Неоказачество и неоязычество

Как языческие культы распространяются в казачьей среде

Местные казаки провели очередной круг в поселке Горячеводском — на первый взгляд, ничем не примечательное событие. На нем, кроме текущих дел, членам казачьей общины пришлось решать, как реагировать на распространение язычества в своей среде. Долгое время проблема ползучей смены верований внутри общины никем не замечалась и не обсуждалась, ведь религиозные убеждения в светском государстве — личное дело каждого.

Но время показало, что казаки изначально не до конца понимали суть явления, с которым они столкнулись, а когда поняли, то пришлось прибегать уже к радикальным мерам. По итогам круга все нераскаявшиеся язычники были исключены из общины. События в поселке Горячеводском могут стать отправной точкой в назревшем вопросе дехристианизации казачества и послужить примером для других общин, где существуют схожие проблемы.

Что такое неоязычество?

В своем труде «Сектоведение» доктор философии Фордхемского университета Александр Дворкин посвятил неоязычеству отдельный параграф, классифицировав его как одно из проявлений движения «Нью эйдж». Кроме краткого освещения основной идеологической парадигмы язычников, автор отмечает, что «в сегодняшней России, как грибы, плодятся неоязыческие нативистские (от англ. слова native — прим. ред.) секты», и добавляет: «Несмотря на сравнительную малочисленность каждой нативистской секты, все вместе они представляют заметное явление постсоветской российской религиозной жизни».

Сама книга «Сектоведение» настолько авторитетна, что не только цитируется в различных научных трудах, но и является главным источником информации по теме сектантства для российской прокуратуры.

В России «родноверие» многие поначалу воспринимали как невинную забаву. Благодаря такому подходу, за время двадцатипятилетнего поиска новых духовных ориентиров скелет неоязыческого движения успел не только сформироваться, но и обрасти мясом. Чего только стоит признание председателя Объединения спортивных болельщиков Всеволода Алексеева, что «среди фанатских объединений, число этих людей (язычников – прим. ред.) составляет как минимум треть». Едва ли не наиболее широкое распространение нативистские культы, как ни странно, получили среди славянского населения Северного Кавказа — и особенно Ставрополья. Способствовала этому активная просветительская деятельность Александра Асова и других авторов, убеждающая адептов, что именно здесь, на Кавказе, существовало первое русское государство – Русколань.

Со временем нативистские секты привлекали в свои ряды все больше сторонников, в том числе из среды казаков. Таким образом, язычество стало не только религиозным, но и довольно влиятельным общественно-политическим движением на Ставрополье.

Современное неоязычество имеет массу названий и ликов. Его адепты могут называть себя и православными, и родноверами, и староверами — кем угодно. В идеологическом плане это движение – симбиоз националистических идей, музыкальных пристрастий, мистических практик, спортивных секций и альтернативной трактовки исторических событий. Возвращаясь к «Сектоведению» Дворковича, нужно отметить, что становление российского неоязыческого движения «в силу отечественной специфики приобретает особо резкую антихристианскую направленность».

Реакция церкви

Русская православная церковь неоднократно обозначала свою позицию по данному вопросу. В декабре 1994 года вышло Определение Архиерейского Собора РПЦ «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме». В ноябре 2014 года патриарх Кирилл назвал «попытки конструировать псевдорусское неоязыческое верование» опасным явлением, а протоиерей Всеволод Чаплин и вовсе предложил вместе с ваххабизмом и нацизмом «на уровне права» запретить «агрессивное неоязычество».

Поскольку данная тема особенно актуальна для Северного Кавказа, сначала митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл на конференции, посвященной духовно-нравственному стержню казачества, признал наличие на территории Ставропольского края казаков-язычников. А позже и епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт на другой подобной конференции отметил: «Отсутствие правдивой информации о казачьей культуре и истории позволяет нечистым на руку политтехнологам конструировать такое нелепое явление, как казаки-язычники».

От национализма к лицемерию

К сожалению, неоязычество уже успело пустить корни во многих казачьих общинах Ставрополья и приграничных регионах нашей страны, а кое-где и занять доминирующее положение. Некоторыми из нативистских сект даже заинтересовалась прокуратура. Под судом за возобновление деятельности трех ранее ликвидированных экстремистских религиозных организаций оказался лидер «неоязычников-ингиллинов» Александр Хиневич, живущий в Омске. Стоит отметить, что в секту «ингиллинов» входит и кавминводская организация «Дети Перуна».

На примере Горячеводской общины (ГКО) можно проследить, как язычество появляется, распространяется и пускает глубокие корни в казачьей среде. Сначала человеку внушают, что он особенный по праву рождения — благо соответствующей литературы, разжигающей национальное и расовое чванство, сегодня в избытке. Затем неофита зовут поучаствовать в языческих обрядах, напоминающих смесь турпохода и искаженной христианской службы. Последнее неудивительно: многие волхвы – это бывшие священники РПЦ, выведенные за штат за серьезные провинности и запрещенные в служении. После чего включается жесткая антихиристианская пропаганда, предложение снять нательный крест, обряды «раскрещивания», и т.д.

В конечном счете, будучи крепко завязанным в какой-нибудь неоязыческой секте и наблюдая несоответствие своих религиозных воззрений общепринятой морали казачьего общества, новообращенный адепт начинает скрывать свои истинные взгляды и лицемерить. Например, неоязычник может креститься на общей молитве с христианами, просить благословение у священника перед речью на круге, а иногда даже ходить в церковь, исповедоваться и причащаться. Несмотря на это, при каждом удобном случае он будет проповедовать казакам неоязычество, ругая христианство, понося священство и смеясь над церковью.

Круг в Горячеводске

Именно такая история произошла в Горячеводской казачьей общине (ГКО). Многие неоязычники не проявляли себя открыто, вербуя новых адептов в личных беседах и соцсетях. Более того, когда вопрос встал ребром, подавляющее большинство либо не явились на круг, либо не признали своей связи с нативистскими сектами.

Правлению пришлось предъявлять доказательства. Общине были продемонстрированы видео- и фотоматериалы из открытых источников, где каждый мог узнать своих братьев-казаков за совершением языческих обрядов, не укладывающихся не только в рамки христианской морали, но и в элементарные нормы светского приличия.

Несмотря на скрытность, при возникновении угрозы исключения из общины неоязычники решили привлечь на помощь соратников во главе с координатором движения «Соборная Украина» Дмитрием Черновым.

К слову, эта организация выступает «за соборность юга России с Украиной». Кроме того, пожалуй, впервые за историю «возрождения» обычное казачье право столкнулось с юридическим. Неоязычники решили привести на круг гражданского адвоката и вдобавок старались давить на атамана Валерия Поматова, угрожая: «Если что, натравим блогеров».

Все эти действия возымели обратный эффект, «защитников» в зал так и не пустили. Пресс-служба ГКО комментирует результаты разбирательства так: «Суд чести и совет стариков Горячеводской общины выносили на круг предложение приостановить членство казаков-язычников в общине на год. Однако в итоге круг 357 голосами против 43 высказался за полное исключение из общины казаков, ставших последователями и распространителями сектантского вероучения».

В заключение хотелось бы отметить, что многие ставропольские неоязычники активно поддержали Майдан, а затем и АТО Киева на Донбассе. Наиболее известный пример – 18-летняя Юлия Топола, воюющая в рядах добровольческого батальона «Айдар» из идеологических соображений. Потому казакам было стыдно, когда соратник общины, воюющий в рядах ополчения, столкнулся в России со стилизованными свастиками. Приехав на круг поблагодарить горячеводцев за гуманитарную помощь населению Донбасса, он увидел на машинах столь популярные на Ставрополье «коловороты» и спросил: «Неужели "Правый сектор" уже здесь?».