"Левиафан" шагает по планете

«Левиафан» удостоен сразу нескольких престижных наград за рубежом. Казалось бы, столь высокая оценка работы российского режиссера должна наполнить сердца наших соотечественников исключительно радостью и гордостью, ан нет…

В своем интервью А. Звягинцев посетовал, что многие россияне, еще не посмотрев фильма, считают его русофобским и антиправославным и призвал непременно посмотреть фильм, не полагаясь на чужое мнение. В чем же дело, нет пророка в своем отечестве? Думается, дело в другом.

Автор настаивает, что рассказанная им история могла произойти в любой стране и с каждым, и потому она понятна всем. Тем не менее, если его прежние работы были притчами, где все происходящее было вне времени и пространства, то время и место действия в новом фильме обозначены автором совершенно определенно: Россия, эпоха президентства Путина. Автор и не скрывает: «Это русская действительность, это совершенно русская история». Стало быть, герои фильма - это русские люди, наши современники. Иностранные кинокритики увидели русских именно такими, какими и ожидали их увидеть в полном соответствии со своими традиционными пропагандистскими клише: мрачные лица, немытые, плохо одетые, беспробудно пьющие водку даже не стаканами, а просто из горла бутылки, они матерятся, вступают в половые отношения там, где настигла похоть, предатели, не способны ни на дружбу, ни на любовь, а любимое развлечение – пострелять во что-то или в кого-нибудь (т.е. склонность к терроризму в крови).

Автор фильма рассказывает о своих героях холодно, отстраненно, как будто наблюдает сверху шоу «За стеклом». Нет ни боли, ни жалости, ни сочувствия, ни возмущения. Звягинцев считает, что главная задача художника - критика явления, дабы обратить внимание общества на мерзости жизни.

Но правда, рассказанная без любви, есть ложь, вот почему русские люди не узнают себя в образах, нарисованных режиссером. В отличие от западной публики наш народ по-иному представляет себе русский характер и его особенности.

Русская литература и искусство никогда не чурались исследования жизни униженных и оскорбленных, людей, оказавшихся на обочине. Русская культура, как никакая другая, отзывчива к человеческому горю и страданию. Мастера слова и кинематографисты пытались если не указать выход для людей, утративших образ и подобие Божие, то хотя бы подтолкнуть к размышлению о причинах, которые вызвали такую метаморфозу. А. Звягинцев просто показывает нам духовных мертвецов. Эти скотообразные существа живут среди потрясающе красивой природы, на земле без конца и без края. Сам собой возникает вопрос: зачем этим свиньям эта прекрасная богатая земля, если кроме корыта с пойлом, им ничего не надо...

Эту мысль уже давно открыто высказывают известные политики и общественные деятели на Западе, так что фильм Звягинцева для них хороший иллюстративный материал своей правоты.

А. Звягинцев полагает, что художник всегда должен быть в критической позиции к власти. Сомнительный тезис, но это его право. Критический взгляд неплох сам по себе, но в его «Левиафане» нет ЛЮБВИ! Нет любви ни в каком ее проявлении. Именно это вызывает чувство отторжения, и ничего не могут изменить ни талантливая режиссура, ни блестящая игра актеров, ни потрясающая операторская работа, ни оригинальный кинематографический язык.

В своем интервью А. Звягинцев счел необходимым специально подчеркнуть, что его «Левиафан» не является антицерковным и антиправославным фильмом, причем автор полагает, что подтверждением тому служит отсутствие богохульства в картине.

Открытой хулы на Бога не нет, но Церковь показана так, что воцерковленные люди чувствуют себя оскорбленными, а у невоцерковленных отпадает всякое желание стать чадом Русской православной церкви.

Но ведь кому Церковь не мать, тому Бог не отец! В картине нет любви, нет и Бога. Появление симпатичного сельского батюшки отца Василия маловыразительно, он подан как персонаж проходной и нужен только для рассказа об Иове многострадальном.

Фильм Звягинцева в очередной раз подтверждает, что когда человек далекий от Веры и Церкви пытается оперировать библейскими притчами, получается нечто маловразумительное. Стремясь представить главного героя этаким современным Иовом, упускается из виду главное: библейский Иов многострадальный превыше всего и всех любил Бога и претерпевал все страдания по любви к Нему. Герои же фильма живут без Бога, они не знают Его и не хотят знать. Смерть жены для главного героя – яркое доказательство, что Его и нет вовсе.

И действительно, Бога нет в картине Звягинцева. Достоевский подчеркивал, что «русский без Православия – дрянь, а не человек». Именно такими особями населен фильм, а Православная церковь, которую в Америке назвали своим главным врагом после разгрома коммунизма, предстает лживой фарисейской ширмой, покрывающей преступников, вершащих дела под иконами и портретом Путина. Фильм антиклерикальный, он против фарисейства Церкви, утверждает режиссер, ну вроде как озаботился мастер очищением Церкви от скверны. А вот это не удалось, получилось как раз то, что очень нравится хулителям Православия. Можно не сомневаться, что фильм получит еще много наград, «Оскар» на горизонте.