Крым – это не Россия. Но и не "бутерброд"

Позволю себе тоже сделать несколько комментариев по поводу нашумевших высказываний Навального и Ходорковского о Крыме.

1. На мой взгляд, Аркадий Бабченко прав в юридической формулировке ситуации: с точки зрения международного права, Крым был и остается территорией Украины, и никогда не переставал ею быть. Однако даже боготворящий правовые нормы юрист не может не признать: фактическое положение вещей часто может существенно отличаться от прописанного в законе или договоре. Поэтому наиболее верной формулировкой будет не «отдать» или «не отдать» Крым Украине, а как изменить фактическую реальность и привести ее в соответствие с правовыми нормами после того, как она радикально с этими нормами разошлась. А вот это уже гораздо более сложный вопрос, чем кажется на первый взгляд.

2. Внимательно прочитав высказывания Навального и Ходорковского, я все же не спешила бы ставить между ними знак равенства. Если того же Навального действительно можно заподозрить в националистических симпатиях (вспомним его участие в «Русских маршах» и другие, не менее острые высказывания, например, во время конфликта с Грузией), если после того, как неожиданно прокуратура (!) стала ходатайствовать о смягчении ему наказания, и заменила реальный срок в колонии домашним арестом, в отношении него возникли подозрения о сговоре с властями, то Ходорковского в этом упрекнуть намного сложнее. Он отсидел 10 лет (согласитесь, это немало), но принципиально отказывался просить Путина о помиловании. Националистических симпатий у него лично мне на глаза никогда не попадалось, и он, в отличие от Навального, не говорит о «едином» русском и украинском народе (хотя для большинства украинцев очевидно, что народный менталитет в этих двух странах в корне разнится).

А главное – Ходорковский, как, впрочем, и Навальный, не говорит, что «Крым наш», по крайней мере, нигде не одобряет аннексию Крыма. Не говорит он и того, что «не хочет» отдавать Крым, напротив, он делает акцент на том, что не может этого сделать, а это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Почему не может – постараюсь пояснить ниже.

3. Частично Ходорковский и сам уже сформулировал основную причину своего непопулярного в глазах украинцев ответа. «Ни один закон не работает без силы, а если президент силой заставляет общество делать то, что общество категорически не поддерживает – он диктатор», – подчеркнул он.

В самом деле, главной роковой ошибкой Путина в Украине было абсолютное неучитывание менталитета народа. Народного мнения для российской власти не существует как явления, по крайней мере, как явления, с которым принято считаться.

В самой России оно создается пропагандой и раздувается наемниками из числа Интернет-троллей и записных идеологов, а все, что идет в разрез с этой пропагандой, дискредитируется или в лучшем случае игнорируется. Путин искренне верил, что Майдан в Украине «сделали», притом сделали за деньги, а значит, на Востоке Украины можно тоже «сделать» такой же Майдан. Мысль о том, что сотни и тысячи людей выходили на площадь бесплатно, по убеждениям и внутреннему порыву, просто не может прийти ему в голову.

Помню, как еще в марте, находясь в Екатеринбурге, во всех своих выступлениях и радио-интервью доказывала, что менталитет украинцев существенно отличается от российского, и что невозможно и неприемлемо силой навязывать другому народу, как ему жить. «Нельзя идти на менталитет с топором, даже если вам не нравится этот менталитет», – это было ключевой мыслью всех моих мартовских выступлений. Всякий раз, когда оппоненты пытались меня убедить, что якобы мировоззрение украинцев – результат работы США, я, не вдаваясь я детали и не тратя силы на бесполезные споры, отвечала одно – это не имеет значения. Откуда бы не взялись те или иные настроения народа – по факту они есть, и не считаться с ними – глупо и опасно.

И мне очень не хочется сейчас, чтобы украинцы повторяли ошибку российских властей. Безусловно, мировоззрение россиян по большей части – результат подлой и лживой пропаганды, бессовестной подмены ценностей и искажения фактов, да и желание самих крымчан присоединиться к России тоже во многом основывалось на придуманных страхах и необоснованных надеждах. С этим никто не спорит. Никто и не говорит о том, что этот менталитет невозможно и нельзя изменить – безусловно, его можно и нужно менять, однако это требует времени. Но сейчас, по факту он есть таким, каким мы его знаем.

И в этом плане Крым – это, действительно, не бутерброд, не земля с крепостными, но в первую очередь – населяющие его люди.

Нам может совершенно не нравиться это настроение, мы можем тысячекратно проклинать и обличать причины, которые его вызвали, но оно есть – и не только среди россиян, но и среди самих крымчан. Это – фактическая данность, и, если мы ее не принимаем, мы становимся ничем не лучше Кремля, который создал в своих фантазиях иллюзорный мир, и сам уже не способен видеть действительность такой, какая она есть. Да, безусловно, украинцы в праве сказать, что менталитет россиян – это не их проблема. Эта фраза будет совершенно справедлива, только вот делу она ничуть не поможет. Да, Россия создала вокруг себя множество проблем, но нам всем придется набраться мужества и терпения, чтобы их решать. Более того, игнорирование фактического положения вещей может привести к катастрофическим последствиям.

4. Сегодняшние реалии России таковы, что приход к власти сколь-нибудь демократического президента уже можно воспринимать, как чудо.

Либеральные и демократические взгляды в обществе дискредитированы и опорочены до предела. Более того, очевидно, что ни один адекватный лидер не сможет в нынешней ситуации прийти к власти без поддержки Запада. «Адекватный» – это вовсе не значит «ставленник Запада», как любят считать российские пропагандисты. Нет, это любой человек, готовый соблюдать закон и международные договоры, с которым в принципе возможно договариваться, и который готов обеспечить нормальное развитие страны без агрессивных проявлений. Уверена, что развитые страны поддержат любого такого лидера.

Однако Путин прекрасно чувствует, что кандидат в будущие президенты не сможет обойтись без поддержки сильных стран, и, возможно, именно это является одной из причин нынешней истеричной антиамериканской пропаганды. Помимо создания образа врага, власть решает еще одну задачу – российский народ должен настолько свыкнуться с образом США как самого страшного мирового зла, что любой политик, замеченный в хоть сколько-нибудь неагрессивных отношениях с Америкой, будет восприниматься населением как враг.

Если же демократический лидер все же придет к власти в России, следующей, еще более серьезной проблемой станет удержание этой самой власти. Исторический опыт показывает – вслед за демократической февральской революцией 1917 года последовал кровавый октябрь, обрекший Россию и сопредельные с ней страны на десятилетия коммунистической диктатуры. И в нынешней ситуации путь «от февраля к октябрю» может с высокой долей вероятности повториться. Достаточно вспомнить, что российские власти еще в самом начале 2012-го года фактически поставили общество на грань гражданской войны, натравив одну часть народа на другую. Площадь на площадь, толпу на толпу, лозунг «за честные выборы» против лозунга «задушим либеральную сволочь». На крупные города натравили провинцию, против московской интеллигенции использовали работяг с «Уралвагонзавода» – и подобный раскол искусственно удерживается и усугубляется все эти годы.

Агрессивные идеологи вроде Дугина, Жириновского или Федорова с Кургиняном множатся и дополняются их последователями на местах, которые даже при отключении телепропаганды способны устроить ГКЧП регионального или федерального масштаба. Любое неверное движение, попытка сломать менталитет народа силой, и Россия может ввергнуться в пучину гражданской войны. Даже экономист Вячеслав Рабинович, как и я, категорически заявляющий о том, что Крым – это Украина, предлагает меры для недопущения такого варианта развития событий. Для украинцев же такой вариант опасен тем, что при запуске сценария новой «октябрьской» (именно октябрьской, а не февральской) революции, к власти в России может прийти условный Гиркин, который помимо того, что разрушит в итоге собственную страну, успеет существенно навредить и соседним. И хотя бы ради недопущения такого варианта следует проявить максимальную осторожность. Не категорическое признание «крымнаша», нет, но осторожность и постепенность приведения фактов в соответствие с правом.

5. И последнее. Я уже говорила, что отношусь к Навальному более тем критично, особенно в свете странных метаморфоз с его уголовными делами и его сомнительными высказываниями. Мне не близка риторика и пафос этих высказываний, и я вполне допускаю, что подобный лидер может идти в каких-то вопросах на сотрудничество с властью. Однако это еще на значит стопроцентно, что на нем можно ставить крест, и уж тем более это справедливо в отношении Ходорковского. Помню, в одном из интервью политолог Станислав Белковский напомнил о том, что при Сталине Хрущев был послушным исполнителем, а после его смерти сумел провести знаменитый съезд партии, разоблачающий сталинский культ личности. Так вот, он провел эту аналогию с Дмитрием Медведевым, в которого, как в самостоятельного политика не верит уже, пожалуй, уже никто.

Вполне естественно, что при тоталитарном режиме даже не самые плохие люди вынуждены порой идти на определенные компромиссы, без которых им не выжить как людям, и уж тем более как политикам. Однако это не значит, что при крушении режима эти люди, почувствовав, что им больше ничто не угрожает, не смогут принести пользу. И уж тем более, как уже говорилось, в России предстоит огромная работа по нивелированию последствий агрессивной и лживой пропаганды и, пока она не проведена, с текущим положением вещей придется волей-неволей любому политику.

Поэтому, к сожалению, украинцам рано или поздно придется принять грустный факт: в жизни не бывает так, как хочется, даже если «хочется» и «правильно» в данном случае абсолютно совпадают. В патовой ситуации с Крымом виноват, безусловно, лично Путин, но в отношении его оппонентов необходимо четко отличать: поддерживают они его действия или всего лишь говорят о трудности изменения ситуации в текущий период – даже при желании ее изменить.

И еще: я не соглашусь с Ходорковским, что проблема Крыма – на десятилетия. Мне кажется, при условии нормально работающей системы власти, свободных судах, правовом просвещении и независимых СМИ добиться более изменения настроений что в России, что в Крыму можно гораздо раньше. Однако терпения все равно стоит набраться. Российское общество сегодня – это тяжелый лежачий больной, от которого бессмысленно требовать, чтобы он сразу встал и начал ходить. И выхаживать этого больного нам, похоже, придется всем вместе.