Необходимый минимум социализма

Виктор Милитарев о том, чего не может рынок и об обязательствах государства в социальной и экономической политике

 В прошлой колонке я обещал вам сформулировать некоторый альтернативный мировому либерализму минимум идей, которые должны лежать в основе любой вменяемой экономической политики. И буквально на следующий день после того, как вы прочли эти слова, я получил дополнительные доказательства правоты моего замысла.

У нас на «Свободной прессе» вышло несколько материалов, в которых речь шла о «потребительской истерике» по поводу гречки. И буквально все эксперты, которые обсуждали эту ситуацию, включая депутатов Госдумы от КПРФ, говорили буквально одно и то же: «Ну, не заниматься же нам прямым регулированием цен на продукты питания!».

Один депутат-коммунист, правда, добавил оговорку: «Для того чтобы начать регулировать цены на продукты питания, нам необходимо целиком сменить всю политическую и экономическую систему и стоящую за ней идеологию».

Прочтя это, я окончательно убедился в своевременности своего замысла. Я понял, что у нас в России отравление политического класса и экспертного сообщества либеральной идеологией зашло еще дальше, чем на Западе. Наши пропагандисты экономического либерализма ухитрились даже своих оппонентов-коммунистов убедить в том, что «в рыночной экономике регулирование цен недопустимо».

А ведь в том же ЕС, все страны которого проводят сегодня абсолютно либеральную экономическую политику, цены на основные продукты питания утверждаются Еврокомиссией. Да что там ЕС! Даже в ультралиберальных Соединенных Штатах, где прямое регулирование цен на продукты питания считается недопустимым, активно применяются методы косвенного регулирования. Голодные бунты, знаете, никому не нужны.

И только у нас в России твердо поверившие Гайдару с Чубайсом в том, что «рынок все расставит по своим местам», торговцы хлебом считают себя в полном праве вздувать на него цену в случае повышения цены на хлеб на мировом рынке. «Ведь иначе мы упустим нашу законную выгоду!».

Так что пора, я думаю, преподать нашей, наивно развесившей уши перед уже четверть века проповедующими «свободный рынок» либералами, публике урок нормальной экономической идеологии. В особенности на столь любимую либералами тему об объемах государственного вмешательства.

Нам десятилетиями вдалбливают в головы, что государство в экономику вмешиваться не должно. Что государство должно заботиться исключительно об обороноспособности страны и порядке на улицах. Слава Богу, что наше государство эти требования слушает невнимательно и в экономику вмешиваться не перестает. Но именно за это его регулярно критикуют либералы.

Основная проблема нашего государства в вопросе о социально-экономической политике состоит в конфликте между умом и сердцем. Или, лучше сказать, между идеологией и чуйкой. Чуйка у наших государственных деятелей вполне адекватная. Они нормально чуют, что отмена бесплатного здравоохранения, образования и солидарной пенсионной системы приведет к катастрофе. А вот мозги, засоренные либеральной пропагандой, постоянно противоречат чуйке и говорят, что «социальные расходы надо сокращать».

Именно этой двойственностью я и объясняю постоянные неуклюжие вмешательства наших властей в социальную сферу с попытками очередной «либерализации» или «оптимизации». Так что нормальный урок идеологии нужен не только нашей публике, но и нашим властям.

Но что-то я, кажется, немного затянул со вступлением. Пора переходить собственно к уроку идеологии. Основной спор между либералами и их противниками в экономике идет по вопросу – чего не может рынок? Либералы утверждают, что рынок может почти все. А некоторые либералы, крайние, говорят, что он вообще все может. И призывают к приватизации и либерализации армии, полиции и тюремной системы.

Их противники во всемогущество рынка не верят. Как я писал в прошлой колонке, до наступления всеобщей либеральной гегемонии экономическая политика национальных государств в Западной Европе определялась тем, что я назвал «лево-консервативным консенсусом». Шведские социал-демократы еще в тридцатые годы назвали эту политику «историческим компромиссом». В смысле, компромиссом между буржуазией и трудящимися. Так вот. Этот консенсус, этот компромисс, сводился к тому, что социальные права граждан являются такими же неотъемлемыми правами, как и традиционные «права личности». И рынок неспособен защитить социальные права граждан. А потому эти права должно защищать государство.

Я вообще считаю, что идея социальных прав является важнейшим достижением европейской мысли ХХ века. Причем, примечательно, что эта идея возникла из разных источников — революционного марксизма, социальной доктрины католической церкви, этического учения Канта и различных практик социальных реформ. Другое дело, что действенность этой идеи эффективно подкреплялась страхом западных элит перед военной и пропагандистской мощью Советского Союза.

На мой взгляд, основными социальными правами гражданина являются право на жизнь и неразрывно связанное с правом на жизнь право на труд. То есть, речь идет о том, что любой работающий, равно как и любой не работающий по уважительным причинам человек имеет право на получение дохода, которого хватает на, скажем так, «нормальную жизнь».

Под «неработающими по уважительным причинам» естественно, имеются в виду дети, старики, больные и инвалиды.

То есть речь идет не только о праве не умереть с голода, но и о праве на минимальный достаток, включающий в себя, как минимум, нормальную одежду и жилье. Впрочем, социальное законодательство сегодняшней Германии включает в соцминимум гораздо больше благ. В немецкое пособие по безработице должны входить также рассчитанные с чисто немецкой педантичностью возможности пользоваться транспортом и связью (включая мобильную связь и интернет) и возможности удовлетворять культурные потребности. Это в смысле ходить время от времени в кино, театр и музеи. И книжки покупать.

Либералы активно возражают против идеи социальных прав личности. Они обожают кричать про «патернализм», «социальный паразитизм» и про «кормить бездельников и дармоедов». Еще они любят петь про «рыбу и удочку». Впрочем, у нас в России давно придумали ответ на этот софизм. «Какая, к чертовой матери, удочка, когда вы давно всю рыбу динамитом поглушили?». Я бы сказал еще резче. Зачем вообще нужно государство, если оно обеспечивает только нашу безопасность от иностранных войск и уличной преступности, не обращая внимания на то, что большинство его граждан живут в бедности или даже в нищете, а некоторые буквально умирают с голода.

И аргумент «сами виноваты» здесь совершенно не пашет. По крайней мере, у нас в стране, где до рыночных реформ подавляющее большинство населения жило совершенно нормально в экономическом плане. Так что не вижу никаких оснований, кроме грубой силы, подчиняться или платить налоги государству, которое не проводит социальной политики.

Я специально не акцентирую никаких нюансов, а обсуждаю принципиальные основы. Зарплаты и социальные пособия должны гарантировать гражданам нормальные уровень и качество жизни. То есть доходы семьи должны быть такими, чтобы их хватало не только на еду, одежду и оплату коммунальных и транспортных тарифов, но и на удовлетворение других базовых потребностей.

И это делается не «ради чего-то», а просто так. «Потому что». Солидарная пенсионная система нужна не из-за того, что она в чем-то «эффективнее» накопительной. А просто как реализация права на жизнь. То же самое с бесплатной медициной. И образование должно быть бесплатным не из-за того, что «производству нужны специалисты». А просто потому, что каждый человек имеет право на образование.

И перераспределение доходов через социальную политику, реализующее все эти права, ограничивается сверху только размерами валового национального продукта, объемом бюджета и производительностью труда. И для увеличения социальных выплат и иных общих благ необходим экономический рост.

И здесь мы переходим ко второй группе минимальных обязательств государства. Помимо обеспечения безопасности граждан, нормального уровня и качества жизни, государство должно обеспечивать экономический рост. Потому что рынок этого обеспечить не может. Рынок слеп. И ради краткосрочной прибыли всегда пренебрежет долгосрочной.

И здесь государство должно обеспечивать то, чего не может обеспечить рынок. То есть, в первую очередь, внедрять достижения научно-технического прогресса и выправлять структурные перекосы экономики.

Таким образом, речь идет о поддержке фундаментальной и прикладной науки, поддержке сельского хозяйства и поддержке высоких технологий.

Для нормального функционирования экономики достаточно поддерживать, в первую очередь, внутренний рынок, так, чтобы работники на свою зарплату могли покупать продукцию национальных производителей. В среднесрочной же перспективе нужно добиваться оптимизации внешней торговли, так, чтобы импортировалось, в основном, сырье, а экспортировалось продукция с высокой долей добавленной стоимости.

И понятно, что для реализации этих задач государство должно контролировать оборонную промышленность, землю и недра, основную инфраструктуру транспорта и связи и, разумеется, науку, образование и здравоохранение.

И все вышесказанное является минимальными основаниями любой нормальной социальной и экономической политики. И отвергать эти основания могут только люди, разделяющие известный жизненный принцип Михаила Борисовича Ходорковского - «выживание каждого есть личное дело каждого».

И если уж говорить, как модно сейчас среди либералов, о «европейском выборе», то он и сводится к отвержению этого социал-дарвинистского принципа. А европейским он является потому, что в Европе социал-дарвинизм поддерживает вряд ли более 20 процентов населения. В отличие от Соединенных Штатов, где, к примеру, больше половины населения выступает против бесплатного здравоохранения.

Впрочем, этот выбор, разумеется, не только европейский. Он, скорее, «несеверо-американский». Потому что только в США больше половины населения придерживаются идеологии индивидуального успеха. А во всем остальном мире число ее приверженцев колеблется между 10 и 20 процентами. Так зачем нам плевать против ветра?