Меньше партий, хороших и разных

Многопартийная система в России сменяется малопартийной: шанс принять участие в выборах в Госдуму есть пока только у 14 партий из 75 зарегистрированных Минюстом. Этот список может радикально сократиться в случае принятия обсуждаемой нормы о «тройном фильтре», согласно которой для регистрации списка кандидатов на федеральных выборах надо будет иметь депутатов-представителей не хотя бы в одном субъекте Федерации (как сейчас), а минимум в трех. И региональная избирательная кампания 2015 года, которая де-факто стартует уже после Нового года, — это последний шанс партийцев изменить ситуацию в свою пользу.

Напомним, что после партийной реформы Дмитрия Медведева, совершавшейся под лозунгом «пусть расцветают сто цветов», право участвовать в выборах без сбора подписей получили абсолютно все зарегистрированные партии. Но уже весной этого года, в преддверии выборов в Мосгордуму, законодатели серьезно завернули гайки, введя «квалификационный норматив»: есть у тебя депутат в парламенте — не собираешь подписи при регистрации кандидатов, нет депутатов — регистрируешься по подписным листам, как раньше.

Весной 2012 года партий, которые могли бы участвовать в выборах 2016 года, было 12: парламентская «большая четверка», «Яблоко», «Патриоты России», «Правое дело», «Гражданская платформа», «Родина», Российская партия пенсионеров за справедливость, «Коммунисты России», «РПР-Парнас». После 14 сентября к ним прибавились «зеленые» (5% в Кабардино-Балкарии) и «Гражданская сила» (5% в Ненецком АО), констатируют специалисты фонда ИСЭПИ (Институт социально-экономических и политических исследований) в аналитической записке по итогам выборов 14 сентября. При этом эксперты считают, что партии ленятся равномерно избираться в регионах. Гораздо проще найти хотя бы одну область с благоприятными условиями и провести одного-единственного кандидата — и лицензия на выборы в ГД у тебя в кармане. Поэтому ИСЭПИ предлагает «повысить квалификационный норматив для партий на выборах в Госдуму с 1 до 2–3 субъектов РФ».

Проблема в том, что этот же норматив для участия в региональных выборах де-факто даже жестче федерального. Наличие одного депутата в региональном заксе дает право баллотироваться в Госдуму, но не в закс соседней области. Именно это серьезно подрезало крылья оппозиции на выборах в МГД, ведь в 2009 году в столичный парламент попало всего-навсего две партии, а у готовой работать с «несогласными» «РПР-Парнас» единственный на всю страну депутат — Борис Немцов в Ярославской области. Закон предусматривает и альтернативную норму: если партия получила 0,5% на всех муниципальных выборах в регионе, то подписи на выборах в закс можно не собирать. Но на практике эта норма применяется редко: прецедент был в Тыве с той же «РПР-Парнас».

Именно это будет тормозить участие партий в региональных выборах в 2015 году.

И больнее всего это может ударить по партиям демократической и либеральной направленности. Как показали выборы в МГД, кандидаты «РПР-Парнас» срезаются на регистрации по подписным листам, а успешно регистрирующиеся кандидаты «Гражданской платформы» не выигрывают выборы даже в своей электоральной цитадели — протестных районах столицы. Большие вопросы также вызывает судьба «Партии прогресса» Алексея Навального, у которой возникли трудности с прохождением финальной регистрации в Минюсте. Даже преодолев их, соратники Навального в 2015 году должны будут выиграть мандаты в 2–3 регионах — сценарий для новичков в политике маловероятный. Так что к парламентским выборам 2016 года число потенциальных участников выборов, скорее всего, сократится радикально, и партийная система придет к тому состоянию, в котором она пребывала до того, как Кремль взял жесткий курс на малопартийность. Напомним, что в выборах 2007 года участие приняли 11 партий. Таким образом, крутой вираж от «ста цветов» до ограниченного ассортимента избирательного бюллетеня будет проделан внутри избирательного цикла-2011–2016.

Эксперты, впрочем, видят проблему не в числе партий. «Проблема в том, что смысл существования партий не очень ясен ни гражданам, ни самим партиям, ибо не очень ясно, на что партии могут влиять в коридорах власти, — говорит «МК» президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. — И как граждане могут влиять на власть — и могут ли через эти самые партии, и если вдруг да, то как?» Другая проблема, по мнению эксперта, — «асимметричность партийной структуры реальным представлениям граждан о прекрасном». Так, у либеральной идеи в обществе «наверняка есть не меньше 20% сторонников», отмечает Виноградов. Однако сильного партийного проекта на этом поле не видно, поэтому либералы не ходят на выборы, что в свою очередь порождает иллюзию ограниченности этой прослойки. То же самое — с националистами: положительная реакция общества на присоединение Крыма, сочувствие юго-востоку Украины говорят о том, что потенциал у этой риторики есть. Но сколько в реальности набрал бы на выборах адекватный партийный проект — не знает никто: последняя «проба» — 2003 год, когда блок «Родина» триумфально прошел в Госдуму с 10% голосов.

Наконец, как отмечает Михаил Виноградов, если выборами партии еще хоть как-то занимаются, то вот другие направления деятельности они давно забросили. Не пытаются канализировать протестные настроения, не помогают гражданам и власти искать компромиссы. В результате со своими проблемами граждане идут куда угодно — в приемную депутата от «нелюбимой», но действующей партии власти, в штаб чужого идеологически, зато активного кандидата. Но только не в партийные структуры. И получается, что в выстроившейся системе принятия и отладки общественно важных решений партии только мешают — да и власти тоже.