Масленица - дикий, пьяный, жирный и холестериновый праздник

К завершению советской эпохи в нашей атеистической по преимуществу стране сформировалась своего рода иерархия православных праздников. Воцерковленных людей было мало.

В Бога верили, но верили вполсилы. Отношение советского человека к Всевышнему лучше всего передает один из многочисленных анекдотов про Вовочку. Учительница в школе объясняет детям, что Бога нет. Приводит множество традиционных в ту эпоху аргументов - например, если бы Бог был, его бы космонавты видели. В завершение урока говорит:

- А теперь, дети, в знак того, что вы усвоили урок, покажите Богу кукиш.
Все показали, только Вовочка не показал. - В чем дело? - спрашивает учительница у Вовочки. - Если Бог есть, то я не хочу портить с ним отношения. А если нет, то некому кукиш показывать.

С таким же трогательным благодушием относились и к церковным праздникам. Самым значительным из них была, конечно, Пасха. К этому моменту в булочных обычно появлялись куличи (официальное название - кекс "Весенний"). Луковой шелухой красили яйца. Яйцами христосовались - стукались. Если в доме собирались гости, им, как правило, с собой давали по яичку и по кусочку кулича - своего рода сакральный гостинец. При всем при этом ходить в церковь было совсем необязательно.

На втором же месте если не по значимости, то по крайней мере по насыщенности внешней атрибутики стояла Масленица. Атрибутика сводилась, разумеется, к блинам. Но сколько было тех блинов - с ума сойти! А к ним особенные, блинные закуски - селедка, мед, сметана, красная слабосоленая рыбешка, топленое масло.

Даже удивительно, что эта изначально языческая, дохристианская традиция (блин - символ солнца) дошла до советских времен. Дошла, к счастью, в адаптированном виде. В первую очередь, конечно, адаптация коснулась количества этих блинов. Еще до революции смерть от чрезмерного употребления жирного теста была делом вполне привычным. При советской власти все же знали меру.

А если копнуть глубже, в допетровскую эпоху, то перемены покажутся вовсе разительными.

На масленичные гулянья (в Москве они традиционно проходили на берегу реки Неглинной - там, где сейчас Александровский сад), мужчины одевались женщинами, женщины - мужчинами. Прилаживали к голове рога, к верхней одежде - хвосты. Пачкали лица. Завывали. То есть пытались оборачиваться - становиться оборотнями. Скоморошили. Колядовали.

Некий иностранец, увидавший это развлечение в конце XVII века с ужасом писал: "Во всю Масленицу день и ночь продолжаются обжорство, пьянство, разврат, игра и убийство, так что ужасно слышать о том всякому христианину".

Справедливости ради, конечно же, надо сказать: под убийством иностранец подразумевал "всего лишь" жестокие кулачные бои. Но все равно московские масленичные традиции добрыми не назовешь.

Оно и чувствуется. 20 лет тому назад, когда церковь, можно сказать, выходила из подполья, Масленицу подняли на щит. В парках проводились шумные народные гулянья с бесчисленным количеством блинов. В каждом ресторане к празднику меню меняли: добавлялась парочка страниц блинов, оладушек и блинчиков с начинкой. А потом интерес к Масленице начал постепенно угасать - больно уж нездоровый этот праздник. Дикий. Пьяный, жирный и холестериновый.

Да, блины в общепите присутствуют. Да, гулянья проходят. Да, масленичные туры по Золотому кольцу продаются. Но все это теперь больше напоминает маркетинговые ходы. Очень уж не сочетается традиционная русская Масленица с нынешними представлениями о приличии и рационе.

Кстати, так совпало, что три первых вечера подряд этой недели я ужинал в кафе. В разных кафе. В разных компаниях. Притом в достаточно больших компаниях: столы сдвигались, зал арендовался. И во всех этих компаниях за все три вечера не заказал блины. И даже не подумал вслух: масленая неделя - дескать, надо бы блинов потребовать. За соседними столами блины тоже не были замечены. В меню, однако, эти самые блины присутствовали.

Может быть, конечно, совпадение. Но вряд ли.