Крым. Домой. Донбасс

Чувства тонкие, едва уловимые. То ли музыки и цветов хочется...

Хотите верьте, хотите нет, но год назад, когда наш президент держал речь по случаю присоединения Крыма к России... я слушал его стоя. Да-да, это было так. Первый раз за всю жизнь.

И не потому, что я находился где-то на улице или все стулья были заняты...

Я просто не мог сидеть, когда произносились те слова. Слова о том, что однажны наши сограждане проснулись в другой стране. Слова о самом большом разделенном народе.

Это были сто раз, нет - это были тысячу раз правильные слова.

Я слушал и думал: Ай, да Путин! Ай, да...


Я слушал и думал: Неужели дождались? Раньше-то где ты был? Ладно, неважно. Главное, что дождались. Есть время разбрасывать камни и время собирать их. Пришло время собирать. Долго ждали. Очень долго ждали. Но дождались.

Нет, я не был сторонником Путина раньше. Мне с самого начала показалось странным выбирать в президенты того, кого предложил Ельцин. Но выбрали и выбрали. Первый срок я вообще никак не относился к нему. Выбрали и выбрали. Да, стране нужна была стабильность. Он ее обеспечил. Не все происходящее меня устраивало, но я относился к этому философски и не придирался к мелочам. Работает и работает. Идет как идет.

Потом был второй срок. Потом рокировка. Третий срок. С каждым разом происходящее в Кремле мне казалось все страннее и страннее. Чудесатее и чудесатее. Бредовее и бредовее.

В общем, сказать, что я когда-либо был сторонником Путина, никак нельзя. А говорить о том, что я был сторонник Путина после 2012 года нельзя вдвойне. Вернее даже втройне.

Но год назад я слушал его стоя.

Я слушал и думал: Да, вот этого стоило ждать.

Но я имел ввиду не только Крым.

Про Крым было понятно еще до того, как началась та памятная речь. То, что Крым присоединят, было понятно еще за неделю до референдума. Все опросы показывали, что будет как минимум 70% за присоединение. Кремль и депутаты заранее сообщили, что они признают любое решение крымчан. А решение крымчан было понятно всем.

Присоединение было предопределено.

Я даже не представляю, что могло бы его предотвратить.

Да, я все равно слушал бы эту речь стоя. Потому что это был особый момент. И я готов был сказать спасибо президенту даже не зная, о чем он станет говорить. Даже если бы он ничего не сказал. Если бы просто подписал бумаги, развернулся и ушел. Я в тот момент заранее был благодарен ему.

Но когда он сказал, что русский народ - самый большой разделенный народ, когда это прозвучало в Кремле, впервые с 1991 года - вот тогда я и подумал:

Ай, да Путин! Ай да...

Не зря ждали! Стоило того! Дождались!

Началось!

Ах, если бы я только знал тогда, что на самом деле в тот момент началось.

Ведь эти слова слышал не только я. Эти слова слышали в Донецке. Эти слова слышали в Луганске. Эти слова слышали в Харькове. В Одессе. В Запорожье. Эти слова слышали во многих других городах.

И эти же слова слышали в Киеве. И даже в Вашингтоне.

Да, началось.

Началось!

Эти слова слышали те, кто потом вместе со Стрелковым входили в Славянск. Те, кто потом погибли в донецком аэропорту. Эти слова слышали Стрелков и Моторола, Безлер и Мозговой.

Эти слова слышали и те, кто потом погибнет в котлах, и те, кто будет эти котлы уничтожать.

Эти слова услышали те, кто в тот самый момент решил "Домой" и те, кто в тот же самый момент решил "Так не пойдет".

В Киеве и Вашингтоне. В Донецке, Харькове, Одессе.

Эти слова провели границу. Эти слова прочертили фронт.

Фронт между теми, кто решал про себя "домой" и теми, кто решал "не дадим".

Что думал в тот момент сам президент?

Собирался ли он проводить этот фронт? Что он собирался в тот момент делать с ним? Собирался ли он тогда воевать?

Или он понимал эти слова так, что они относятся только к Крыму и больше ни к кому?

Вряд ли мы узнаем на это ответ.

Но эти слова были произнесены.

И как только они оказались произнесены, из гранаты выпала чека. Она звонко ударилась о каменный пол, эхо разнеслось по залам Кремля и пошло дальше - по всему миру - через Донецк, Луганск, Харьков, Одессу, Киев, Берлин, Брюссель и Вашингтон.

И процесс уже стало не остановить.

Когда президент это понял?

Понимал ли он это заранее, или он понял это только наутро, через день, через два?

Собирался ли он воевать тогда?

Собирался ли он отвечать за сказанные слова?

За слова, которые разнеслись по всему миру, которые подняли Донецк и Луганск, Харьков и Одессу, которые так же, как я, стоя, проговаривая про себя "началось", слушали Стрелков и Безлер, Моторола и Мозговой, тысячи парней, которые потом будут сражаться за право вернуться домой и которые при этом погибнут...

Когда я слушал эти слова, я не представлял, что от таких слов можно потом отказаться. Что можно произнести такие слова и потом не ответить за них.

Отказаться от таких слов и не подать в отставку. Отказаться от таких слов и остаться главой государства, офицером, командующим, да и просто мужиком.

Нет, я все равно считаю что Крым нужно было возвращать.

Я продолжаю считать так даже сейчас.

Возврат Крыма - это исправление двух ошибок - ошибки 1954 года, когда он был передан УССР и ошибки 1991 года, когда он не был возвращен к России в нужный момент.

Но при этом надо исправлять и другие ошибки.

Если уж начали исправлять...

Надо отвечать за свои слова. Надо отвечать за Крым. Надо отвечать за то, что услышав те слова, произнесенные год назад, домой собрался еще и Донбасс.

Я понимаю, что трудно. Дорого. Опасно.

Но за слова надо отвечать.

Потому что, если Россия не будет отвечать за свои слова... это будет не Россия. Ее не будет. Ее не будет как великой державы. А может быть не будет как державы вообще.

Если Россия не будет отвечать за свои слова, с ней никто просто не будет говорить. Что, собственно и происходит сейчас.

Надо отвечать за свои слова. И если уж они произвели такой эффект, если они запустили те процессы, которые запустили, если ситуация взорвалась...

Через нехочу, через немогу, через дорого, через опасно, через все места с самыми нескромными анатомическими подробностями - надо!

Надо принимать и Донабсс.

Это не вопрос защиты одного только Донбасса. Это теперь уже вопрос защиты всей России, всего русского народа.

Если Россия защищает свою часть - она защищает себя в целом. Если Россия не защищает свою часть - она теряет себя.

Донбасс - это уже часть России.

Нравится это кому-то или нет.

Донбасс проголосовал. Русские проголосовали. Кто бы что ни говорил, но это уже так. Не формально - по существу.

И он будет частью России!

Как и Крым.

Если не сегодня, то позже.

И если это не сделает действующий, это сделает следующий президент.

И я второй раз буду слушать его речь стоя.

Через год или через два.

С возвращением тебя, Крым!

Ты долго ждал. Ты вернулся. Ты это за служил.

А за тобой, нравится это кому-то или нет, но за тобой, Крым, потянулся Донбасс.