Польский жест Путина

В апреле 1990 года Михаил Горбачёв вручил в Кремле президенту Ярузельскому документы, свидетельствующие о том, что ответственность за преступления несут власти СССР.

Приглашение Дональда Туска Владимиром Путиным на церемонию в Катынь в год президентских выборов в Польше - это явное указание на то, что россияне считают премьера и его политический лагерь партнёрами, с которыми можно разговаривать и заниматься делами. Таким партнёром не является ни Лех Качиньский, ни руководимая его братом партия «Право и справедливость».

Братья Качиньские дорого платят за школьные ошибки в восточной политике. В январе Дмитрий Медведев проигнорировал приглашение Леха Качиньского на церемонию по случаю годовщины освобождения концлагеря Аушвиц, а считающийся одним из ближайших союзников и друзей польского президента Виктор Ющенко присвоил звание Героя Украины Степану Бандере и признал членов ОУН и УПА участниками борьбы за независимость. Неизвестны эффекты великой любви Леха Качиньского к президенту Грузии Михаилу Саакашвили, который, как и польский президент, любит провоцировать Россию, а когда это ему не удаётся - разыгрывать роль невинной жертвы.

Перед выборами в 2005 году братья Качиньские обвинили правящих левых и президента Александра Квасьневского в уступчивости по отношению к Москве. Когда Квасьневский решил принять участие в московских торжествах по случаю 60-й годовщины Победы над фашизмом, Ярослав Качиньский возвестил: «Москва располагает такими документами, касающимися прошлого президента, которые лишают его суверенности в принятии решений. Политик, который в ПНР в таком молодом возрасте выбился на министерскую должность, должен был пользоваться поддержкой Москвы. Как это произошло, можно, вероятно, узнать на основании документов, хранящихся в Москве». Не только левые родом из ПОРП имели, по мнению председателя ПиС, московские корни. Выпускники московских вузов были изгнаны с дипломатической службы. С начала 90-х годов Ярослав Качиньский рассказывал, что изменение строя в Польше было запланировано в КГБ ещё во время военного положения. Подготавливая соглашения в Магдаленке, КГБ якобы глубоко внедрился в оппозиционные круги. Такое видение мира породило "условную характеристку" Антонием Мацеревичем министров иностранных дел Третьей РП как советских агентов.

«Россия должна принять к сведению, что эпоха, когда она правила также в Варшаве, уже закончена», - гремел на страницах газеты «Факт» премьер Ярослав Качиньский во время польско-российской «мясной войны». Глава правительства предъявлял Москве ультиматум: «Или россияне изменят свою позицию, или Евросоюз сделает то, что он должен сделать». Его поддерживал тогдашний член ПиС-овского правительства Радослав Сикорский, предостерегая Евросоюз, что газопровод по дну Балтики - это новый пакт Риббентропа-Молотова. Никогда после 1989 года отношения с Россией не были так сильно зависимы от фобий политиков, как во времена правления ПиС.

Находящийся под влиянием брата Лех Качиньский разделял его мнение, что Квасьневский слишком часто ездит в Москву, а российские президенты редко гостили в Варшаве. Он поставил условие: сначала Владимир Путин нанесёт визит в Президентский дворец , а только после этого Качиньский выберется в Кремль. Путин не приехал в Варшаву, зато, после проигранных партией ПиС выборов, в 2007 году в Кремле появился премьер Дональд Туск. Ярослав Качиньский был возмущён его визитом не меньше, чем поездкой Квасьневского. Он признал московскую поездку Туска «полностью неудачной», обвинил премьера в предательстве польских интересов и заявил: «Я бы в Москву в этих условиях не поехал». Но Ярослав Качиньский уже был только лидером слабеющей оппозиционной партии, и никто его в Москву не приглашал.

Президент пытался напортить правительству Туска во время грузинско-российского конфликта, обвиняя Кремль в совершении акта агрессии. Односторонность в оценке ситуации исключила Леха Качиньского из числа серьёзных партнёров для переговоров с Россией, поставила его в один ряд с президентами Грузии и Украины, которые в России стали объектами для всеобщих насмешек.

Лех Качиньский в последние месяцы своего президентства охотно поехал бы в Москву, не ожидая, пока к нему приедет Медведев. Сотрудники президента неофициально сообщили, что он бы принял участие в празднованиях 65-й годовщины Победы над фашизмом, если бы.. к нему отнеслись лучше, чем к Александру Квасьневскому пять лет тому назад.

Очередные поражения президента на Востоке накладываются на всё более нервозные поиски успехов в политике по отношению к России. Избирательный хронометр тикает в Президентском дворце всё громче.

У Дональда Туска есть причины для удовлетворения. Перед выборами его оценка поездки Квасьневского в Москву была похожей на оценку Ярослава Качиньского: «В день окончания войны поляки находятся на Вестерплатте, в Монте-Кассино и везде, где они могут почтить память своих героев, а не славу какой-либо империи. И поэтому так много поляков сегодня спрашивают и будут спрашивать завтра: «Где вы, господин президент, кому завтра в Москве вы отдадите почести от имени поляков?» Туск выступал за разговоры с Россией «с позиции силы». Ему вторил Бронислав Коморовский, который заявил, что на Россию нужно рычать, потому что иной тон Кремль воспринимает как признак слабости.

После успеха на выборах в 2007 году Туск был уже другим политиком. Он не намеревался ставить Москве предварительных условий. Не ставил, как братья Качиньские, уровень польско-российских отношений в зависимость от прогресса в переговорах о Катыни.

Он вывернул наизнанку логику Качиньских - счёл, что нормализация польско-российских отношений может способствовать разрешению трудных исторических вопросов. Этот прагматический взгляд оказался удачным. Во время встречи в Кремле президент Владимир Путин заявил, что Катынь - это сталинское преступление. 1 сентября 2009 года Путин как премьер принял участие в церемонии по случаю 70-й годовщины начала Второй мировой войны. В своём выступлении он признал пакт Риббентропа-Молотова аморапьным. ПиС хотел любой ценой усложнить Туску диалог с Москвой. Он требовал, чтобы в постановление Сейма о нападении СССР на Польшу было записано утверждение, что катынское преступление - это геноцид. В этом вопросе ПиС получил поддержку Леха Качиньского. Но у партии Ярослава Качиньского не хватило сил, чтобы добиться своего и спровоцировать гнев Москвы. В постановлении Катынь была названа военным преступлением.

Большую роль в этом сыграл Бронислав Коморовский, который, став спикером Сейма, забыл о своём обещании рычать на Россию.

Нужно ценить жест Путина. Российский премьер нашёл бы, если бы захотел, множество причин, чтобы послать на церемонию в Катынь кого-либо из своих министров. Такое поведение было бы более понятным для большинства россиян, чем отдавание почестей гражданам страны, которая - как они считают - предубеждена против них и враждебно к ним относится. В России по-прежнему немало влиятельных кругов, которые охотно возложили бы вину за Катынь на немцев или на самих поляков. За четыре дня перед встречей Туска с Путиным в Москве «Независимая газета» опубликовала статью, в которой утверждается, что ответственность за это преступление несет не СССР. Несколькими месяцами раньше российская прокуратура квалифицировала преступление только как превышение полномочий членами руководства Коммунистической партии.

Отмежевание от Катыни, несомненно, принесло бы думающему о возвращении в Кремль Путину сторонников из сильного консервативного лагеря. Почему он поступил иначе? Наверное, из прагматических соображений. Польша - это крупная страна в составе Евросоюза, важный торговый партнёр России. Через нашу страну пролегают кратчайшие транзитные маршруты вглубь Европы. Изоляция от Польши может способствовать нарастанию в ней антироссийских настроений, усилению стремления Варшавы к созданию вокруг России коалиции недружественных ей государств. А значит, лучше искать в Польше партнёра, чем врага.

Впервые глава российского правительства примет участие в церемонии в Катыни. Даже если он ничего не скажет, это будет историческим событием. Будет закрыт очередной этап в долгом периоде усилий, направленных на достижение исторического примирения, который начали в 1987 году Войцех Ярузельский и Михаил Горбачёв, создавая историческую комиссию. В апреле 1990 года Михаил Горбачёв вручил в Кремле президенту Ярузельскому документы, свидетельствующие о том, что ответственность за преступление несут руководители СССР. В 90-х годах, благодаря хорошим отношениям Леха Валенсы и Александра Квасьневского с Борисом Ельциным, Польша получила наиболее важные катынские документы, а власти России дали согласие на обустройство кладбищ в Катыни и в Твери. Определённо наименьший вклад в польско-российское примирение по Катыни внёс президент Лех Качиньский. Несмотря на это, он очень хочет принять участие в церемонии, на которую не был приглашён.