Что общего у Крыма и Северного Кипра

Современный мир делится на тех, кто знает историю и тех, кто уверен, что всякий раз она пишется с чистого листа. Те, кто думают, что Крым окрасят в цвета Российской Федерации на мировых контурных картах – это люди, которые попросту не знают историю. Иначе они бы вспомнили о Северном Кипре.

В 1960-м году Кипр получил независимость от Великобритании, в составе которой остров находился со второй половины 19-го века. Новое государство было этнически неоднородным – оно состояло из греческого большинства и турецкого меньшинства. С учетом бэкграуда двух народов – не самая плодородная почва для госстроительства.

Спустя четыре года напряжение достигло такого уровня, что на острове был размещен миротворческий контингент ООН – именно он все следующие десять лет пытался развести горячие головы по разные стороны баррикад. Но в июле 1974 года на острове произошел военный переворот. Радикальная организация греков-киприотов свергла архиепископа Макариоса III, который был президентом острова, передав власть Никосу Сампсону, выступавшему за присоединение Кипра к Греции. В ответ Турция высадила десант, провела серию боев, итогом которых стало разделение острова. Север Кипра оказался подконтролен Анкаре. Через девять лет на этих землях, составляющих треть от общей площади острова, была образована Турецкая республика Северного Кипра (ТРСК).

Совбез ООН не признал этот шаг, и Турция стала единственным государством, признавшим ТРСК. С того времени прошло тридцать два года. За это время успел развалиться Варшавский блок, СССР, рухнули башни-близнецы, случились войны в Ираке и Афганистане, Южный Кипр успел стать членом ЕС. Но Северный Кипр так и остался государством-аутсайдером.

Вплоть до сегодняшнего дня ТРСК, все население которой меньше трехсот тысяч человек, остается в изоляции. ТРСК отделена от остального Кипра буферной зоной, на которой стоят силы ООН. В Северной Никосии (Никосия – столица Кипра, которая сегодня оказалась разделена на две части) находятся резиденции послов США и Британии, но они были там до разделения острова, и этот факт не означает признания ТРСК. Единственный международный статус Турецкой республики Северного Кипра – это ее членство в Организации Исламской конференции в статусе наблюдателя. Меньше года назад – в мае 2014-го года Европейский суд по правам человека присудил Турции выплатить 100 миллионов долларов южному Кипру и греческому населению.

Даже спустя тридцать лет после создания ТРСК полностью зависит от Анкары. В качестве валюты используется турецкая лира. Импорт и экспорт идет через Турцию и именно благодаря ей в северной части острова возможно функционирование почты и телефонной связи.

Самолеты в Северный Кипр летают только из турецких аэропортов и дальше каботажных авиаперелетов дело не идет. Морские порты закрыты для судоходства. Экономика полностью зависит от дотаций Анкары. Вооруженные силы ТРСК – 3,5 тысячи человек. Турецкий военный корпус, дислоцированный на Северной Кипре – 40 тысяч человек.

Я просто напомню, что Турция вовсе не является частью «антиамериканского союза». Это не какая-нибудь условная Венесуэла или же Иран. Более того – она член НАТО, имеет Ассоциацию с ЕС, является одним из важных союзников «запада» на ближневосточном театре. Но при этом никто (!) не собирается признавать то марионеточное государство, которое было создано силой турецкого оружия тридцать лет назад. И даже то, что именно греческий режим «черных полковников» стал инициатором переворота на Кипре – за которым последовали все события – не меняет ситуацию.

При этом важный момент состоит в том, что Турция формально не присоединяла Кипр. Не потому, что ей это было не под силу – если бы она провела референдум, то результаты бы Анкару вполне удовлетворили. Просто Анкара оказалась умнее Москвы, поэтому предпочла оставить Северный Кипр в формате эдакого средиземноморского «приднестровья». Потому что турецкие политики прекрасно понимают разницу между терминами «оккупация» и «аннексия». Равно как они понимают и то, насколько велика разница в последствиях между первым и вторым.

Да, в Северный Кипр летают туристы. Да, регион зарабатывает на них до 400 миллионов долларов в год. Да, здесь нет войны. Да, он хоть и беднее южного Кипра, но вполне пригоден для жизни. Но Северный Кипр на условной шкале нарушений международного права стоит куда ниже Крыма. И полуострову стоит обратить внимание не на то, что Кипр сумел просуществовать в нынешнем статусе треть века, а на то, что за эти три десятилетия его так никто и не признал.

Поэтому, когда в России твердят о том, что российское гражданство Крыма не признают из врожденной русофобии – это демонстрирует глубину непонимания реалий. Современный мир строится на принципах. Те отступления от правил, которые случаются время от времени – остаются именно исключениями. Если бы международное право и впрямь не работало, то мы бы давно жили в пост-апокалиптическом мире «Безумного Макса». То, что за семьдесят послевоенных лет исключения из международного права можно пересчитать по пальцам двух рук – это не проблема международного права, а его заслуга.