Людмила Улицкая: сегодня посягают на душу

2014 год стал для России годом радикальных изменений. Для многих этот год начинался некоторыми надеждами на либерализацию перед Олимпиадой в Сочи, однако реакция Москвы на победу Майдана в Киеве, события в Крыму и на востоке Украины привели к резкому ужесточению во внутренней политике, конфронтации с Западом, экономическому кризису.

Изменились и настроения. Писатель Людмила Улицкая, свидетель и действующее лицо протестных акций трехлетней давности в Москве, тогдашнего роста гражданской активности, теперь в интервью Радио Свобода – говорит о том, как поменялись ее ощущения, и о том, что нынешние власти враждебны культуре, а это губительно для самого государства:

– Было ощущение, что можно повлиять и можно что-то изменить. Такое ощущение висело в воздухе. Оно, конечно, было очень радужным. Видимо, сегодня мы из этой фазы вышли. Как-то гораздо более тугой воздух. Я думаю, что все это такие синусоиды – сегодня хуже, завтра будет получше, может быть. Когда-то ощущение бывает, что мы что-то можем, иногда возникает такое чувство, что сейчас ничего нельзя сделать. Сейчас, наверное, меньше можно сделать, чем три года тому назад. Но я воспитана таким образом, в особенности в последние десятилетия, что мы должны принимать реальность без больших внутренних эмоциональных подстроек к ней. Она есть такова, мы есть таковы. Исходя из этого, я и реагирую или, по крайней мере, стараюсь реагировать на происходящее. Что можно сделать – я делаю для того, чтобы прочистить атмосферу вокруг себя. Я не претендую на то, чтобы менять мир и даже большую часть мира, но некоторую часть мира, которая мне дана, я стараюсь в ней позитивно существовать. Поэтому всякий раз, когда возникает возможность или необходимость каким-то образом высказаться и как-то попробовать немножко изменить в лучшую, как мне кажется, сторону жизнь, я от этого не отказываюсь, хотя не всегда у меня бывает ощущение, что это эффективно.

​– Россия сильно изменилась за этот год. Страна отступила на путь социального консерватизма. Часто звучит слово "патриотизм". Власть активно хочет предписывать, что должны думать люди.

– Я думаю, что знак был подан во время Олимпиады (речь идет о шоу на церемонии открытия. – РС), когда достижения культуры были связаны с руководством извне, так сказать. Все достижения культуры 19-го и 20-го веков как бы присваивались государством. На деле все обстояло совершенно противоположным образом. Потому что все те великие достижения русской культуры (которые были действительно великие) шли вопреки правительственным установкам. Все носители этой культуры всегда были преследуемы государством, начиная от Толстого и Достоевского, ну, может быть, в меньшей степени, скажем, это относится к Чехову. Весь русский авангард был создан вопреки государственным настроениям. Все культурные достижения, которые сегодня рассматриваются как достижения России, они происходили вопреки государственной логике. И поэтому, когда мне предъявляют русский авангард в качестве российского достижения, да, конечно, это российское достижение, но все произошло вопреки государству и государством было уничтожено. Это же относится и к большинству крупных писателей ХХ века. Большая часть их испытала на себе тяжкие преследования. Это касается и Пастернака, и Солженицына, и многих других главных, важных, центральных фигур культуры. Поэтому я не могу сказать, что культура идет вперед под руководством партии и правительства. Это совершенно не соответствует действительности. И, вообще говоря, само государственное устройство есть результат культуры, а никак не культура – результат управления.

И сегодняшние попытки управлять культурой, на самом деле, конечно, имеют очень большие традиции в России. Традиция, к сожалению, и в Царской России, и в Советской России. И традиция это тяжелая. Государство хочет взять в руки культуру. Но так не бывает. Это ведет к унижению культуры, к уничтожению культуры. Потому что культура – не ручное животное. Оно гораздо больше имеет отношение к стихии человеческого творчества, к стихии духа, а вовсе не к бюрократической стихии управленческой. И это все время бросается в глаза.

А если говорить о конкретных событиях этого года, было множество акций проведено, которые культуру кастрируют, обрезают и пытаются ее встроить в государственный механизм и сделать ее инструментом для создания какой-то специальной специфической идеологии. Слово "патриотизм" здесь совершенно не случайное. И строго говоря, конечно, это противоречит в высшей степени самой идее культуры. Я думаю, что мы с вами не ошибемся, если определим наше сегодняшнее государство как, может быть, уникальное и единственное в мире государство, которое выросло на основе тайной полиции. Все-таки сегодняшняя власть – это власть, которая родилась из системы КГБ. Мы прекрасно знаем, что в советские времена были две мощные силы, которые между собой постоянно конкурировали – это партия и КГБ, секретная полиция. Она по-разному называлась, тем не менее, это была очень мощная сила. И эти две силы, находясь в постоянном борении, создавали некоторый баланс. Сегодня второй силы нет. Потому что государство, целиком выплывшее из системы госбезопасности, продолжает нести в себе все качества этой структуры. Это структура, которая жаждет подчинить себе человека целиком и полностью. И надо сказать, что чем дальше, тем больше это чувствуется. И та культура телевизионная, которая обрушивается на нас с таким шумом, она, на самом деле, конечно, полное произведение этой самой секретной полиции, которая жаждет овладеть душой человека. Потому что, когда закончилась советская власть, то возникли времена смутные и сложные, тем не менее, в это первое 20-летие на душу не посягали. Вот сегодня мы явно вступили в то время, когда посягают на душу. И это очень грустно.

​– Посягательство на душу прямо противоположно самому понятию культуры. Означает ли это, что нынешнее российское государство противоположно культуре?

– Конечно, оно враг культуры. Оно жаждет иметь культуру абсолютно подчиненную, полностью контролируемую. И всякое мгновение духа свободы представляется государству опасным. Напрасно. Потому что развитие человека связано именно с этим.

​– Насколько опасно то, что делает нынешнее российское государство? Насколько это губительно для него самого?

– Это, безусловно, губительно для него. Оно себе подписывает исторический приговор. Потому что не будет никаких хороших проектов, потому что хорошие проекты рождаются в ситуации свободы. А все сегодняшние предлагаемые проекты направлены назад, а не вперед. Общее движение человечества мне представляется движением все-таки к свободе, к правам человека, движением гуманным. И сегодняшняя ситуация, конечно, антигуманная. В конечном счете государства – это то, что общество из себя вырабатывает для своих нужд. И когда государство перестает обеспечивать нужды общества, оно заходит в тупик. Другое дело, что этот тупик может быть кровавым и мучительным, как это произошло в 1917 году в России, а может быть эволюционным и более мягким, чего бы хотелось, конечно. В любом случае, государство, которое перестает слышать запросы общества, обречено.