Отвратительное французское лицемерие

Трагедия в Париже не может не ужасать. Вместе с тем, в риторике французских лидеров есть что-то, из-за чего я почувствовал внутренний дискомфорт, постепенно усиливавшийся и дошедший до настоящей тошноты. Даже если лозунг «Свобода, равенство, братство», под которым Франция вошла в новое время, что-то значил для революционеров конца XVIII века, шум работавшей гильотины заглушил его. С тех пор многое изменилось.

Для всех, кто не понаслышке знаком с французской внешней политикой, кажется удивительным, что сытая, макиавеллиевская Франция-угнетатель претендует на звание последнего оплота свободы среди западных государств. Для полного описания интриг Франции в своих бывших колониях потребуется слишком много времени. Кому интересно, может почитать об этом, набрав в поисковике Гугл запросы по странам Мали, Кот д’Ивуар, Камерун, Габон, Центрально-Африканская Республика. Список далеко не полный. Во всех этих странах раз за разом повторяется одно и то же. Это называется Françafrique: система связей между Елисейским дворцом и государствами, обладающими большими запасами полезных ископаемых. Благодаря этой системе Франция стала богатым и процветающим современным государством, а десятки миллионов африканцев прозябают в нищете, отданы во власть жестоких диктаторов, насильников, убийц и жестоких банд торговцев человеческими органами. Нередко убийцы действуют от имени марионеточных правительств, на самом деле поставленных «бывшими» колонизаторами.

Возьмем к примеру Габон. Государство расположено на берегу Атлантического океана и располагает большими запасами нефти. Габон обрел формальную независимость в 1960 году, когда Франция теряла власть над Алжиром, служившим основным источником энергоносителей. Французская экономика нуждалась в ресурсах, неважно, алжирских или других, и Париж постарался привести к власти в Габоне на первых президентских выборах, не бывших ни свободными, ни демократическими, своего человека — Леона Мба (Léon M’ba). Став президентом, Мба по совету французских советников укрепил власть путем закрытия оппозиционных газет, ареста политических соперников и запретом всех партий, кроме своей. Одновременно он подписал сделку с Елисейским дворцом и получил неплохое вознаграждение за то, что отдал своим французским хозяевам право на «развитие» отрасли добычи полезных ископаемых.

Сменивший его Омар Бонго (Omar Bongo), который просидел в президентском кресле 42 года, постарался установить максимально дружеские отношения со всеми президентами Франции, от Шарля де Голля до Жака Ширака. В итоге он стал одним из самых богатых людей мира, во Францию свободно текла нефть, а народ Габона вымирал от голода. При попытке выразить протест демонстрантов разгоняли французские солдаты, благо их база «Де Голль» находится на окраине столицы этой африканской страны. Сегодня президент Габона Али Бонго (Ali Bongo Ondimba), сын Омара Бонго, продолжает жестоко эксплуатировать свой народ, как и другие лидеры франкофонных африканских стран.

Хотя по ВВП на душу населения Габон — третий в Африке, 1,5 миллиона габонцев, проживающих на территории, примерно равной Великобритании, живут за чертой бедности. По уровню развития человеческого потенциала страна занимает 112-е место в мире. Территория Франции вдвое больше, население — в 45 раз больше, полезных ископаемых в ней намного меньше, но она по этому показателю занимает 20-е место.

Западные страны, всего 20 лет назад с восторгом принявшие тезис Фукуямы о конце истории и ожидавшие, чтобы все угнетенные народы мира повязали трехцветные повязки и побежали на избирательные участки, снова ошеломлены волной исламского террора. Почему эти дикари не понимают, как прекрасно жить в свободе, равенстве и братстве, насколько лучше MTV и серьга в пупке, чем Коран и паранджа. Если это война цивилизаций, то она идет не между радикальным исламом и либеральной демократией, а между радикальным исламом и диким капитализмом, ничуть не менее жестоким и пролившим гораздо больше крови, чем «Аль-Каида» и «Исламское государство».

Только идиот обижается на карикатуру, только последний негодяй, который будет гореть в аду, убивает за карикатуру. Но когда мне в следующий раз придется слушать, как Франсуа Олланд защищает демократические ценности, я заранее прихвачу пакет для рвоты.