Суды над оборотнями в погонах - беспардонная непристойность

Поистине, нет ничего невозможного за пределами чистой математики. На этой неделе продолжался процесс по делу майора милиции Евсюкова. В числе прочих свидетелей был допрошен бывший начальник подсудимого генерал-майор милиции Агеев - именно его подпись стояла на приказе о назначении Евсюкова главой ОВД «Царицыно». Покуда генерал просто хвалил подчинённого - мол, «такие нужны были на тех должностях, которые он возглавлял», да он «полноценно участвовал в общественной жизни УВД округа», да алкоголем не злоупотреблял, да сорвался от чрезмерной загрузки на новой должности, - было ещё полбеды. Но свидетель счёл необходимым так подытожить свои показания: «Поступок Евсюкова не соответствует всей его предыдущей жизни и службе. Поэтому убеждён, что к ответственности его за этот поступок привлекать нельзя» (цитирую по «Росбалту»). Вот просто нельзя - и всё.

Неважно, какие именно соображения привели к такому заявлению действующего генерала милиции, - я и версий придумывать не хочу. Ясно же, что не на наше с вами одобрение был расчёт и что среди возможных его соображений и близко не было соображений о соблюдении минимальной пристойности. К сожалению, генерал не одинок в таком небрежении приличиями. Для множества служилых людей, в погонах и без погон, круг персон, мнение которых всерьёз значимо, весьма узок: непосредственное начальство, несколько близстоящих людей равного чина и, в иных случаях, обобщённый «подчинённый». Это не плохо и не хорошо - это естественно. Чтобы поступки таких служилых людей не производили шокирующего впечатления на публику, не входящую в их референтные группы, нужна сущая малость: в число критериев, по которым группа оценивает их, должна хоть бочком входить пристойность. Этого, по-видимому, сейчас нет совсем. Сочетание двух модных принципов: «живи сам и давай жить другим» и «всё равно ничего изменить нельзя» (этот встречается с отростком: «других-то взять негде!») - места для пристойности не оставляет.

Вот смотрите: практически одновременно с ярко непристойным высказыванием милицейского генерала ленты принесли ещё новость. В одном из районных судов Тувы закончился процесс по делу инспектора ДПС, который застрелил школьника и ранил его одноклассницу. В двух словах суть дела. Инспектор остановил машину и потребовал, чтобы водитель вышел и предъявил документы. Тот отказался и стал было отъезжать. Тогда инспектор выстрелил в окно «Жигулей». Пуля прошла навылет сквозь шею семнадцатилетнего парня и попала в живот сидевшей рядом девушке; парень через три дня умер, девушка долго лежала в больнице. Инспектор на следствии утверждал, что водитель был пьян и начинал доставать из кармана нечто похожее на пистолет. Но экспертиза не обнаружила в крови школьника алкоголя - и инспектор стал говорить, что выстрелил случайно, а потом подбросил в машину игрушечный пистолет. Итак: убийство, плюс тяжкий вред здоровью, плюс фальсификация улик. Что же в итоге? В итоге суд, «по просьбе подсудимого» рассмотревший дело «в особом порядке, без проверки доказательств и допросов», приговорил убийцу к 15 месяцам колонии-поселения и двухлетнему запрету работать в правоохранительных органах.

Того, что «особый порядок рассмотрения дела по просьбе подсудимого» есть тупое издевательство над самыми основами правосудия, широкая публика может не понять. Но зато про приговор понятно всем и всё - это абсолютная и окончательная беспардонная непристойность.

Будет ли кто-нибудь за неё наказан? Скорее всего нет. Мало ли было за последние месяцы известий об условных или почти условных приговорах милиционерам за отнюдь не условные преступления; но известий о карах за это я что-то не помню. Люди просто защищают своих - с какой же радости другим-то «своим» их за это наказывать. И потом, мы ведь против двойных стандартов - так как же карать тувинских молодцов, если никто не собирается карать, например, министра Нургалиева. Вспомним одно из нашумевших его деяний: министр сообщил, что законопослушные граждане могут давать отпор «напавшему милиционеру». Это быстро растиражированное заявление неприлично в устах любого юриста - и немыслимо, бесконечно непристойно в устах главы МВД. Как только среди людей, привлекаемых по 318-й или 319-й статье УК, найдётся умник, который умело сошлётся на министра как на подстрекателя («лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления», ст. 33, ч. 4) и/или пособника («лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями», ст. 33, ч. 5), генерал Нургалиев почти автоматически станет обвиняемым - и, если не ломать закон через колено, оправдать его будет нелегко. Куда гуманнее, на иной взгляд, было бы не дожидаться таких драматических событий, а тихо и аккуратно уволить незадачливого министра; если не за это подстрекательское заявление, так за какое-нибудь ещё из его недавних неприличий - хоть за циркулярное указание покончить с коррупцией в органах в течение месяца. Тут ведь всё просто: на фоне нескончаемого ряда вестей о некараемых непристойностях, совершаемых на разных уровнях правоохранительной системы, разговоры о реформе МВД сами будут мало-помалу становиться неприличными и - хоть пари держать - ни к чему существенному не приведут.

Эта логика не даёт сбоев. Не закладывая требований минимальной благопристойности в основы кадровой политики, отказываясь снимать какого-либо босса по такому идеалистическому поводу, как неприличный его поступок, просто потому, что непонятно, кто и как сможет на его месте работать лучше, власть сама себя загоняет в тупик. Очевидный пример: о том, что само наличие у мэра жены-миллиардерши не слишком прилично, в прессе говорят давно и всё более открыто. По-хорошему, одно только это - безо всяких компрометирующих деталей - должно было бы стать основанием для перемен. Но мэра не меняли - едва ли в расчёте на то, что само рассосётся; скорее, ждали более удобного времени. Судя по тому, что слухи о предстоящей отставке столичного мэра возникают и исчезают с нарастающей частотой, время для решения вопроса о преемнике Лужкова становится всё менее удобным. Слушались бы идеалистов - может, управились бы до кризиса.