Сирийский вопрос: Россия была права

Оборот, который я последние дни слышу все чаще, это «Россия была права». Я постоянно встречаюсь с экспертами, дипломатами и журналистами из разных стран. Интересно, что вне зависимости от их страны происхождения, среди них всё больше растёт согласие о политике России в отношении Сирии. Многие люди говорят мне, что Россия была права в отношении Сирии с самого начала.

Почему она была права? Конечно, разговор о Сирии. По прошествию трёх лет войны многие думают, что Россия была права в отношении серьёзных опасений смены режима в Сирии. С самого начала она утверждала, что смена режима внешними силами не имеет шансов на мирную передачу власти. Более того, у России были отличные взгляды и на Башара Асада. Российские власти часто критиковали Асада, но были и простые опасения, о которых Россия говорила: если нет альтернативы, правильно ли ослаблять режим Асада?

Теперь, после трёх лет мы видим в Сирии сложный гуманитарный кризис. Хуже того, сирийский кризис, в отличие от многих других, стал дестабилизирующим регион динамитом. Даже последствия египетского кризиса в региональном масштабе были более ограничены. Но с Сирией по-другому. Многие её особенности, вытекающие из географического положения, демографии и международных отношений делают эту страну ключевым уравнением на Ближнем Востоке. Скорее всего, в будущем историки и эксперты скажут, что крах Сирии означал крах регионального порядка на Ближнем Востоке.

Существует неподтверждённая информация о том, что между сирийской и американской разведкой идут постоянные контакты. Только вдумайтесь, странам НАТО, критиковавшим Россию за то, что та не присоединяется к анти-асадовской кампании, теперь нужна поддержка Асада.

Эта беспощадная машина породила болезненный вопрос: Асад или ИГИЛ.

Но эта проблема также приносит и свои плоды. Благодаря ИГИЛ формируется новая коалиция. Группировка ИГИЛ стала проблемой, способной объединить различные государства. Иран, Израиль, Россия, США, Катар, ЕС… Страны, которые расходятся по многим вопросам, легко могут объединиться против ИГИЛ даже на уровне политики. В регионе у ИГИЛ нет государства-союзника. Таким образом, дискуссии вокруг ИГИЛ могут помочь политическому прогрессу региона и по другим вопросам.

России следует разработать функциональную стратегию в отношении подобных ИГИЛ организаций. Не секрет, что любая радикальная группа, чувствующая на Ближнем Востоке для себя угрозу, обращает свой взор в сторону Кавказа. Наивно было бы думать, что новое поколение радикалов на Ближнем Востоке не вынашивает те же мечты.

Таким образом, то, как Россия реагирует на религиозный радикализм, скорее всего будет одной из ключевых динамик для всего региона. Несколько лет назад президент Путин разработал специальную стратегию Организации исламского сотрудничества (ОИС). Отношения России с исламом всегда были критическим вопросом в глобальной политике. И это верно до сих пор. Любая успешная стратегия против радикализма требует уверенного диалога между Россией и мусульманской общественностью в широком смысле. Это включает в себя и прочные отношения России с различными исламскими группами, отстаивающими мирный и традиционный образ жизни.