Ставить памятник Немцову — издеваться над собой

В студии "Вестей ФМ" - директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров. Ведущие "Вестей ФМ" - Владимир Соловьёв и Анна Шафран.

Шафран: Здравствуйте, друзья! У нас в этом часе - Семён Аркадьевич Багдасаров, директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии.

Соловьев: У Семена Аркадьевича - совсем другие взгляды, он человек резкий, жесткий, имеет право. Аркадьевич, а ты работал с Немцовым?

Багдасаров: Нет. Я как раз пришел с Юрием Дмитриевичем Маслюковым тогда, когда Юрий Дмитриевич Маслюков, собственно, возглавляя весь финансово-экономический блок, исправлял все эти, если это можно назвать, ошибки этой либеральной команды, которая перепутала песочницу со страной, где Борис Ефимович был первым заместителем председателя правительства. То есть все было развалено, все было уничтожено. И Юрий Дмитриевич Маслюков - это гениальный человек; мы день и ночь работали. Мы уходили в двенадцатом часу ночи, в 12 ночи. Я всегда удивлялся энергетике Маслюкова. Мне посчастливилось с ним работать.

Соловьев: Кстати, в каком состоянии он оставил губернию после себя?

Багдасаров: Мне трудно говорить, потому что после него был другой губернатор; я уже был тогда, когда был Ходарев. Но, скажем так, не в лучшем состоянии находилась Нижегородская область, потому что все-таки это - область, где очень много военно-промышленного комплекса, это вообще одна из ведущих областей когда-то была. Поэтому когда говорят: вот, он оказался в 32 года губернатором, а потом, мы помним, как выборы проходили в 90-х годах, кто кого как избирал. Мы помним его друга Климентьева, который сыграл определенную роль в этих во всех делах, потом стал его врагом, как известно. И мы прекрасно понимаем, что если дочь Ельцина пошла и выбрала его для того, чтобы он здесь работал в Москве, не трудно предполагать, что там далеко не профессиональные качества звучали. Какие-то другие, возможно. Уж хотелось все постсоветское убрать, за исключением папы. Поэтому я, когда это случилось - конечно, надо найти убийцу, это преступление, страшная вещь. Царство Небесное человеку, человека не стало.

Но меня удивляет позиция, например, некоторых деятелей. Например, когда "Эхо Москвы" на полном серьезе предлагает назвать улицу именем Немцова, установить памятник Немцову.

Соловьев: Это предложил у нас на передаче Хинштейн.

Багдасаров:  Я слышал от "Эха Москвы", о том, что "Эхо Москвы" готово собраться редколлегией и обратиться в мэрию Москвы за этим. Слушай, а за что? Извини меня, Юрий Дмитриевич Маслюков и Немцов разные, согласись, люди. Разный вклад в обороноспособность и экономику страны. Колоссальный вклад. Юрий Дмитриевич – это гигант, он сделал колоссальные усилия, чтобы исправить все то, что до него делал практически на этом посту Немцов, развалив все. Юрий Дмитриевич Маслюков, наверно, более достойный человек во многих отношениях, но не претендует на название улицы, площади, хотя, может быть, это было бы правильным, а вот господину Немцову надо сделать. За что сделать?

Соловьев: Меня еще удивила идея мост назвать.

Багдасаров: А, мост? Может быть, за то, что он ездил в Одессу и прыгал по-антимоскальски, как они там прыгают, тогда, когда сжигали наших соотечественников? Может быть, за это? Я не знаю. За то, что работал в правительстве, там точно не за что. А вот за это? Не знаю, может за это кому-то хочется? Не знаю, мне трудно сказать. Или за то, что он постоянно не вылезал из Киева и оскорблял, кстати, наших патриотов, которые воюют на Донбассе, иначе, чем сепаратистами - ты знаешь, самое мягкое слово - не называл. За это, что ли? За то, что он расшатывал государственное устройство? Да, мы говорим, он готов был идти с кем угодно на переговоры. Но, извини меня, мы его речи все слышали, в том числе по радио, где главным акционером является наше национальное достояние – это "Газпром". Дело даже не в том, что он оскорблял Путина, по сути он призывал к смене существующего режима. И будучи, надо полагать, не дураком, он прекрасно понимал, что смена режима приведет к грандиозным потрясениям для страны с тяжелыми последствиями, но при этом он шел на это. Может, за это стоит его имя увековечить?