Прощание с матерком

Панихида по русскому мату 30 июня прошла от Барнаула до Москвы. Десять городов России приняли у себя проект «АБАНАМАТ», участники которого почтили своими стихами и цитатами великих классиков уходящий в безматерный июль русский язык. О том, как в столице вспоминали золотое время родного языка, узнала корреспондент «Новой».

В понедельник книжный магазин Фаланстер работал дольше обычного. В восемь вечера покупателей сменили участники открытого протеста против цензуры в искусстве — проекта «АБАНАМАТ». Здесь, среди метровых колонн из книг, ведущим церемонии был назначен координатор чемпионата России по чтению вслух «Открой рот» Михаил Фаустов. А оценивать технику чтения и артистизм выступающих в жюри сели поэт Всеволод Емелин и Борис Куприянов.

Каждый записавшийся выбирал из стопки книг, что будет декламировать: так среди конкурсантов выступили отрывки из произведений Владимира Сорокина, Михаила Елизарова, Павла Бирштейна. Удивительно, но в список не попал Венедикт Ерофеев с его поэмой «Москва — Петушки». Хотя девиз из его главы «Серп и молот — Карачарово» — «…и немедленно выпил» — участники панихиды реализуют вне конкурса, сразу по окончании церемонии.

Во втором туре с живых писателей перешли на мертвых поэтов. Тут были известные и не очень матерные стишки Александра Пушкина («Телега жизни»), Владимира Маяковского («Вам!»), Николая Некрасова (здесь некоторые приходят в ужас: «И этот тоже?! А мы в честь него библиотеку назвали!»). Равно удивляются откровенности Михаила Лермонтова («Ода к нужнику») и Сергея Есенина, и привычно смеются, услышав Даниила Хармса.

Даже великие поэты, любившие в своих стихотворениях гладкий ямб и чистый литературный русский, отдавали должное матерным словам. Сейчас качество разговорного языка в России деградирует как бы естественным образом, ударения пугаются и сползают не на ту букву, а в Госдуме язык наш кромсают еще и законодательно. Литературная акция в «Фаланстере» только указала на мат как на исторический элемент русской речи.

Его нельзя искоренить, как нельзя выскоблить кусок национальной культуры и вычеркнуть его из многих, многих столетий.

Так вот — был еще и третий тур — призовой. Подарки весело позвякивали в пакете, пока их несли победителям. Три главных приза — водка «Путинка», и один гран-при — бутылка водки «Парламент», которая вместе с «Путинкой» перешла к одному из чтецов. А потом все, кто хотел, вышли и без цензуры сказали, что думают о законе, вступающем в силу с 1 июля. Под конец поэт Емелин показал, как пьют водку на севере — из ладошки. Пробило десять, и все переместились в бар на Китай-городе, где поминки русского мата стали еще интереснее.

В баре «Китайский Летчик Джао Да» публика несильно отличалась от той, что была в «Фаланстере». Увеличилось лишь количество поэтов на квадратный метр пространства, и со сцены снова зазвучали уже стихотворения живых современников.

Здесь был прочитал стих Всеволода Емелина, который он написал в защиту *** (половой орган), в 2010 году, когда академик Наталья Вавилова из института русского языка имени Виноградова РАН предложила исключить использование лексической единицы «***» из словообращения.

Поскольку закон не позволяет в СМИ привести прямую цитату из стихотворения, напишу лишь первые два четверостишия:

 

Последнее с кровью выдрали,

И вот остались мы без.

Отобрали свободные выборы,

Отобрали Химкинский лес.

И без выборов, и без леса

Как-нибудь мы просуществуем,

Но они в развитии процесса

Дотянулись руками до ***.

 

Все в этот вечер, конечно, вдоволь наматерились, вспомнили, во что превратятся любимые слова после полуночи и ровно в 00.00 почтили уходящий мат минутой молчания.

А я ушла до полуночи, еще 30 июня. И на выходе, запнувшись о ступеньку, инстинктивно сказала «***»! Сколько бы законов ни штамповалось, а русский язык от мата не откажется.