"Владимир Путин ненавидит ТТИП"

Президент Барак Обама недавно весьма результативно поработал с лидерами азиатских стран на саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в Пекине, а потом на встрече лидеров «Большой двадцатки», где он продолжил укрепление торговых и дипломатических связей, а также выступил за скорейшее заключение давно уже откладываемого торгового пакта Транстихоокеанского партнерства. Кроме того, он провел несколько весьма напряженных встреч на полях с российским президентом Владимиром Путиным, которые не помогли снизить накал противостояния из-за Украины.

Но из сферы международного внимания ускользнуло, возможно, одно из самых важных соглашений между двумя сторонами Атлантики. Речь идет о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП), которое также называют Соглашением о трансатлантической зоне свободной торговли (TAFTA). Это большой пакет согласованных правил и норм, позволяющих превратить США и значительную часть Европы в зону свободной торговли. Согласно утверждениям Еврокомиссии и Белого дома, это позволит увеличить общий объем торговли на целых 50 процентов.

И знаете что? Путин его ненавидит.

Причину понять нетрудно. Этот договор прочнее привяжет Европу к Соединенным Штатам Америки, из-за чего ослабнут российские рычаги влияния. ТТИП — вполне разумное соглашение, стоящее на экономическом основании, если говорить в целом. Но оно также имеет огромное и вполне реальное значение в геополитической сфере. Укрепление связей между США и нашими европейскими союзниками и партнерами напрямую противоречит ключевой стратегии Путина — вбить клин между США и ЕС, которые являются основными членами трансатлантического сообщества.

Но давайте сделаем шаг назад и задумаемся: каковы ключевые элементы трансатлантических отношений?

Первое — это ценности и демография. Те идеи, которыми мы дорожим — демократия, свобода выбора, свобода слова, свобода вероисповедания, свобода собраний, право на мирный протест, равенство полов и рас — все это пришло в основном из Европы. Просвещение, не говоря уже о многочисленных волнах иммиграции, заложило фундамент интеллектуального наследия нашей нации. В наших подходах к гражданским правам, юридическим органам и к структурам наших базовых политических систем по сей день присутствуют многочисленные прочные связи между США и Европой. Между прочим, стоит вспомнить, что Россия в основном стояла в стороне от эпохи Просвещения, результатом чего стали заметные культурные различия между западноевропейской и русской традицией.

Второе — география. Для США одна из ключевых ценностей Европы состоит в том, что она занимает стратегическое положение на краю евразийского континентального массива. Когда я был командующим силами НАТО в Европе, в США меня часто укоряли за то, что я поддерживал идею сохранения европейских баз, которые, по мнению некоторых людей, были «устаревшими бастионами холодной войны». Но, как мы увидели в последнее десятилетие, эти базы отнюдь не устарели. Мы снова и снова используем базы в Европе для проведения операций в Африке, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Географическое положение Европы, находящейся между США и нашими многочисленными зонами интересов безопасности и союзниками к югу и западу от Европы, остается крайне важным.

В-третьих, альянс НАТО сохраняет центральное значение для наших операций за рубежом. Афганистан, Ливия, Балканы, Ирак, Сирия, пиратство, кибербезопасность — все это те сферы, где союзники по НАТО стоят с нами плечом к плечу.

Мы никогда не найдем другой круг партнеров, обладающих такой же численностью, военной мощью и готовностью к действиям, как Европа. Европейцы тратят 300 миллиардов долларов в год на оборону, а в составе их регулярных армий и резерва находятся миллионы военнослужащих, причем практически все — добровольцы.

Вашингтону хотелось бы, чтобы европейские страны тратили на оборону два процента от своего ВВП, как они и обещали, но факт остается фактом: в совокупности они составляют очень боеспособную силу, действующую под эгидой НАТО. Эта основополагающая планка безопасности в трансатлантическом мостике никуда не денется, и начавшееся в последнее время возрождение Российской Федерации, которая вторглась на Украину и аннексировала Крым, лишь подчеркивает статус НАТО как золотого стандарта по обеспечению безопасности.

Четвертое — это экономика, и здесь мы подходим к теме ТТИП. Объем трансатлантической торговли между США и Европой составляет где-то 4,2 триллиона долларов. Это самые крупные торговые взаимоотношения в глобальной экономике емкостью в 60 триллионов долларов, и для США они являются главными, затмевая собой все прочие связи в торговле. Но в этих коммерческих связях сегодня отсутствует такое преимущество как зона свободной торговли, которая разрушает регулятивные барьеры и, как говорит торговый представитель США, дополнительно создает 13 миллионов рабочих мест, зависящих от торговли. ТТИП является многообещающей идеей, и проект соглашения о его создании может быть согласован к концу года.

Естественно, есть и проблемы. По обе стороны Атлантики налицо определенная обеспокоенность по поводу различных элементов готовящегося соглашения. В частности, Европа обеспокоена уровнем конкурентоспособности своего аграрного сектора, последствиями от добычи энергоресурсов и развития технологий добычи сланцевого газа методом гидроразрыва, проблемами защиты интеллектуальной собственности и культурного достояния. На все эти неурегулированные проблемы обращают значительное внимание участники переговоров, и налицо — осторожный оптимизм, с которым переговорщики в своих интервью говорят о их разрешении.

Будут также препятствия на пути ратификации. В Европе этот документ должен будет утвердить Европейский парламент. Кроме того, поднимается вопрос о необходимости участия в этом процессе национальных парламентов. В США договор должен ратифицировать сенат. Кроме того, нам надо будет решить вопрос со статусом Мексики и Канады, с которыми у США существует зона свободной торговли в рамках Североамериканского соглашения о свободной торговле, и которые могут проявить интерес к вхождению в ТТИП. То же самое касается и Европы: к членству в ТТИП могут проявить интерес четыре страны, не входящие в ЕС (Норвегия, Исландия, Швейцария и крохотный Лихтенштейн).

Как все это отразится на геополитике региона и особенно на напряженных отношениях России с США, НАТО и ЕС?

В дополнение к экономическим выгодам для обеих сторон налицо также явные геополитические выгоды. Атлантическое сообщество с мощным энергетическим зарядом в виде зоны свободной торговли имеет больше шансов твердо и решительно противостоять давлению России (например, отказавшись от ее газа), призванному разрушить трансатлантическую солидарность. Европейская экономика получит стимулирующее воздействие от выгод свободной торговли, и Европа станет более сильным военным партнером США, выделяющим больше ресурсов на оборонные нужды. Это соглашение расширит возможности атлантического сообщества по распределению в зоне свободной торговли энергоресурсов, таких как сжиженный природный газ.

Переговоры о создание ТТИП и ратификация этого соглашения станут мощным сигналом для путинской России о том, что Европа и Соединенные Штаты заодно по всем направлениям — ценности, политика, безопасность и торговля. И если Путин ненавидит ТТИП, наверное, в этом партнерстве есть смысл.