолюбивые, просвещенные и музыкальные». Примечательно и то, как он отзывается о содержании и целях февральской революции 1917 года: оказывается, это «была эмансипация общества и индивида… поле этой победы движение повернуло вспять, в сторону восстановления рабства… 1917-й был пиком, русская история взлетела к свободе и, не удержавшись, рухнула вниз…»

То есть «взлет свободы», по Пивоварову – это то, как коррумпированная буржуазия во главе с масонскими вождями вроде Львова и Керенского, которые и составили Временное правительство из себе подобных, в условиях Первой мировой войны спихнуло имперскую администрацию, у которой рыльце тоже было в пуху…

Вообще говоря, изучение трудов и дел как самих «старших товарищей», так и их продолжателей вызывает ощущение, сравнимое с хождением по болоту. Все вроде бы внешне надёжно: трава и кочки на месте, как на обычных лужайках, а наступишь – и попадаёшь в ловушку, в предательскую трясину. Но гораздо интереснее, актуальные оценки того, что связано с современной мировой политикой, с нашей судьбой. От первых осторожных попыток «старших товарищей» внедрить в мозги советских геронтократов идеи ковергенции с Западом до наших дней пройден огромный путь. В этом смысле примечательна оценка академиком Пивоваровым роли и значения глобализации:

«В известном смысле идея… Канта о мировом правительстве… сегодня реализуется. И если кто-то является противником упомянутой структуры, то я лично ничего против неё не имею. Потому что плевать мне на всякие русские-нерусские системы, мне важно, чтобы люди жили по человечески, и если мировое правительство будет этому способствовать – то, пожалуйста. К тому же, в рассуждениях Канта о мировом правительства… имеется одна очень важная мысль: Кант говорил о том, что Россия не сможет управлять Сибирью. Это мне очень близко. Я убежден, что Россия в ближайшие пол столетия уйдет из Сибири…»

Лично для меня важнее другое. Благодаря изучению высказываний и трудов Пивоварова удалось сделать личное открытие огромного практического значения. Теперь я вооружён точным знанием, что, как и где надо говорить и писать, чтобы выйти в академики.