Назад в 90-е, или Духовный путь Владимира Путина

Андрей Мовчан предложил предсказать будущее эмоционально, положившись на интуицию. Я не стала заглядывать слишком далеко, оставив за собой право описать лишь ситуацию в конкретной точке фантазийного будущего. Все совпадения имен с реально существующими людьми случайны. Никакого отношения к нынешней расстановке сил описанное не имеет. Взлеты и падения «фигур» ничьим заказом не являются.

Весна, 2021 год. Прошло три года после переизбрания Владимира Путина на свой пост и остается еще три года до следующих выборов, на которых, по Конституции, он не имеет права баллотироваться. Ситуация, казалось бы, так похожа на 2006 год, когда элита гадала, появится ли у Путина преемник или глава государства все-таки решится на правку основного закона и фактическое продление своего срока правления. Такая же неопределенность нарастает и в рамках четвертого президентского срока. Однако многое поменялось. Президентские выборы в 2018 году прошли далеко не так предсказуемо, как в 2012-м. Рейтинг Владимира Путина после завершения острой фазы украинского кризиса и всех косвенных негативных последствий для социально-экономической и финансовой сфер страны упал до рекордных значений. Крупные социологические центры в 2016-2017 годах фиксировали электоральный рейтинг на уровне 20% (от числа определившихся). Однако к тому времени в стране стали появляться альтернативные опросы, организованные центрами, созданными внесистемной оппозицией, быстро набиравшие популярность через социальные сети и интернет. По их данным, реальный электоральный рейтинг Путина приближается к отметке 10-12%. В такой ситуации администрации президента пришлось прибегнуть к мощнейшей кампании по политической мобилизации населения, дабы абсолютно исключить вероятность второго тура. Выборы 2018 года заполнились беспрецедентными фальсификациями, а сама кампания была построена таким образом, чтобы не создавать Путину серьезной конкуренции. От парламентских оппозиционных партий против Путина были выдвинуты политики второго ряда. Да и сама системная оппозиция серьезно трансформировалась. Вот уже два года как лидеры ЛДПР и КПРФ Владимир Жириновский и Геннадий Зюганов заседают в Совете Федерации по президентской квоте. На их место пришли «преемники», в полной мере соответствующие тем задачам, которые Кремль ставит перед парламентской оппозицией: ЛДПР работает на национал-патриотическом поле, КПРФ остается со своим ядерным электоратом.

Путину удалось избраться в первом туре с неубедительным перевесом: он набрал 52% — чуть ниже результата своих первых выборов в 2000 году. Однако легитимность этой победы не признается ни Западом, ни реальной оппозицией, которая за последние годы научилась жить практически в подпольных условиях. Алексей Навальный находится в тюрьме, но его соратники организовали мощный центр политической активности за границей: через него проходит сбор средств, функционируют разного рода проекты и интернет-сайты. Несмотря на то что они заблокированы в России, доступ к ним сохраняется через разного рода анонимайзеры. Кремль так и не решился на полную блокаду интернета по китайскому варианту. Вообще в отношениях между властью и оппозицией переломным моментом стал 2015 год, когда резко упал уровень жизни населения, а социальный протест стал политизироваться. Но самым страшным для власти оказалась вовсе не сила протеста, которая пока так и не восстановилась на уровне конца 2011 года. Под угрозой оказалась «вертикаль» власти. Из-за бюджетного дисбаланса, сложной социальной ситуации во многих регионах началось «брожение элит», обеспокоенных эрозией позиций Путина. Из «Единой России» массово выходят ее функционеры, создавая собственные политические проекты. В повестку дня прочно вошла тема сепаратизма. Особенно тяжелая ситуация на Дальнем Востоке. В регионах, где губернаторы не добивались высокой политической эффективности, возникают острые очаги внутриэлитных конфликтов. Политический кризис охватил Крым, где разъяренные народные массы под руководством выходцев из «Единой России» штурмом взяли здание администрации Крыма, протестуя против решений губернатора.

Крупные трансформации произошли на поле провластных сил. Партия «Единая Россия» превратилась в ключевого партнера ОНФ, под чьим брендом и формировался избирательный список на выборах в 2016 году. Поэтому в нынешнем составе нижней палаты парламента появилась крупная, но многосоставная фракция «фронтовиков», которые делятся на «родинцев», «единороссов», «защитников человека труда» (Игоря Холманских). Самая крупная группа представляет собой отборных путинцев, дистанцировавшихся от партии власти и взявших на себя функции «национального общественного надзора». «Фронтовики» сильно окрепли политически: через них теперь проходят кадровые согласования губернаторов и министров, крупные антикоррупционные дела. Налажена работа совместных рабочих групп с «силовиками».

Однако этот состав Госдумы завершает свою работу. До ближайших выборов остается почти полгода, но неофициально кампания уже идет полным ходом. При этом реальная политическая конкуренция разворачивается не между партиями (тут реальная политика полностью вытеснена декорациями), а идет по нескольким фронтам.

Во-первых, произошел раскол в элите. Игорь Сечин вот уже несколько лет активно принимает участие в политической жизни страны. Его люди заняли ключевые посты в ОНФ, они же, вероятно, составят и костяк избирательного списка.

Однако внутри ОНФ растет конкуренция между людьми Сечина и ставленниками Кремля. Последние быстро вытесняются на периферийные позиции. Игорю Сечину противостоит «газпромовская группа» во главе с Дмитрием Медведевым. После того как Медведев в 2017 году покинул свой пост премьера и стал главой газовой монополии, компания стала быстро набирать политическую мощь. В 2018 «Газпром» купил «Новатэк», в рамках чего Total получила долю в газовой монополии, возобновился проект по разработке Штокмана. На фоне «Роснефти», которая так и не вылезла из долговой ямы, «Газпром» сумел значительно улучшить свое положение на рынке, вернув ослабленные позиции в Европе и значительно нарастив поставки в Китай. Дмитрий Медведев после пяти лет унизительного премьерства восстанавливает свой авторитет: вокруг него формируется «клан», лоббирующий пятый срок Путина. Сам президент значительно отдалился от Сечина после того, как у «Роснефти» начался конфликт с китайцами. Долги компании провоцируют политическое давление Пекина на Россию. Ходят слухи, что Сечин вот уже два месяца не может попасть на прием к Путину.

Сам Сечин тем не менее в 2017 году одержал крупную аппаратную победу, добившись назначения своего человека на пост главы правительства. Однако на практике это тот еще бонус: новый премьер может легко может конкурировать по своей беспомощности со своим предшественником. Это техническая фигура, по типажу схожая с Виктором Зубковым: он неплохо оперирует воинственной риторикой, позволяет себе покрикивать на министров, но центр принятия решений окончательно закрепился за администрацией президента. Да и все чаще возникают конфликты с Госдумой, где реальностью стала клановая полицентричность.

Во-вторых, Кремль утрачивает эффективность в сфере политического управления. На медиарынке вот уже который год идет война между группой Ковальчука, ситуативно близкого к «Газпрому», и «Газпром-медиа», чье новое руководство связывают с группой Сечина. Снова на пике спроса журналисты-киллеры: тонны компромата выбрасываются на суд публики.

В-третьих, реабилитирован Владислав Сурков после того, как он сыграл ключевую роль в разрешении украинского кризиса. При его посредничестве Россия и Украина подписали договор о внеблоковом статусе последней, после чего Киеву удалось вернуть контроль над сепаратистскими территориями. Крым при этом остался российским, и вот уже год как полуостров признан ведущими странами мира частью территории России. Управление внутренней политики администрации президента разделено на два. Первое, управление институционального развития России, возглавил Вячеслав Володин, чье влияние существенно снизилось на фоне разлада в прокремлевской фракции в Госдуме. Теперь его функции заключаются в написании прогнозов и анализе — его роль чем-то похожа на роль Герман Грефа при правительстве Михаила Касьянова: хорошая аналитика без реальных полномочий. Сурков же фактически вернул себе сферу внутренней политики, возглавив управление внутриполитических процессов. Однако свобода маневра существенно ограничена «куратором» — заместителем главы администрации президента Владимиром Маркиным. Путин посчитал, что так оно будет надежней.

В-четвертых, Кремль испытывает трудности с формированием избирательного списка ОНФ на предстоящих в декабре этого года выборах в Госдуму. Месяц назад 20 депутатов-единороссов приостановили свое членство во фракции «фронтовиков» в знак протеста против «неуправляемого скатывания России в тоталитарное прошлое». Причем речь идет не о депутатах-заднескамеечниках, а о весомых фигурах, в числе которых Александр Жуков, Павел Крашенинников, Мартин Шаккум. Вместе они образовали группу «За национальное спасение России», не исключая конкуренции с «фронтовиками» в округах. Это спровоцировало драку у стен Госдумы: депутатов-«отщепенцев» забросали яйцами при входе в здание на Охотном ряду с криками «долой шестую колонну».

Надо сказать, что бунт зреет и в КПРФ, где лидер партии — фактически технический преемник Зюганова — оказался не способен в полной мере контролировать ситуацию. Ряд депутатов обсуждает вопрос об импичменте президента Путина за государственную измену: речь идет о вскрытых Вашингтоном фактах принадлежности Путину миллиардов долларов через сложные офшорные схемы. После этого на НТВ вышел фильм-расследование «Анатомия красного реванша», где депутаты от КПРФ обвинялись в попытках свержения Путина в интересах Китая.

Главная же интрига — «проблема-2024» — пока не имеет своего решения. Наиболее популярной становится идея, проталкиваемая Игорем Сечиным: конституционная реформа с введением парламентской республики. При этом для Путина планируется создать Совет духовного возрождения России, через который должны будут проходить согласования всех избирательных списков. Сам совет будет формироваться по профессиональным квотам, иметь развитую разветвленную сеть по всей стране. На пост президента Сечин продвигает Дмитрия Рогозина, чьи полномочия, однако, будут существенно урезаны.

Трансформируется роль и самого Путина. Несмотря на падение его электорального рейтинга, отрицательный рейтинг все же остается очень низким. Уже давно ходят слухи, что Путин устал от политики, все активнее погружаясь в философию и историю и отдавая судьбу страны в руки своих помощников. Время консерваторов уходит, задул ветер перемен.