"Левиафан": уточнения юриста

Вчера посмотрел нашумевший фильм Звягинцева "Левиафан". Он интересен тем, что каждый может в нём найти свой кусочек, трогающий за душу. Мне удалось в нём найти те или иные юридические уточнения.

Правовая действительность в фильме прописана очень качественно, причём - вопреки тому, как это кажется на первый взгляд ("тройка" судей в городском суде в регионе, рассматривающем апелляцию на решение районного).

Так что если вместо "город" подставить "область" - то сразу всё встаёт на свои места. В первых минутах фильма рассматривается апелляция на решение районного суда не городским судом, а именно областным, как это предусмотрено ГПК РФ, то же самое - в последних минутах, только предусмотренное нормами УПК РФ. 

Тогда встают на свои места остальные кажущиеся на первый взгляд несостыковки с высокими специальными званиями и должностным положением представленных в фильме сановников - панагия и белый клобук у архиерея (положенные начиная от уровня митрополита), классный чин старшего советника юстиции у прокурора Горюновой и специальные звания полковника у начальника полиции Ткачука и подполковника ДПС Дегтярёва (Степаныча), а также отсутствие в кабинете у мэра портрета действующего губернатора региона.

Тогда и всё остальное встаёт на свои места - страх у чиновников только перед "Москвой", отсутствие между городом и "Москвой" какого-либо промежуточного звена, а также уровень решений, которые могут принимать те или иные лица.

В завершении - пару слов об озвученных в фильме судебных решениях (апелляционных определениях). Они содержат подлинные цитаты, которые обычно и пишут в решениях подобного рода,  а потому являются более чем обычными для отечественного правосудия.

Но есть два небольших нюанса, которые учтены автором не до конца (потому что автор - режиссёр, а не юрист). Во-первых, крайне редко суд целиком оглашает мотивировочную часть апелляционного определения - обычно "тройка" зачитывает только резолютивную часть, а мотивировку необходимо забирать в канцелярии через неделю, а также то. что в последние годы подсудимый по уголовному делу, как правило, в областной суд на рассмотрение апелляционной жалобы не возится - он сидит в сизо и ждёт своей участи посредством видеоконференцсвязи. Но если бы режиссёр учёл и эти нюансы, то было бы ещё больше вопросов со стороны неюристов - мало кто может себе представить, что всё ещё проще и короче, чем показанное в фильме, а потому вызывает ещё больше бессильной злобы у сторон. Оброненная главным героем фраза о том, что "решение пока в силу не вступило" также не соответствует процессуальному законодательству, но вполне может быть объяснена недостаточным уровнем его правовой грамотности.

Показанные же в фильме практическая невозможность подачи заявления в полицию и жалобы в прокуратуру, а также отсутствие в суде каких-либо дежурных сотрудников в канцелярии, были действительно характерны для указанных органов ещё лет 10 назад, но и сейчас, судя по сообщениям в СМИ, в отдельных регионах подобного рода недостатки встречаются.

Судя по всему, авторская самоцензура не позволила выйти фильму на рассказ о творящемся на уровне субъектов Федерации: режиссёр на словах ограничился уровнем муниципалитета. Оно и понятно: исторически, ещё со времён гоголевского "Ревизора" и "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина, описание проблем городов и городского начальства вызывало гораздо меньше недовольства, чем губернского.