Договор о нераспространении ядерного оружия. 45 лет

5 марта исполняется 45 лет со дня вступления в силу Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который определил границы современного ядерного мира. За четыре с половиной десятилетия, договор продемонстрировал свою эффективность, хотя при этом неоднократно подвергался и подвергается серьезным испытаниям на прочность.

К настоящему времени к ДНЯО присоединились все государства мира (189), за исключением Индии, Пакистана, Северной Кореи (обладают ядерным оружием), Израиля (не подтверждает и не опровергает наличие у него ядерного оружия) и недавно получившего независимость Южного Судана (ядерной инфраструктурой не обладает).

Общепринято, что главная угроза начала ядерной войны исходит не от легитимных членов «ядерного клуба» (США, Россия, Великобритания, Франция и Китай), а от обладателей малых и сверхмалых ядерных арсеналов. Беспокойство вызывает не столько вероятность применения атомной бомбы самими этими государствами, что тоже возможно, сколько шанс попадания ядерного оружия в руки террористических организаций или криминалитета, или ЧП – к примеру, самопроизвольный запуск ракеты с ядерной боеголовкой. При этом, если члены «ядерной пятерки» последние два десятилетия сокращают или, по меньшей мере, не увеличивают размеры свих ядерных арсеналов (исключением является Китай), то «новые ядерные» государства действуют совершенно иначе – они постоянно производят новые боезаряды.

Большое количество стран обладают техническим и научным потенциалом, позволяющим изготовить ядерные боеголовки в исторически короткие сроки. Международное Агентство по Атомной Энергии (МАГАТЭ) – специальный контролирующий орган ООН – считает, что запасами высокообогащенного урана обладают 43 государства, а плутония – 12 (существуют также серьезные подозрения о наличии запасов плутония еще у трех государств). В 71-м государстве действуют более 900 лабораторий и предприятий, которые могут быть использованы в качестве базиса для запуска военных ядерных программ. Эти объекты контролируют лишь 250 международных инспекторов. В их задачу входит, в частности, контроль за мирным характером ядерных программ: действия Ирана, который присоединился к ДНЯО, продемонстрировали, что инспектора не всесильны.

Русская служба «Голоса Америки» попросила поделиться своими соображениями координатора программы «Проблемы нераспространения» в Московском центре Карнеги Петра Топычканова.

Виктор Васильев: Каково сегодня значение ДНЯО?

Петр Топычканов: Договор о нераспространении ядерного оружия стал одним из краеугольных камней системы международной безопасности и основой режима ядерного нераспространения. Режим ядерного нераспространения со всеми его институтами сформировался во многом благодаря тому, что государствам удалось выработать, принять и сделать международным ДНЯО. То, что в 1990-е годы он приобрел бессрочный характер, было огромным успехом и свидетельствует о том, что все государства мира обязаны вести свою политику в области безопасности и атомной энергетики в соответствии с этим договором. Понятно, что не только этот документ, но и те институты, которые действуют в соответствии с ним, и другие международные документы – это все вместе образует режим ядерного нераспространения.

Но ДНЯО занимает здесь центральное место.

В относительно недавнее время появились новые ядерные государства, и государства, претендующие на этот статус, однако эти случаи не свидетельствует о том, что договор дает сбой. Скорее, они свидетельствует о том, что международное сообщество, в целом, еще имеет недостаточно инструментов, чтобы полностью предотвратить распространение ядерного оружия и технологий, которые могут быть использованы в этих целях. По мере того как растут барьеры на пути ядерного распространения, появляются новые возможности и у тех, кто заинтересован в распространении ядерного оружия. Положение, созданное в результате ДНЯО, не является статичным и неизменным. Эта система должна постоянно адаптироваться к появлению новых угроз.

В.В.: Ухудшение отношений России и США каким-то образом сказалось в рамках сотрудничества по ДНЯО?

П.Т.: Рост конфликтности между Россией и США никак не может повлиять на сотрудничество мировых держав в этой сфере. Потому что сотрудничество в рамках ДНЯО, которое предполагает совместные действия, диалог – прежде всего, на площадках МАГАТЭ – является обязанностью государств. Если государства хотят, чтобы у них на международной арене был устойчивый имидж ответственных игроков, которые заинтересованы в соблюдении международных норм, они, конечно, будут вести активную, конструктивную политику в рамках МАГАТЭ, в рамках Конференции по разоружению в Женеве, в рамках организации Договора о запрещении ядерных испытаний, то есть на различных площадках под эгидой ООН.

Другое дело, что конфликтность между отдельными государствами – как например, между Россией и США сегодня – препятствует налаживанию двусторонних связей или диалога в рамках тех инициатив, которые рождены одним из этих государств. Мы видели, что к своему завершению подошла программа Нанна-Лугара. Это было исторически закономерно, потому что основные задачи проекта были решены. Но то, что он не превратился ни во что больше и не получил продолжения ни на двусторонней, ни на многосторонней основе, конечно, было результатом разворачивавшегося кризиса в российско-американских отношениях.

Мы также видим, что между Россией США фактически свернуто сотрудничество по борьбе с терроризмом, с ядерным распространением, крайне ограничен диалог и по ядерной безопасности. Таким образом, представление России и США о позициях друг друга, об их видении угроз и способах противодействия им, сейчас ухудшается. В результате замораживания диалога по основным вопросам, касающимся ядерного распространения, Россия и США через какое-то время могут оказаться абсолютно неосведомленными о приоритетах друг друга в этой области.

Поэтому, разумеется, в нынешних условиях и в отсутствии активного двустороннего диалога, без сомнений, возрастает роль таких площадок, как МАГАТЭ, в целом ООН, и различных форумов, институтов этой организации. Потому что только они могут обеспечить присутствие представителей конфликтующих государств за столом переговоров с тем, чтобы возобновить их диалог и сотрудничество в интересах всего мирового сообщества.