"Воины света": бойцы батальона "Айдар" - кто они?

Бывшие чиновники, бизнесмены, официанты, железнодорожники и журналисты защищают Украину.

Тут они по своей воле — единственное, пожалуй, сходство. В остальном это очень разные люди.

Разные возраст, пол, язык общения, уровень образования. Кто уже служил, а кто впервые увидел оружие. Это разнообразие создатели агитролика для Минобороны очень четко подметили. Украина при Януковиче отменила призыв, но так и не создала профессиональную армию. Теперь в окопах бывшие чиновники, бизнесмены, официанты, железнодорожники и журналисты.

Молодой дедушка

Свои 50 Бача встретил в Счастье Луганской области на одной из баз батальона "Айдар". Праздничный ужин — рыба на мангале. И незваные гости — журналисты. Бача — по-афгански пацан, ребенок. Есть еще такая известная песня "Салам, Бача". Он и в самом деле наивный, как ребенок. Не понимает, как можно спокойно сидеть дома, если война.

Бача — пепельно-седой, с обветренным лицом и светлыми глазами. Сутулится, оттого кажется ниже, чем есть. Говорит на колоритной смеси русского и украинского. Если б не камуфляж и не автомат Калашникова, не скажешь, что военный. Дачник, рыбак, сосед из дома напротив, водитель автобуса, но не военный.

Биография у Бача короткая: школа, Афган, работа (то в "Метрострое", то "полегче" - каменщиком). Жил под Киевом, есть любимая женщина, дети и внук. "Молодой дедушка". Был на Майдане в 33-й сотне "Бандерштат". Когда Янукович сбежал, а в центр Киева потянулись любители дармовой еды, Бача вернулся домой.

Мог бы сидеть на диване, смотреть телевизор и опрокидывать чарочку перед сном для самоуспокоения. "Это самообман. Я – на диване, а ребята – в окопах?" - спрашивает Бача.

Он 20-летие тоже отметил на войне, знает, как молодых отправляли в бой, и что с ними было. Поэтому в 49 поехал добровольцем учить молодых, делиться опытом. А еще "чтобы не быть холуем и наймитом, чтобы вольным казаком быть". Такие слова на митинге звучали бы пафосно, а тут, в Счастье, звучат как нечто само собой разумеющееся.

Бача обижается, что многие 35-40-летние по всей Украине служат в "диванной сотне". Считает, это лучший возраст для бойца. Потому что еще есть силы и уже есть жизненный опыт. Не понимает, почему многие мужчины Донбасса уезжают или делают вид, что войны вокруг них нет. Если бы все местные встали плечом к плечу на защиту своего края, говорит Бача, никакой бы войны не было. (Надо сказать, что некоторые местные все-таки служат, но, конечно, далеко не все).

До перемирия его отряд был штурмовым — отбивал захваченные сепаратистами населенные пункты. А только потом подтягивалась регулярная армия.

"Бывало, ждали день, неделю. Бывало, что поступал приказ отходить... А что у нас 200-е и 300-е - это надо было в душе переварить", - глухо говорит Бача и замолкает. Что тут еще сказать.

Железнодорожник

54-летний дядя Витя — крупный мужчина с серой бородой и чуть желтоватыми от табака усами — забивает курительную трубку, пускает клубы дыма. Представляется: "Виктор, просто Виктор. Позывных нет, хотя меня здесь уже и Романтиком называли, и Ноем - как только не называли".

"Подолянин с галицкой регистрацией". Родом из поселка Вапнярка Винницкой области, женился и переехал в Галичину. Железнодорожник и профсоюзный активист, создавал свободный профсоюз на Львовской железной дороге.

"Мы часто встречались с беспределом. Когда руководитель - взять всем известного Кирпу - сделал в Железнодорожном суде ремонт, туда с исковым заявлением уже не стоило идти", - характерным львовским говором рассказывает Виктор.

3 декабря 2013 года он приехал в Киев на Майдан, сперва был в 8-й "афганской" сотне самообороны, хотя в Афганистане не воевал. Потом ушел в 33-ю сотню "Бандерштат", где было много львовян.

"Вышел против Януковича, потому что жили хуже рабов. Рабам не надо думать ни о тепле, ни о крыше над головой. Нам же надо было заботиться, как заплатить за коммунальные услуги, что дать детям в школу", - говорит Виктор.

Когда началась война на востоке, пошел записываться в военкомат. Но из-за возраста его оформлять отказались. Поехал только, когда сняли возрастные ограничения.

Виктор на фронте уже несколько месяцев, но до сих пор не понимает, почему многие жители Донбасса не поддержали Майдан. Когда "Айдар" взял в плен четырех вооруженных сепаратистов, Виктор говорил с ними по душам.

"Я не сам говорил, сколько их слушал. Хотел просто услышать. Оказывается, они были счастливы, что им дали возможность работать в копанке. Они не подумали о том, что нужно что-то сделать, чтобы получить нормальную работу и безопасную работу, на которой тоже можно заработать деньги. Он лез в ту яму, и не знал, вернется ли оттуда. Такие ужасы... Вот тот, кто сидел в этих копанках, мне рассказывал, как он этими ваннами туда спускался", - делится Виктор.

В Лутугино в 20-ти километрах к югу от Луганской области он говорил с местными шахтерами. Они рассказали о шахте, которая на самом деле добывала в год ведро угля. А через нее пропускали миллионы тонн нелегального угля из копанок. И всего 10 бандитов контролировали эту шахту, эти копанки и весь этот городок. Но шахтеры, которых было намного больше, против бандитов не поднялись.

"Спрашиваю, знаете, кто такой Кармелюк? Не знают. А могли бы пойти против этих 10-ти с вилами, косами, коктейлями Молотова", - говорит Виктор.

Крымчанин

"Был владельцем небольшого журнальчика о туризме. За лето зарабатывал на рекламе, на всем остальном. Пришли россиянчики, окружили морпехов наших феодосийских на "Кристалле" (название стадиона рядом с войсковой частью, - LB.ua). Спросил, нужна ли им помощь. Сказали, приходи, будем отбиваться. Два штурма сорвали", - рассказывает 46-летний Берет, руководитель одного из подразделений "Айдара", которое охраняет Луганскую ТЭС в Счастье.

Феодосийские морпехи — одни из тех, кто переходить под российский флаг отказывался категорически. Мы с Максом Левиным были летом под воротами этой части и общались с пророссийскими активистами (видеопример такого общения).

Берет о пророссийских активистах невысокого мнения: "Там и одноклассники мои были, но такие тормоза... У них в жизни ничего не вышло ни придумать, ни заработать — пошли в казаки. Это лицо новой крымской власти — эти казаки. По доходам это вторая половина нижней трети. Те, кто никогда не бывал в России. Или бывал, но в молодости, и не знает, что это холодное жестокое полицейское государство".

Тут выясняется, что Берет — сам родом из России, родные в Санкт-Петербурге. В Крым переехал еще в советское время. Построил бизнес, но когда пришли россияне, понял, что бизнес закончился: "СМИ не стало, туризма не стало, банковская система исчезла. Приехали бУджетники, которых туда загнали и которые матерятся и говорят, что в Крым ваш ср**ый мы больше никогда не поедем: сутки торчали в Керчи, цены поднялись в три раза, лучше в Турцию поедем".

А тут еще россияне начали выяснять, кто помогал феодосийским морпехам. Берет понял, что в Крыму жизни не будет. Мог бы чухнуть за границу, но денег после расчета с сотрудниками не осталось. Точнее, остались на счетах в украинских банках, которые крымчанам так деньги и не вернули.

Сунулся сперва в Нацгвардию, затем перешел в "Айдар", где погорячее. Берет говорит, что тут люди в самом деле воюют.

"Что делает "Айдар"? Берем село, отгоняем врага на пару километров, приходят солдаты с "копальной" техникой, копают позиции. Мы отходим, но приходят офицеры и просят: вы тут еще пару денечков побудьте, а то солдаты без вас тут не собираются оставаться. Например, Вергунку взяли, солдаты пришли, мы обратно отдыхать.

Тут к нам приходят, говорят: надо брать Вергунку. Кааак брать Вергунку, мы ж уже брали?! Солдаты убежали, оказывается. Пришлось брать второй раз", - смеется Берет.

Рассказы о зверствах "Айдара" его возмущают: "Херня это все. Я во всех мероприятиях участвовал, не видел ни разу, чтобы что-то такое карательное было. Если начнешь кого-то тиранить из местных, тебя свои просто не поймут. Те, кого мы в плен берем, п***ей получают однозначно, но чтобы мы кого-то расстреливали или мучили, какие-то выжигания по дереву, - этого я не видел".

Пленные, уверяет Берет, без всяких пыток и даже с каким-то внутренним освобождением выдают все военные тайны: "С российскими паспортами где-то 30% убитых-раненых-пленных. Нарьян-Мар, Ростов, Кубань... Не похожи они на очень богатых и умных людей... У пленных россиян некоторая растерянность, когда они попадают сюда: где же фашисты-бЕндеровцы? Спрашивается, чего тебе не сиделось в своей Рязани".

Если кто из "айдаровцев" ворует или бухает, его отправляют домой. "Выход свободный, никто никого не держит", - говорит Берет. Но считает, что брать оружие, еду и деньги у убитых врагов не зазорно — им уже незачем. Например, в поселке Металлист в 10-ти километрах от Луганска захватили трофейное оружие и консервы.

"Мародерства у нас своеобразные. Зашли в село, планировали на сутки. А остались на восемь. Были дома, где не было хозяев. Трусы-носки-полотенца взяли", - признается Берет.

Далеко на будущее не загадывает: "Я сейчас представляю, что мы Гитлера останавливаем в 39-м году". Считает, что Путин готовил атаку на Украину заранее, что взрывы на военных складах в Новобогдановке в 2004-2006 годах не случайно были и что крымские сотрудники СБУ, которые сейчас работают в ФСБ, были давно завербованы.

Пацифист

35-летний Андрей Стандио — один из немногих "айдаровцев", кто раскрывает свои настоящие имя-фамилию. Позывной "Пацифист". Родом из Долины в 60 километрах от Ивано-Франковска, в молодости был профессиональным футболистом, работал в землеустроительной организации, на госслужбе, наемным топ-менеджером в агрофирме. В профиле на Facebook местом работы значится партия "Сила людей", которая, по соцопросам, не проходит в парламент.

Пацифист — человек скрупулезный, биографию рассказывает подробно и в хронологическом порядке, с места на место не перескакивает. Его ровный спокойный тон вызывает доверие. Доверие было важным инструментом в его работе.

"Люди потеряли доверие. Видят по телевизору, что кого-то обманули, кому-то не выдали паи, у кого-то забрали. И это - такой психологический барьер, который мешает работать с землей. Кто-то из владельцев паев говорил: мне ваша бумага не нужна. Кто-то подписывал с недоверием. А потом я привожу аванс - пшеницу раздавать, - а он удивлен. Здесь очень важно выстроить честные отношения на доверии. Единственный залог успеха был - доверие. Это успех для двух сторон. Ибо оно по-разному бывает. То урожая нет. А то мы взяли, обработали поле, а человек приходит и говорит, что уже не хочет, чтобы мы здесь что-то сажали. Поэтому очень часто приходилось созывать различные сборы, говорить с людьми", - поясняет Андрей.

В Долинском районе его компания обрабатывала 3000 гектаров из 5500 возможных . Многим чиновникам это казалось чудом, потому что, оказывается, можно объединить людей вместе.

"Есть такое понятие, как община, и есть какое-то общее дело. Надо то вместе сделать. Очень важно, чтобы каждый человек - может или не может, из последних сил - присоединился к этому делу. Вот сейчас вроде война: военные, волонтеры, медики. Но это почему далеко не всех касается", - удивляется Андрей.

Андрей Стандио — состоявшейся человек. Жена, дети, успешное дело. Но прошлой зимой он залил полный бак и выехал на Майдан, записался в 15-ю сотню самообороны "Свободные люди". В этой сотне было много пластунов — украинских скаутов.

"Наш долг был - защитить мирных людей от любых провокаций. Со стороны антимайдана, со стороны милиции. Мы действительно занимались самообороной", - говорит он.

В армии Андрей не служил по состоянию здоровья. Из-за этого сперва были проблемы с оформлением на службу. Тогда он просто поехал в "Айдар", а медкомиссию проходил на месте. Именно в "Айдар" его позвал друг-пластун и депутат Ивано-Франковского облсовета Петро Шкутяк. Когда Андрей ехал на фронт, его друга ранили.

По документам Стандио — оператор танкового взвода. Правда, танков на вооружении у по крайней мере этого подразделения "Айдара" нет. Андрей ходит в разведку, дежурит на передовой, патрулирует город и т.д.

Почти сразу Андрей начал общаться с жителями Счастья. Говорит, среди местных есть проукраинские активисты.

"У меня здесь очень много друзей, и город Счастье стало для меня уже вторым в Украине родным городом. Если все будет хорошо, если буду жив, то максимально буду прилагать усилия, чтобы помогать детям с востока Украины. Потому что дети - это главное. Чтобы в будущем не было барьера между западом и востоком, чтобы здесь нас не называли бандеровцами, а мы их схидняками. Ибо мы все - этнические или нет – украинцы", - говорит Пацифист. И тут, кажется, я понимаю, почему его назвали Пацифистом.

Андрей рассказывает, как общался с раненными сепаратистами, которых надо было охранять в больнице. Как угощал их сигаретами и давал одному из них говорить по телефону с беременной женой. Сепаратисты удивлялись, что враг-бандеровец их не бьет и не мучает.

"Говорю: вот я - бандеровец. С того региона, где отец Бандеры работал священником. Дед мой был партизаном. Чего вы до сих пор так боялись бандеровцев? А они мне рассказывали свою ситуацию. На самом деле они имеют свою историю, свою ментальность. Потом уже мы здоровались, я им "Слава Украине" говорил, они мне - "Героям слава". Я не употреблял к ним никакой силы, ничего", - рассказывает Стандио.

О критике в адрес "Айдара" Андрей говорит спокойно: батальон большой, люди разные, по крайней мере в его подразделении люди нормальные.

Местная

19-летняя Катя (имя изменено) закончила 9 классов, училище, а потом работала официанткой в кафе в Старобельске Луганской области. В это кафе сначала заходили сепаратисты, потом — после освобождения города — приходили "айдаровцы". Если сепаратисты вели себя по-хамски, то "айдаровцы" были вежливы и дружелюбны. Кате они понравились больше. Особенно один из них.

"Поразило, как он рассуждает. Он из Тернополя, приехал защищать Украину. Говорит, я тут родился и буду жить, нечего мою страну захватывать... Таких парней еще поискать. В Старобельске ребятам лишь бы бухнуть да погулять, а что столько людей убито — это никого не волнует", - говорит Катя.

В Счастье она уже четыре дня. Помогает по кухне, следит за порядком. Тут она не единственная девушка. Бойцы относятся к ней с уважением. Официально она не оформлена, но носит камуфляж и уже дважды была на стрельбище. О том, что она в "Айдаре", знают только родные и близкие друзья.

"В нашем городе большая часть была за ЛНР. Но потом разобрались. Сейчас больше за Украину. То, что "айдаровцы" детей убивают, как рассказывали по российскому телевидению, - это полный бред", - говорит Катя.

Наоборот, знает случай, когда ребенка убили сепаратисты. В июне ЛНРовцы обстреляли на блокпосту машину с беременной женщиной. Ребенка спасти не удалось, женщине собирали деньги на лечение.

Не знаю, повезло ли Кате с "айдаровцем" из Тернополя. Но "айдаровцам" с ней точно повезло. За день до нашего отъезда из лагеря Катя занималась готовкой. Таких вкусных голубцов я, кажется, еще никогда не пробовал.