Как Россия союзников потеряла

Уже 226 тысяч украинцев попросили статус беженца или временное убежище в России. Рост их числа может со временем стать причиной конфликта с местным населением. Чем хуже дела в экономике, тем злее люди по отношению друг к другу. Конкуренция усиливается. Когда все хорошо, пирог велик и его хватает на всех, люди добреют: возьми себе, и мне останется, и всем нам будет хорошо. Но когда пирог усыхает, его сложнее делить на всех, и народ ревностно следит, кому что достанется.

Еще весной беженцам сочувствовали как жертвам. Но сейчас растут ревность, недоверие, враждебность, и они будут только усиливаться. Это на официальном уровне мы помогаем нашим братьям, а на уровне населения мы с ними практически воюем — непонятно, кто против кого и кто кому помогает. Наслушавшись телевизора, люди пребывают в убеждении, что Украина — фашистское государство. И вот украинцы приезжают к нам сотнями тысяч — почему мы должны с ними делиться?  

Люди моментально поверили в образ украинцев-фашистов, которого практически не было еще полгода назад. Зерна враждебности сеются очень легко и очень быстро всходят. Их взращивает безальтернативная пропаганда на всех популярных телеканалах. Считается, что люди активно пользуются интернетом — да, но не как источником информации, особенно информации политической. Она поступает с экранов. Человек может сколько угодно убеждать окружающих и даже себя в том, что он не верит наблюдаемому по телевизору. Но то, что он видит, оседает в мозгах, и рано или поздно человек начинает думать то, что ему раньше и в голову не приходило.  

Уровень ксенофобии высок. Это и внутренняя ксенофобия — отношение друг к другу, и отношение к внешнему миру. В результате пропагандистских усилий агрессия населения так выросла, что даже пугает власть. Она мешает дипломатам и руководителям страны договариваться с зарубежными коллегами и партнерами, как мы их — наполовину иронично — называем.

Хвост виляет собакой. А договариваться все равно приходится, ведь мы не на облаке живем.

Мир ни секунды не живет без войн. Кивать на другие мировые конфликты — дело выгодное. Всегда можно найти того, кто хуже, агрессивнее, беднее, злее, чем ты. Можно ограбить соседа и сказать, что в соседнем дворе человек соседа не только ограбил, поэтому твой поступок еще не самый худший. Удобно принять идиотский закон и заявить, что в штате Айдахо в XIX веке еще не такой закон приняли. Но от такой позиции никому не станет легче.  Воевать с соседями — плохо. Давить на страну, которая заведомо слабее тебя, — плохо. Да, в мире ангелов нет, все хороши. Но ты-то в данном случае насколько хорош?

Мы потеряли Украину. Мы потеряли практически всех наших соседей по периметру, которые испугались наших лозунгов, связанных с объединением русского мира. Мы получили НАТО у наших границ — то, с чем мы боролись долгие годы. Все нас испугались и побежали в НАТО. Все наши бывшие республики и страны, которые входили в так называемый социалистический блок. Союзники бегут от нас — только пятки сверкают.

Мы хотели бороться с диктатом США и однополярным миром, но сегодня мы не можем этого сделать, потому что мы не ровня США в глобальном смысле. Мы оказались в изоляции. Можно сколько угодно винить в этом американцев, их хитрость, коварство, русофобию — да Бога ради, хоть горшком назови. Но мы в изоляции и без союзников. Крым даже батька Лукашенко не признает. Это крайне затрудняет наше политическое будущее, не говоря об экономическом. Над санкциями меж тем уже никто не смеется. Положение нашей экономики сегодня очень напоминает Советский Союз во второй половине 80-х годов. Известно, чем это кончилось для СССР. Расхлебывать будем долго.