Святой Василий Великий - немощь побеждает силу.

Всякий христианин носит имя своего святого, данное ему при Крещении. Но есть и «особо почитаемые» святые, которых христианин выбирает себе сам – как выбирают в земной жизни духовников и старцев. Таким святым для меня является св. Василий Великий, память которого празднуется сегодня в Соборе Вселенских учителей и святителей – Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.

Родился Василий около 330 года в Кесарии, административном центре Каппадокии, и происходил из известного рода, славившегося как знатностью и богатством, так и дарованиями и ревностью христианской веры. Дед и бабка святителя со стороны отца во время гонения ДиоклитианаДиоклитиан должны были скрываться в лесах Понта в течение семи лет. Мать святого Василия, Емилиябыла дочерью мученика. Отец святителя, также по имени Василий, адвокат и известный преподаватель риторики, постоянно жил в Кесарии.

В семье было десять человек детей, пять сыновей и пять дочерей, из них пятеро были потом причислены к лику святых. Первые годы жизни святой Василий провел в принадлежавшем его родителям поместье на реке Ирисе, где воспитывался под руководством матери и бабки Макрины, высокообразованной женщины, сохранившей в памяти предание о знаменитом святителе Каппадокии - Григории. Первоначальное образование Василий получил под руководством отца, затем он обучался у лучших учителей Кесарии Каппадокийской, где познакомился со святым Григорием Богословом, а позже перешел в школы Константинополя, где слушал выдающихся ораторов и философов. Для завершения образования святой Василий отправился в Афины - центр классического просвещения.

После четырех или пяти лет пребывания в Афинах Василий Великий обладал всеми доступными знаниями: "Он так изучил всё, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому". Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в астрономии, математике и медицине, - "это был корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы". В Афинах между Василием Великим и Григорием Богословом установилась теснейшая дружба, продолжавшаяся всю жизнь. Позднее, в похвальном слове Василию Великому, святитель Григорий Богослов восторженно говорил об этом времени: "Нами руководили равные надежды и в деле самом завидном - в учении... Нам известны были две дороги: одна - к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая - к наставникам наук внешних".

Василий Великий прожил короткую земную (49 лет), но яркую жизнь. О силе его христианского духа может свидетельствовать следующий текст

Разговор св. Василия Великого, епископа Неокесарийского с префектом Модестом, посланным императором Валентом склонить Василия Великого принять ересь Ария.

…К этому человеку (Модесту), который скрежетал зубами на Церковь, принимал на себя львиный образ, рыкал, как лев и был для многих недоступен, вводится, лучше же сказать, сам входит Василий, как призванный скорее на праздник, чем на суд...

- Почему тебе,- сказал Модест,- хочется дерзко противиться такому могуществу и одному из всех оставаться упорным?
Василий сказал:
- В чем же заключается мое безумие? Не понимаю.
- В том,- отвечал префект,- что не следуешь религии царя, когда все остальные уже склонились и уступили.
- Не этого,- сказал Василий,- требует мой Царь. Я не могу поклониться твари, будучи сам Божия тварь и имея повеление быть богом.
- А что же, по-твоему, значим мы?
- Ничего не значите,- отвечает, - когда даете такие повеления.
- Что же? Для тебя не важно даже подчиниться нам и быть в общении с нами?
- Вы правители,- отвечает Василий,- и даже знаменитые: этого я не отрицаю; но вы не выше Бога. И для меня важно быть с вами в общении - почему бы нет? Ведь и вы - Божия тварь, впрочем, так же, как и все остальные, подчиненные нам. Ведь христианство характеризуется не личностями, а верой.
Тогда правитель заволновался, сильнее вскипел гневом, встал со своего седалища и стал говорить с ним более суровыми словами. Он сказал:
- Что же? Ты не боишься власти?
- Но что может случиться, как могу я пострадать?
- С тобой может произойти что-нибудь одно из многого, находящегося в моей власти... Конфискация имущества, изгнание, истязание, смерть!
- Чем-нибудь другим угрожай, если есть чем,- говорит Василий.- А это меня ничуть не трогает.
- Но почему? Каким образом?
- Потому,- отвечает,- что не подлежит конфискации имущества тот, кто ничего не имеет: разве только ты потребуешь эту власяницу или несколько книг, в чем и состоит все мое богатство. Изгнания я не знаю, потому что не ограничен никаким местом: и то, где живу ныне, не мое, и всякое, куда меня ни забросят, станет моим; лучше же сказать, везде Божие место, где буду я странник и пришлец. А пытки что сделают мне, у которого нет тела, разве только ты говоришь о первом ударе? Только в этом ты и властен. А смерть для меня - благодеяние: она скорее пошлет меня к Богу, для Которого живу и действую, для Которого я по большей части уже умер и к Которому издавна стремлюсь.
Изумленный этим, правитель сказал:
- Никто до сих пор не говорил со мною так и с такой дерзостью...
- Наверное, - ответил Василий,- ты не встречался с епископом, ибо поистине услышал бы такой же ответ, если бы речь шла о подобных вещах. Ибо во всем остальном мы скромны, о правитель, и смиреннее всякого... Но когда поднимается спор и встает вопрос о Боге, тогда, презирая все остальное, мы думаем только о Нем.

При этом разговоре в зале находились епископы-ариане, которые слышали ответы Василия. О результатах разговора Модест доложил императору: “Мы побеждены, царь. Этот муж выше угроз, тверже доводов, сильнее убеждений”.