Россия не хочет умирать вслед за либеральной Европой

Много насмешек на Западе вызвало заявление Владимира Путина о том, что Крым столь же священен для России, как Храмовая гора для иудеев и мусульман. Однако обращение к идее Святой Руси не должно никого удивлять. Напомним, её понятие появилось со времён падения Византии, когда центр Православия сместился из "второго Рима" (Константинополя) в "третий Рим" (Москву)

Любой народ в некотором смысле считает себя священным - это залог существования. Смертный человек не может обойтись без веры в бессмертие, и основой этих надежд является продолжение жизни народа. Нации, отказывающиеся от надежды на бессмертие, исчезают, часто в результате падения рождаемости, как это происходит, например, у сегодняшних немцев, итальянцев, испанцев, венгров и поляков. Причём сакральность не обязательно означает добродетель: извлекая сердца пленников, жрецы ацтеков испытывали не меньший пыл, чем мать Тереза.

Заявление Путина о священном характере его страны означает не меньше и не больше того факта, что Россия намерена выжить. Неоднократно звучало, что страна приближается к демографической катастрофе. Однако по прошлогодним данным, уровень рождаемости подскочил до 1,7 ребёнка на семью с 1,2 десятилетие назад, явив беспрецедентное для мирного времени восстановление.

Ошибки Америки в отношении к Путину очередной раз подтверждают полную несостоятельность светской политической науки. Ярые приверженцы учений Локка, Гоббса, Монтескье и Макиавелли, специалисты по теории игр и системному анализу, либеральные идеалисты и неоконсерваторы так и не смогли понять, что любую попытку оторвать Крым Россия расценит как угрозу существованию. Москва бросилась в объятия своего давнего конкурента, Пекина, общество сплотилось вокруг Путина, что ставит Америку в стратегически невыгодное положение.

Дело ведь не только в том, что России нужен незамерзающий порт Севастополя. Расчленение исторических русских земель представляется посягательством на нерушимость России.

Разница между Россией и другими европейскими странами заключается в том, что она не желает отказываться от религиозного национализма, который был двигателем европейской политики в прошлом тысячелетии. Я не называю национализм Путина чем-то хорошим. Но надо помнить, что европейские народы знают всего два состояния души: осознание собственной священности или покой умирания.

После падения коммунизма большинство западных стратегов полагали, что либеральная демократия будет распространяться на восток от НАТО и европейского сообщества. Проблема заключается только в том, что Западную Европу едва ли можно назвать образцом для подражания: она исчезнет или станет незаметной уже в нынешнем столетии. Путин понимает это и осуждает моральное разложение Запада.

Ответ России (российского общества прежде всего) поставил в тупик западных политиков. И вот спустя более четырёх десятилетий после визита Никсона в Китай Вашингтон стал "крёстным отцом" нового могущественного евразийского блока, объединяющего Россию и Китай (к которому, вероятно, в недалёком будущем примкнёт Индия). А ведь подобное развитие событий вовсе не было неизбежным, как заявил в прошлом месяце Генри Киссинджер в интервью Der Spiegel .

Непониманием России Америка существенно ослабила свои позиции, возможно, безвозвратно. Выкрикивание оскорблений в адрес Путина сродни тому, как ребёнок демонстрирует свою храбрость перед клеткой со львом. Сколько ещё испытаний выпадет на долю Америки, прежде чем её политики избавятся от коренных изъянов своего мышления?

Об авторе. Дэвид Голдман - экономист, написавший серию статей в Asia Times под псевдонимом Spengler. Его карьера, разделённая между финансовым и культурным мирами, обеспечила ему уникальный кругозор: "Я активно писал на культурные и религиозные темы, а также занимал руководящие посты на Уолл-стрит. Разветвлённая карьера дала мне необычную возможность изучить как самые практичные, так и самые отвлечённые аспекты жизни".