Грады князей человеческих

Ну, кто не помнит эту цитату из «Золотого телёнка»:

«Географ сошёл с ума совершенно неожиданно: однажды он взглянул на карту обоих полушарий и не нашел на ней Берингова пролива... И тут же, у карты, старик тронулся…»
Спрашивается, что именно не смог найти на карте несчастный учитель: сам Берингов пролив или название «Берингов пролив»?

Если учесть, что на карте были обозначены названия главного города Сандвичевых островов и даже мексиканского вулкана, то, скорее всего, географ не смог найти на карте именно название.

Ох, умели шифроваться смехачи-чекисты Ильф и Петров! То был намёк: в 1929 году из страны был выслан Троцкий, следом за этим город Троцк был переименован в Красногвардейск (а в 1931 году был написан «Золотой телёнок»).

Легко представить себе простодушного знатока географии, который с каждым новым колебанием линии партии не мог найти на карте имя очередного проштрафившегося вождя. Больше того: намёк сатириков стал пророчеством.

Иной может спросить сегодня: а что это за город такой Троцк? Это Гатчина.

Гатчина стала «Троцком» в 1923 году, еще при жизни Ильича, хотя жизни весьма условной. Вот что писала в некрологе о болезни вождя в свое репортаже с его похорон комиссарша Лариса Рейснер:

«Болезнь уже сидела в нём, потихоньку умерщвляла огромные и нежные клетки мозга... Сколько раз он рвал на себе верёвки, потихоньку накинутые, потихоньку затянутые болезнью. Вырывался из лап паралича, стегал омертвелую свою память кнутами воли, пинками подымал с земли в изнеможении упавшее сознание, и два раза отброшенный ударами в детство, два раза из него вырастал в гиганта: учился говорить, терял одну область восприятия за другой и завоёвывал их назад…»

Понятно, что подобное состояние вождя требовало от претендентов-честолюбцев активной работы локтями и иными частями тела. Так, накануне XII съезда партии в подконтрольной Бухарину «Правде» от 14 марта 1923 года вышла статья Карла Радека «Лев Троцкий – организатор победы».

Там сказано: «Троцкий – один из лучших писателей мирового социализма, и ему эти литературные качества не помешали быть первым вождем, первым организатором первой армии пролетариата. Перо лучшего своего публициста революция перековала в меч…»

Это было прямое указание партийцам, кого готовят на замену Ильичу. Следом за этим Гатчина и стала Троцком. По всему выходило, что Гатчину переименовали не только за военные заслуги Троцкого, но и за его литературный талант.

Кстати, Троцков было аж целых два. Ещё одним стал посёлок Иващенково, названный в честь генерал-майора В.Иващенко, руководителя строительства завода взрывчатых веществ. После высылки вождя Троцк обернулся уже Чапаевском.

Между прочим, в 1942 году занявшие Гатчину немцы, взяв дурной пример с большевиков, дали ей имя командующего 18-й армией Г.Линдеманна – «Линдеманштадт». Однако новое название отчего-то не прижилось, и 23 января 1944 года Гатчина вновь стала Гатчиной.

В тот же день первозданное имя «Павловск» было возвращено Павловску, носившему с 1918 года имя революционерки-дантиста Берты Брониславовны (для профанов «Веры Климентьевны») Слуцкой. «Слуцком» Павловск стал всего год спустя после гибели пламенного зубопротезиста, взявшейся за дело выбивания зубов мировой буржуазии.

Всё-таки Павловск звучал не так одиозно, как Царское Село, хотя небрежение героями Великой русской смуты стало знаковым. А что до «коварной» Гатчины, то с ней связана ещё одна история с переименованием. С аэродрома Троцка взлетал и успешно приземлялся с 1926 по 1928 год Валерий Чкалов. После его гибели в 1938 году именем его был назван Оренбург, в котором Валерий Павлович никогда не бывал. Однако в 1957 году Чкалов вновь стал Оренбургом.

То же самое случилось и с Пермью, обретшей в 1940 году имя «Молотов». И кто знает, как долго носила бы имя сановного псевдонимщика, если бы В 1957 году Молотов со товарищи не отрешил Никиту Хрущева от власти. Победа длилась всего день или два. Потерпев фиаско во втором раунде, Вячеслав Михайлович был объявлен членом «антипартийной группы», а Пермь вновь стала Пермью.

Зато Вячеслав Михайлович мог утешать себя тем, что его именем финны назвали в 1939 году знаменитый «коктейль», и переименовывать его, судя по всему, никто не собирается.

А вот еще один пример тому, что никогда нельзя надеяться на князей человеческих, ибо несть в них спасения. Зато могут возникнуть изрядные проблемы при обращении с географической картой, вплоть до умопомешательства, как утверждали Ильф и Петров.

Речь о городе Черкесске. «Казус Черкесска» любопытен в том плане, что очередное переименование города не было «возвращением к истокам»: город каждый раз получал новое имя.

Нынешний Черкесск основан в 1825 году как станица Баталпашинская на месте одноименного русского военного укрепления (редута) на Кубанской пограничной линии как части Кавказской линии. Редут, а затем и станица получили свои названия в честь победы в 1790 году четырёхтысячного русского войска под командованием генерал-майора И.Германа над двадцатипятитысячной армией турецкого военачальника Батал-паши. Таким образом, название «Баталпашинская» представляет собой редчайший случай, когда населённый пункт был назван в честь не победителя, а побеждённого.

В 1931 населённому пункту был присвоен статус города и имя Баталпашинск.

В 1934 возникла нужда срочно увековечить память председателя Совнаркома РСФСР т. Д.Сулимова, хотя тот пребывал в полном здравии. Так Баталпашинск был переименован в Сулимов. Но случилась незадача. В 1937 году сам Сулимов был арестован и принудительно отправлен к праотцам, после чего город переименовали в Ежово-Черкесск, в честь наркома внутренних дел Н.Ежова.

Это было логично: если в тридцатые годы и был какой-либо человек, сравнимый по популярности со Сталиным, так это Ежов. Но в 1939 году его звезда вмиг погасла, сам он куда-то бесследно исчез, а Ежово-Черкесск был усечён году до простого «Черкесска».

Правду сказать, Сулимову повезло больше, нежели Ежову: покойного предсовнаркома посмертно реабилитировали и восстановили в партии, а покойному наркому в этой милости было отказано. Так за пять неполных лет городок Баталпашинск трижды поменял свое название, установив рекорд, достойный книги Гиннеса. В сравнении с этим переименование старинного русского города Пошехонье (1777) в Володарск (в 1918) и обратно (1990) выглядит просто тривиальным.