Колесников: cпецслужбы РФ выставляют на торги свои страхи

Газета «Коммерсантъ» сообщила, что Научный совет при Совете безопасности РФ (СБ РФ) разрабатывает перечень рекомендаций для СБ по противодействию «цветным революциям». По данным издания, список мер довольно обширный, в него входят, в частности, необходимость пресечения сетевой активности и борьба с «формированием в обществе революционно-романтического стереотипа».

На тему фобий российских властей Русская служба «Голоса Америки» решила побеседовать с руководителем программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги Андреем Колесниковым.

Виктор Васильев: Чем, в условиях невиданно высокого рейтинга президента Путина, так обеспокоена российская власть? Есть ли у нее хоть какие-то основания бояться «цветной революции»?

Андрей Колесников: Конечно, это все химеры. Никакие революции сейчас на территории России невозможны. Власть заблокировала не просто какие-то потенциальные рычаги революционной деятельности, если можно назвать их таковыми – власть заблокировала любую интеллектуальную гражданскую политическую деятельность. Нет ни свободных партий либерального толка, которые могли бы быть представлены в парламенте, нет гражданских организаций, которые не находились бы под жестким контролем и под риском стать «иностранными агентами». Соответственно, нет никакой активности, которая могла бы вести хотя бы к минимальному возбуждению или инициированию какой-то революционной борьбы. Это все смешно!

Не смешно другое – какое внимание этому уделяют власти, с каким упорством аналитические службы ФСБ, ФСО, Совета безопасности относятся к этой теме, разрабатывая порою совершенно фантастические сценарии того, кто и как мог бы дестабилизировать ситуацию в Российской Федерации. У меня даже иногда закрадываются сомнения в ментальной адекватности тех людей, которые все это пишут. Это такая одержимость, они иначе не могут видеть мир. Они так смотрят на страну, на политическую ситуацию в мире. Им все время кажется, что кто-то против них строит заговоры.

Даже убийство Бориса Немцова они расценивают как попытку дестабилизации ситуации в стране и стремятся эти выстрелы в спину Немцова как бы направить в сторону власти, в сторону Кремля. Чем больше они говорят о том, что они сильны и их поддерживают, что правда (они абсолютно безальтернативны), тем больше у них страха перед какими-то мистическими или немифическими либералами, «пятой колонной», национал-предателями, «цветными революциями» и так далее. Про «цветные революции», кстати, на некоторое время забыли, а сейчас опять вспомнили.

На самом деле это типичное чекистское сознание, которое, очевидно, свойственно ближнему кругу Путина и самом Путину. Оно свойственно и разным кланам разных спецслужб. Иногда отблески этого сознания прорываются наружу в совершенно забавных, если бы они на самом деле не были страшными, интервью – допустим, того же Николая Патрушева, главы Совета безопасности. В октябре прошлого года он давал интервью «Российской газете», где говорил о том, что Бжезинский развалил Советский Союз.

А буквально недели две назад снова дал интервью той же газете, где рассуждал уже о том, что американцы строят планы расчленения России. Вопрос «зачем это нужно американцам?», естественно, не задается.

Такая вот ярко выраженная мания преследования, не очень хорошая симптоматика. Думаю, по этим интервью можно судить о представлении о мире нынешних спецслужбистов. Все это к реальности не имеет никакого отношения. Зато они сами строят особую реальность, сами себя заводят, сами выставляют на торги свои страхи, получают на это бюджетные деньги и работают дальше.

В.В.: А эти страх и рвение спецслужб не создают большую опасность для страны, чем тот же Антимайдан со всеми «цветными революциями» в придачу?

А.К.: Этот страх власти перед своей собственной неустойчивостью как раз и проявляется в формировании таких движений, как «Антимайдан». «Антимайдан» – абсолютно искусственное образование, которое, как я понимаю, создано администрацией президента приблизительно по той схеме, по которой работал Владислав Сурков с движениями «Наши», «Молодая Гвардия» и так далее. Нельзя сказать, что за этими движениями пойдут массы. Но массированная пропаганда и все страхи, которые власти транслируют через контролируемый ими телевизор, могут сформировать сознание россиян в том виде, в каком оно представлено в движении «Антимайдан».

Люди вряд ли добровольно выйдут на улицы, чтобы этот «Антимайдан» поддерживать. Но то, что они могут думать и смотреть на мир так, как на него смотрит «Антимайдан», вполне возможно. Так что все это очень тяжелые процессы, действительно опасные для страны, потому что они искривляют представление россиян о реальности.

И это уже не геополитическая катастрофа, которая привела к развалу Советского Союза, а антропологическая катастрофа, из которой мы потом можем очень долго выходить с точки зрения распрямления мозгов россиян и возвращения страны к демократическим ценностям.

В.В.: Показательно, что у российского Совбеза не вызывает беспокойства то, что как раз чрезвычайно беспокоит мировое сообщество и непосредственно самих россиян – собственно, ущемление прав человека, создание общей удушающей атмосферы в стране…

А.К.: А они не считают, что ущемляют права человека. Они считают, что наводят порядок. Они не считают, что атмосфера в стране удушливая. Они уверены, что это все входит рамки законности, которые они устанавливают, исходя из собственного понимания. Это действительно уже устойчивые процессы, которые происходят в головах нашего истеблишмента. И это напоминает совершенно перевернутый мир. Зло у них выглядит как добро, в том числе, когда они рассуждают об истории России. Нормативное поведение, характерное для демократических обществ, становится для них поведением антигосударственным. Да, это такая перевернутая пирамидка в головах. Объяснить это сложно. Приходится констатировать факт. Увы, так они думают.

В.В.: В Кремле снова не слышат гражданское общество России и не понимают его чаяний?

А.К.: Абсолютно нет. Формально еще признается, что в обществе должен быть диалог, должна быть обратная связь. Но, в реальности, гражданское общество этому государству не нужно, оно мешает ему. Возможно только существование подконтрольного гражданского общества, которое от этого, естественно, перестает им быть. В их представлении гражданское общество – это что-то среднее между Объединенным народным фронтом и Общественной палатой.