Беда от Эбдо

14 января в свет вышел очередной номер сатирического журнала "Шарли Эбдо" (Charlie Hebdo), из-за карикатур которого в Париже случилась серия терактов. Скоропалительный выход номера уже на следующий день после того, как тела погибших были преданы земле, говорит о том, что западная элита никаких уроков из трагедии не вынесла и вынести не хотела. Собирать марши под популистскими лозунгами гораздо проще, чем разобраться в глубинных причинах трагедии.

Журнал, как известно, дышал на ладан. Тираж составлял 60 тысяч, грозило банкротство. Первый после трагедии номер "Шарли Эбдо" напечатан тиражом три миллиона экземпляров на 16 языках и будет распространяться в 21 стране. Может прийти на память циничное соображение полковника Скалозуба о пожаре Москвы 1812 года: "Пожар способствовал ей больше к украшенью".

Не надо быть Ренуаром или Делакруа, чтобы понять, что уровень журнала совершенно скабрезный. Уровень Скалозуба. И не надо быть Ганди или Львом Толстым, чтобы безоговорочно осудить теракт в отношении рисовальщиков. Дискуссии обычно выруливают на философское обобщение: на наших глазах происходит столкновение "высокодуховного" Запада с "варварским" Востоком. Впрочем, духовность Запада в свете современных реалий крайне сомнительна. Грубое вмешательство Запада во внутреннюю политику многих восточных стран привело к кровопролитию, которое затмило крестовые походы.

Поэтому, думаю, неправильно говорить о столкновении развитой западной и отсталой восточной культуры. Парижская трагедия — это конфликт глубинных, рожденных в Средние века культурных кодов Запада и Востока. На Востоке тоже есть смеховая культура. Вспомнить хотя бы Ходжу Насреддина или турецкий кукольный театр. Татарстан – один из немногих регионов России, где есть собственный Театр сатиры. Интернациональная команда из Баку – одна из лучших в истории КВН. Но незыблема традиция: в исламских странах нельзя смеяться над религиозными деятелями, хотя рядовой мулла под запрет не попадает.

Каждая культура имеет свой свод запретов. В православии поп – вечный объект насмешек, но есть черта (Богородица, непорочное зачатие), переходить за которую категорически не допускается. На первый взгляд на Западе со времен Рабле и Вийона табу в сатире отсутствуют. С шутами в Европе не воюют, и это составляет предмет гордости европейской демократии. Классикой антиисламской сатиры стал "Магомет" Вольтера, Нобелевский лауреат Анатоль Франс высмеивал христианское мировоззрение. Однако, даже в истории неподцензурного "Шарли Эбдо" имеются недавние случаи увольнения за нарушение политической корректности, например, в отношении евреев.

Западная и восточная культуры, редко пересекаясь, спокойно жили на своих континентах.

Но информационные и транспортные потоки взорвали планету. Массовая миграция в Европу напоминает новое переселение народов. Во Франции мигрантов уже больше трети населения, а крупные города окружены плотным кольцом арабских кварталов. Новых мигрантов в четыре раза больше, чем рабочих мест. Все острее выявляется закономерность: чем меньше работы, тем выше градус религиозного фанатизма.

В комментариях по поводу парижской трагедии новое переселение народов сравнивают с варварским нашествием гуннов на Древний Рим. Мне кажется, сравнение некорректно хотя бы по той причине, что миграция – это, прежде всего, дешевая рабочая сила, которая помогла Западу решить многие экономические проблемы. Именно по этой причине в 1980-х годах французские власти во времена Франсуа Миттерана начали поощрять миграцию. Миттеран стал первым президентом Франции, который сделал попытку предстать общенациональным лидером, что копирует сейчас Олланд.

Неправильно говорить, что миграция – это желание бедных припасть к изобилию Запада. Помимо экономики, миграция поощрялась политиками из лукавого расчета. Полуграмотный и полунищий электорат легко подкупить посулами о социальных льготах и о воссоединении с родственниками, оставшимися на родине. Было, например, принято решение о предоставлении гражданства Франции всем, кто появился на свет на ее территории. В результате вереницы женщин на сносях из арабских и африканских стран устремились во Францию. Очень может быть, парижские террористы братья Куаши на президентских выборах голосовали за Франсуа Олланда, который принял участие в марше мира.

Поэтому лично мне марш мира кажется политическим маскарадом, а в лозунгах "Я – это Шарли Эбдо" слышится лицемерие. Почему западные политики после терактов в России не стыдились говорить, что Россия, дескать, сама провоцирует убийц, а к себе эту логику не применяют? Что касается гигантского тиража "Шарли Эбдо" — это шаг в сторону эскалации конфликта. Это никак не попытка найти общий язык с мигрантами, которые стали частью европейского общества. И это не свобода слова. Это желание показать, за кем сила. Если действовать по этой схеме, мира не найти.

Наверняка, из трех миллионов немало экземпляров "Шарли Эбдо" просочится в Россию. Продавать их у нас, конечно, никому в голову не взбредет. Но полистать журнал любопытных найдется немало. Конечно, у каждого свое представление о юморе.

Лично мне ближе тот, кто при виде журнала уберет руки за спину. Рецепт мирного соседства разных культур на одном пороге пока не найден. Или мы читаем "Шарли Эбдо" или мы ищем этот рецепт.

А посмеяться всегда успеем. Хорошо смеется тот, кто обеспечил себе возможность сделать это последним.