Что происходит в украинской экономике

К новой «майданной революции» Украина пришла в весьма плачевном экономическом состоянии — с сильно изношенным производственным потенциалом, низким уровнем жизни, огромным государственным и корпоративным внешним долгом. И — с раздутыми ожиданиями скорых благ от обещанной еще Ющенко «евроинтеграции»

 Хранилище старых танков на территории Завода транспортного машиностроения имени Малышева. Украина, Харьков

Многочисленные оценки состояния украинской экономики (на Украине, в России, на Западе) разнятся слишком очевидным образом, чтобы это не заметить.

Все эти оценки сходятся в том, что Украина оказалась в очень глубоком экономическом кризисе. Но выводы делаются разные. От «всё пропало, не сегодня-завтра Яценюку придется объявлять дефолт» — до оптимистичного «выстояли и довели дело до пусть худого, но мира, а дальше Украине помогут» (американцы, европейцы, русские или даже китайцы — список прилагается).

Попробуем разобраться.

Как живется, сосед?

Начнем с самого осязаемого в украинской повседневности: как живут и выживают люди. Не на взгляд из Москвы, Вашингтона или Брюсселя, а по материалам украинской статистики и украинских СМИ плюс сообщениям очевидцев.

Самое явное — состояние семейного кошелька. Удары по нему нанесены более чем ощутимые.

Первое — коммунальные расходы. С момента победы «майданной революции» электричество подорожало в среднем на четверть (в разных областях — от 10 % до 40 %), цена газа для населения повысилась на 50 %, тариф на водоснабжение вырос почти вдвое, на теплоснабжение — в полтора раза. Практический конкретный результат: запорожская семья, которая за свою двухкомнатную квартиру раньше платила 650 гривен в месяц, теперь платит более 1000.

Далее — инфляция. Курс гривны с предреволюционных 8 гривен за доллар обрушился до 13 (официально) и 14 (реально в обменниках). То есть на 63–75 %. Официальный (госстатовский) уровень инфляции на начало сентября — 12,9 %, прогноз на конец года — 19 %. Но те, кто ходят в магазины и на рынки, утверждают, что гривенные цены на большинство товаров повседневного спроса — на то, что не импортируется, — поднялись на 20–40 %.

А зарплаты, естественно, не выросли. В среднем по Украине (согласно Госстату) они остались на уровне 3500 гривен в месяц. Однако если «до революцийной перемоги» это было около $440, то теперь это около $250. Но большинство украинцев сильно закредитованы, в том числе по ипотеке. И значительная часть — в валюте. И теперь они уже не могут выплачивать даже проценты по кредитам, не то что основной долг. По данным Нацбанка, доля кредитов, просроченных более чем на 3 месяца, достигла 10 % от их общего числа и растет. А МВФ давит, требуя принять закон о безусловном изъятии жилья у хронических должников по ипотеке и квартплате, причем без возврата им выплаченной стоимости квартир.

Примерно на 20 % подорожала горючка (и бензин, и солярка), пустив волну подорожания по всей экономике.

Плюс ко всему — введенный с августа особый «военный» налог на всех граждан в размере 1,5 % от совокупных доходов. На фоне снижения (кое-где — катастрофического, и не в долларах, а в гривнах) этих самых совокупных доходов.

Во-первых, уже немалая часть «кормильцев» призвана на войну, и кормильцами, по крайней мере на время, быть перестала. Во всяком случае, обещанную зарплату воюющим платят далеко не везде и не всегда (против чего уже и в Киеве, и в Тернополе проходят довольно массовые демонстрации).

Во-вторых, на Украине неуклонно растет безработица — и открытая, и скрытая. По данным Госстата, она достигла 9 % трудоспособного населения и продолжает расти. Причем в числе безработных, естественно, не учитываются те, кто участвует в войне на востоке страны.

Запорожский автозавод практически прекратил работу (нет спроса на машины) и начинает массово сокращать персонал. В ближайших планах — уволить 21 тыс. рабочих.

В Сумах крупнейшее предприятие тяжелого машиностроения — НПО им. Фрунзе — после практического запрета исполнения контрактов с российскими заводами (а других заказов нет и не предвидится) готовится к остановке основной части производства. А это НПО дает работу 12 тыс. человек и десяткам тысяч работников смежных производств.

Не менее массовые увольнения начинаются или готовятся на многих предприятиях Николаевской, Харьковской, Полтавской, Одесской, Винницкой и других областей.

Уже вторая с весны волна увольнений настигла разнообразных госслужащих. Точной статистики не имеется, но местные наблюдатели утверждают, что с начала года уволено 15–20 % госперсонала.

Для многих из тех, кого еще не уволили, наступает эпоха скрытой безработицы. Так, знаменитый днепропетровский «Южмаш» после остановки совместных российско-украинских «ракетных» программ переходит на трехдневную рабочую неделю с соответствующим снижением зарплат работникам.

Проблемы в начавшемся учебном году ждут и украинских учителей. Украинская пресса цитирует направленное президенту Украины П. Порошенко письмо профсоюза работников образования. Профсоюз жалуется, что учителям в ряде областей (Киевской, Днепропетровской, Запорожской, Полтавской и др.) сообщили, что теперь их на время каникул будут отправлять в неоплачиваемые отпуска, а также уменьшат число оплачиваемых рабочих часов и профессиональные надбавки. Причем Минобрнауки ответило профсоюзу, что «такие решения принимаются управлениями финансов на местах, исходя из количества выделенных из бюджета денег»...

То есть, выживать украинцам становится всё труднее. Труднее не только кормиться, но и лечиться и, тем более, отдыхать.

Вот некоторые цифры статистики на конец августа, из украинской прессы:

• оборот розничной торговли на Украине к середине года упал на 12 % и продолжает падать;

• объем импорта с начала года снизился на 22 %;

• продажи лекарственных препаратов упали на 19 % (у значительной части населения просто нет денег на лекарства);

• количество выездов граждан за границу сократилось на 38 %;

• загруженность внутриукраинских санаториев и курортов упала на 43 %.

• пассажиропоток авиакомпаний упал на 45 %.

А что было «до национальной перемоги»?

Конечно, до нынешней «майданной революции» никакой экономической благодати на Украине тоже не было. В постсоветский «незалежный» период Украина занимала по темпам экономического развития (и, в частности, роста ВВП) одно из последних мест в СНГ. Достаточно сказать, что и до «майданной революции», в 2013 г., ВВП Украины не превышал 70 % от уровня 1989 г.

Одна из главных причин, как я уже писал ранее, — невероятная коррупция. Причем коррупция, осложненная регулярными перераспределениями собственности и бюджетных потоков в результате существенной смены властных кланов в Киеве после каждых выборов. Хотя и у нас, в России, негативное влияние коррупции на инвестклимат и состояние экономики очень значительное, на Украине оно просто катастрофическое.

Вторая причина — экономическая политика, которая рассчитана на обогащение немногих и осложнена непоследовательностью, связанной с теми же «качелями» послевыборных клановых перераспределений власти и собственности. Инфраструктурные провалы, отсутствие стратегических инвестиций в обновление и модернизацию подавляющего большинства производств, «отжимание» собственниками максимальной сиюминутной прибыли из приватизированных активов не могли не сказаться на неуклонном физическом и моральном износе производственных мощностей и скудных возможностях создания новых производств.

Третья причина — огромные потери наиболее активной части трудоспособного населения в результате постоянной и временной (сезонные «гастарбайтеры») эмиграции. Из десятипроцентной убыли населения Украины за постсоветскую эпоху (это официальная цифра Госстата) более 2 млн человек — это те, кто уехал из страны насовсем. Большинство — на Запад, но немало — и в Россию. А еще около 2 млн — как бы украинцы, но в основном работают за рубежом, лишь иногда посещая родину.

В последние годы сумма денежных переводов украинских «трудовых мигрантов» на родину колебалась около $10 млрд в год. Но эта наиболее активная и энергичная часть населения наверняка принесла бы стране гораздо больший доход, если бы для нее были созданы нормальные рабочие места на Украине.

Украинские аналитики откровенно признают, что предкризисный экономический рост Украины до 2008 г. был в огромной степени связан со сравнительно низкими ценами на российский газ, большими объемами экспорта (в основном, в Россию) украинской промышленной и потребительской продукции и весомым притоком денег от украинских «гастарбайтеров» из экономически благополучных (на тот момент) Европы и России.

Мировой кризис и резкое ухудшение отношений администрации Ющенко с Россией после 2008 г. лишили Украину этих «драйверов роста» и резко обрушили благосостояние подавляющего большинства населения. Что и заставило украинских «свидомых» (сознательных) граждан быстро забыть свои восторги от первого победного «майдана» 2004 г. и обеспечило победу В. Януковича на выборах.

Однако новым механизмам роста появиться было неоткуда. Коррупция никуда не делась, модернизация производственного потенциала не проводилась и экономика неуклонно подгнивала дальше. Подгнивала на фоне развернутой прозападной прессой и поддержанной «еврогастарбайтерами» кампании восторгов по поводу экономического рая «цивилизованной Европы».

И к новой «майданной революции» Украина пришла в весьма плачевном экономическом состоянии. С сильно изношенным (за редкими исключениями) производственным потенциалом, низким уровнем жизни, огромным государственным и корпоративным внешним долгом. И заодно — с раздутыми ожиданиями скорых благ от обещанной еще Ющенко (и якобы близкой) «евроинтеграции».

Получила же Украина — на уровне очень конкретных массовых ощущений — то, что я перечислил выше.

Виноваты Путин и российская агрессия?

Сейчас киевская хунта пытается (причем, признаем, пока довольно успешно) списать нарастающий экономический хаос на происки России и лично Президента России В. Путина. Включая необходимость тратить огромные ресурсы для защиты «ридной неньки Украины» от якобы растущей российской военной угрозы, а также потери от вводимых Москвой антиукраинских экономических санкций. А поскольку украинское информационно-пропагандистское пространство практически полностью закрыто от России и открыто только на вполне солидарный с Киевом Запад, поющий ту же «песню» о военной агрессии и имперских амбициях Москвы, антироссийская военная мифология на Украине, безусловно, господствует.

Эта антироссийская мифология господствует настолько, что (как утверждает командование АТО) добровольные денежные переводы граждан и их покупки снаряжения для армии и батальонов Нацгвардии составляют до 7 % от всех расходов на финансирование войны на востоке Украины.

Расходы эти, если верить департаменту финансов Минобороны Украины и назначенному американским Госдепом премьеру Яценюку, к началу июля составили более 11 млрд гривен, или около 500 млн долларов, а на 2014 г. запланированы в размере около 20 млрд гривен, или 1,25 % ВВП.

Траты, как мы видим, сравнительно (и подозрительно) скромные. Тем более что администрация президента Украины приводит цифры гораздо более внушительные. Так, 17 сентября уполномоченная Порошенко по мирному урегулированию в Донбассе Ирина Геращенко официально заявила, что на нынешний момент на АТО на юго-востоке уже истрачено 63,7 млрд гривен, то есть около $5 млрд.

А это, как-никак, больше 7 % ВВП! Причем некоторые «свидомые» эксперты хватаются за голову и подчеркивают, что в этих расходах еще не учтены отдельные траты олигархов (вроде Коломойского) на финансирование собственных «территориальных» батальонов!

Но есть на Украине (и не только на Украине) и другие эксперты. Которые хорошо умеют считать. А также умеют сравнивать расходы на войну в Донбассе с расходами на аналогичные военные кампании в других странах. И эти эксперты заключают, что скорее всего либо названная г-жой Геращенко сумма — явный миф, призванный разжалобить и «раскрутить на помощь» западных спонсоров «майданной революции», либо из этой суммы разворовано не менее двух третей.

Если говорить об экономических санкциях России против Украины, то они — пока — затронули ничтожную часть товарооборота между странами. Исключение — цены на газ, влияние которых мы обсудим ниже.

Еще одна статья «непредвиденных экономических потерь», которую нередко называют «свидомые» украинские эксперты, — непоступление в государственную казну Украины налоговых доходов от «захваченных Россией» Крыма и части Донбасса. Но почти одновременно те же эксперты и их не менее «свидомые» коллеги с пеной у рта доказывают, что и Крым, и Донбасс издавна были дотационными регионами, которым «на прожитье» доплачивали из бюджета страны. И, значит, избавление Украины от этих регионов должно освободить Киев от лишних бюджетных трат и улучшить, а не ухудшить состояние экономики.

Так что списать обрушение украинской экономики на происки «клятых москалей» и лично Путина у киевской власти если и получается, то, в основном, для внутренней пропаганды. А для международного экспертного сообщества этот номер не проходит. Факт налицо — экономическое положение Украины ухудшается неуклонно, и в основном по сугубо внутренним причинам. Вроде бы и воруют вряд ли намного больше, чем при Януковиче, а жить становится тяжелее с каждым месяцем. Почему?

Что происходит в действительности?

Во-первых, названные выше причины углубления кризиса на Украине после новой «майданной революции» никуда не делись.

Во-вторых, политический и экономический хаос, к которому привел поддержанный Западом переворот, сильно напугал почти всех (и российских, и белорусских, и казахских, и европейских, и других) импортеров украинской продукции. Мало кто решается заключать долгосрочные импортные контракты с компаниями и предприятиями страны, в которой происходят такие социально-политические, военные и экономические эксцессы.

В результате обрушилась значительная часть вполне гражданского промышленного экспорта Украины — не только в Россию, но и в другие страны, включая западные. Зарубежные импортеры сырья, промышленных изделий и даже сельхозпродукции с Украины ищут и находят других поставщиков. Сейчас, в условиях глобального кризиса и мирового рыночного спроса, это не составляет проблемы. И если экспорт украинской черной металлургии низкого передела пока держится на прежнем уровне (около $8,5 млрд, то в некоторых отраслевых сегментах (включая локомотивы, вагоны, металлоизделия, станки), как утверждают украинские эксперты, экспорт упал на 30–60 % — нет заказов. В середине августа премьер Яценюк признал, что годовые потери от сокращения промышленного экспорта могут превысить $7 млрд.

В-третьих, особенную тревогу у «вменяемых» украинских аналитиков вызывают принятые самим Киевом экономические санкции против России в сфере экспорта технологий оборонного и двойного назначения.

Еще в апреле (отметим, до конфронтации Киева с Донбассом) украинский вице-премьер Виталий Ярема на совещании с руководством Днепропетровской и Запорожской областей заявил, что «американские и европейские друзья» требуют от Украины прекращения военно-технического сотрудничества (ВТС) с Россией. В середине июня — уже на фоне развернувшихся в Донбассе военных действий — президент Порошенко издал Указ о прекращении ВТС с Россией. Но формулировки Указа фактически оставляли «лазейки» для продукции двойного назначения, поставляемой российским гражданским предприятиям. Однако 15 августа московский корреспондент «Вашингтон пост» Майкл Бирнбаум возмущенно написал, что попытки Киева остановить экспорт в Россию военной продукции саботируются руководством украинских заводов, и что Москва стабильно получает детали и узлы для самолетов, вертолетов и ракет. На следующий день глава Минфина Украины Александр Шлапак ответил: «Назовите мне такой факт, и я вас заверяю, что завтра руководитель предприятия будет арестован».

Но далее американцы надавили на Киев очень жестко. В том числе — «неотразимым» аргументом о том, что от решительности Украины в этой сфере будет зависеть судьба очередного транша кредита МВФ. Окрик из Вашингтона подействовал. 27 августа Совет национальной безопасности и обороны Украины принял решение «О запрете экспорта в Россию товаров военного назначения и двойного использования, за исключением космической техники, которая применяется для исследований и использования космоса в мирных целях в рамках международных космических проектов». И в этот же день Порошенко подписал соответствующий Указ.

«Свидомые» эксперты тут же объявили, что объем такого экспорта сравнительно невелик, и что потери Украины не превысят $500 млн. Однако при этом стыдливо умолчали, что не посчитали потери от сокращения экспорта российским гражданским заказчикам, а также потери многочисленных смежников, которые работают с государственными и частными оборонными предприятиями, поставляя им сырье, детали и узлы.

Менее «свидомые» эксперты тут же начали приводить длинный список важнейших предприятий, которые Украине придется остановить. В списке, помимо уже упомянутых выше днепропетровских «Южмаша» и КБ «Южное», перечислены запорожские «Мотор-Сич» и «Прогресс», николаевский «Зоря-Машпроект», Черкасский «Фотоприбор», львовский «Лорта», киевские «Антонов» и «Арсенал», харьковские «Хартрон» и «ФЭД» и многие другие. Эти же эксперты подсчитали, что совокупный ущерб для Украины от потери этого высокотехнологичного российского рынка составит не менее $4–5 млрд в год. И что общая численность рабочего персонала (на таких предприятиях и у смежников), который придется выгнать на улицу, — не менее 120–140 тыс. человек.

Один из недостаточно «свидомых» украинских респондентов воспроизвел мне любопытный разговор между директором крупного (причем фактически градообразующего) регионального завода и приехавшим из Киева чиновником, потребовавшим немедленно прекратить отгрузку в Россию заводской электронной продукции. Директор ответил: «Хорошо. Только я позову охрану и вас отсюда не выпущу. И не я, а вы расскажете это четырем тысячам рабочих и специалистов. А потом повторите то же самое их женам». Мой собеседник сказал, что чиновник развернулся и уехал. И что директора (пока) не сняли.

Однако здесь дело не только в экономических потерях и угрозе социальных бунтов. Хотя и это важно, поскольку других заказчиков, кроме российских, в этом специфическом сегменте украинской экономики нет и не предвидится. И инвестировать в такие предприятия никто с натовского Запада не будет: свои заводы в кризисе. А другим (например, Китаю, Индии или Ирану) американские и европейские «друзья» к подобным украинским технологиям и приблизиться не дадут.

Но главное в другом. Именно на таких предприятиях сосредоточен основной высокотехнологический и инновационный потенциал Украины. И не только производственный (хотя как раз эти заводы обладают наиболее современными технологиями, оборудованием и станочным парком). Именно на этих предприятиях собраны лучшие кадры и коллективы конструкторов, инженеров, технологов, мастеров, рабочих с их квалификацией, опытом и навыками, которые необходимо выращивать десятилетиями и которые в случае утери ниоткуда не импортируешь. То есть принятые под американским давлением антироссийские санкции в случае их строгого исполнения фактически обрекают Украину на форсированную деиндустриализацию в единственной оставшейся в стране сфере высоких технологий. Что очень наглядно характеризует отношение заокеанских друзей к своим украинским «партнерам». И показывает истинную цену оваций, которыми 17 августа американские конгрессмены наградили выступавшего в их зале Порошенко.

Руководство и хозяева ведущих украинских высокотехнологичных предприятий это, конечно же, очень хорошо понимают. И — пока — продолжают делать вид, что запрет высокотехнологического сотрудничества Украины с Россией к их продукции не относится. Наглядная иллюстрация — заявление главы и совладельца запорожского объединения «Мотор-Сич» Вячеслава Богуслаева, сделанное 5 сентября на международном гидроавиасалоне в Геленджике. Часть этого заявления стоит процитировать: «Хочу вас заверить: никаких запретов со стороны Украины на поставку двигателей и любой продукции двойного назначения для исполнения контрактов предприятиям России и в третьи страны не существует... Я очень благодарен нашему президенту Порошенко. Он прагматик. В его указе сказано, что запрещаются поставки продукции, если ее будет использовать Минобороны РФ. Но у нас 90 % предприятий не поставляет продукцию Минобороны РФ... если, скажем, наши авиадвигатели поставляются в Россию предприятиям, а не Минобороны РФ, никаких запретов нет».

Реверанс Богуслаева в адрес Порошенко, конечно, малоубедителен. Поскольку Указ выпущен жестко-запретный и не допускающий высказанных Богуслаевым вольных толкований. Однако в киевской власти сидят не только «больные на голову», то есть «свидомые» отморозки. Там понимают, что валютные поступления от подписанного «Мотор-Сич» в 2011 г. пятилетнего контракта на поставки двигателей в Россию бюджету жизненно необходимы. И они не менее хорошо понимают, что нельзя просто выбросить на улицу многие десятки тысяч работников, занятых выполнением этих контрактов. Тем более что речь идет о преимущественно русскоязычном и «не вполне свидомом» Запорожье. Закрывать здесь заводы — слишком высокий риск получить еще один взбунтовавшийся регион в придачу к Донбассу.

И потому, как сообщают эксперты, авиадвигатели с «Мотор-Сич» пока поступают в Россию бесперебойно. И потому — пока — Богуслаев, вопреки процитированным выше заявлениям главы украинского Минфина А. Шлапака, не арестован.

Получили то, что сами сделали

Конечно же, тяжелейшим бременем на экономику Украины легла война, развязанная Киевом против части собственного народа. И дело даже не только и не столько в упомянутых выше военных расходах. В Донбассе (прежде всего, в Донецкой области) сосредоточена огромная часть украинской промышленности. Перед нынешней «майданной революцией» Донецкая и Луганская области в совокупности обеспечивали почти 16 % украинского ВВП и почти 27 % украинского экспорта. Сейчас эти промышленные мощности частично уничтожены или повреждены в боях, частично остановлены.

По данным украинского Госстата, обнародованным в середине сентября, объем промышленного производства на Украине (в пересчете на годовые темпы) во время проведения так называемой антитеррористической операции сокращался следующим образом: в мае — на 2,1 %; в июне — на 5,0 %; в июле — на 12,1 %; в августе — на 21,3 %. При этом объем производства с начала года в Донецкой области снизился на 58,7 %, а в Луганской области — на 85 %. Добыча угля в Донбассе сократилась в сравнении с августом 2013 г. на 60 %.

Это — огромные, причем долгосрочные экономические потери. Которые быстро восполнить нечем. Как выразился один из украинских экономистов, «мы в глубокой яме. И надолго. Эту яму никакими кредитами не завалить».

(Продолжение следует)